На задворках галактики. Трилогия

— Нет здесь заброшенных галерей и казематов, — уже без улыбки заявил Торгаев. — Призраки давно в старых казармах живут. Им там привычнее.

— Я тоже так думаю, — серьёзным тоном сказал Буткевич. — Оно им надо где ни попадя шастать?

Рот Леонидова приоткрылся, а глаза заскакали по лицам товарищей. Вся троица хранила суровое молчание.

— Говорят, они безобидные, — поделился познаниями Масканин.

— Только не зимой, — не согласился Торгаев. — Зимой их тянет поближе к живым.

— Наверное, им тоже холодно, — рассудил Буткевич.

— Вряд ли. Они скорее от скуки к людям лезут.

Леонидов захлопал глазами и махнул рукой.

— Да идите вы! — и отвернулся, отчего не увидел улыбок.

Не заметил он и того, как к ним подошёл Семёнов, звук шагов которого гасил гуляющий по вершине ветер. Он жестом пресёк попытку Торгаева подать команду и пожал всем руки.

Леонидов обернулся на шуршание за спиной и чуть не дёрнулся от неожиданного появления полковника.

— Что это с вами? — вопросил Кочевник, протягивая руку. — Смотрите так, будто я сквозь стену прошёл…

Троица сдержано засмеялась. Их смешки полковник воспринял по–своему и тоже улыбнулся. А Леонидов, пожимая руку, одарил всех таким взглядом, словно про себя поклялся добыть в качестве «языка» первое попавшееся привидение.

— Ну что, господа, — показал направление Кочевник, — вперёд! Во мрак подземелий!

Толстые стальные двери, парные посты охраны, широкие бетонные ступени, просторные туннели с аркообразным сводом, — Кочевник вёл их не менее трети часа, каждый раз задерживаясь для проверки у очередного поста. Впервые сюда попавшим «охотникам» казалось, что они не в столице, а где–нибудь в укрепрайоне, близь передовой и вот–вот прозвучит серена и галереи заполонят подразделения гарнизона.

Наконец, полковник вывел их к комнате с простоватой бронедверью без кремальер и приглашающим жестом показал вовнутрь.

Помещение сильно смахивало на обыкновенный рабочий кабинет. Длинный овальный стол, расставленные через одинаковые промежутки стулья, телефонные аппараты у примкнутого к столу бюро, шкафы и шкафчики вдоль стен, стеклянная люстра с несколькими лампочками, и даже кадка с каким–то пышным растением в углу. Опознать растение никто из вошедших не мог, выглядело оно завораживающе–странно: ярко–красные прожилки на сине–зелёных листиках и мелкие сморщенные бутоны, словно кем–то нашлёпанные как попало вдоль стеблей, что выглядело совершенно необычно для любого любителя ботаники. Кроме Кочевника, только Масканин удостоил растение мимолётного взгляда, остальные таращились на него во все глаза. А Максима больше заинтересовала бирка на кадке с надписью: «Чудесная хрень». У хозяина сего «чуда» своеобразное чувство юмора, а само «чудо», несомненно, привезено из Пустошей.

— Занимайте места, — распорядился Семёнов и уселся поближе к бюро, стул под ним громко скрипнул.

— Кого ждём, Дмитрий Антонович? — поинтересовался у него Торгаев.

— Кого–то очень секретного, — зевая и рассматривая потолок, сказал Масканин.

— Ага, — кивнул Буткевич, глядя на своего непосредственного командира, — сейчас нас приобщат к очень страшным тайнам.

— Всегда мечтал стать переносчиком страшных тайн, — ухмыльнулся Масканин.

— Я тоже, — вторил командиру прапорщик. — Порой это трудно лечится.

Леонидов старательно водил пальцем по столу, а Торгаев, глядя на него, начал делать то же самое, но с ещё более сосредоточенным выражением.

Кочевник наблюдал всё это, давя усмешку. Больше всего его развеселило дуракаваляние Торгаева и Леонидова, усиленно изображавших салаг, «которые тут ни причём». Семёнову вспомнились далёкие молодые годы, когда он командовал ротой. Тогда, бывало, кто–нибудь в строю старался сделаться как можно более незаметным, за что тут же попадал в разряд «добровольцев» на не очень приятное времяпрепровождение.

Когда дверь открылась, он встал и подал команду: «Господа офицеры!»

Загрюкали стулья. «Охотники» вытянулись в струнку.

— Вольно, — скомандовал вошедший полковник и быстро прошагал вдоль стола к бюро. — Садитесь, господа.

Полковник Безусов ощущал лёгкую неловкость, что теперь, пусть и временно, стал начальником Семёнова — своего учителя, к которому питал уважение и которого считал гораздо опытней себя. Но всё повернулось так, а не иначе, и с каменным лицом он уселся на свой стул.

— Я полковник Безусов, — представился он. — Начальник светлоярского УК и командир столичного «охотничьего» отряда. С этого момента ваши группы подчинены мне на время проведения операции. Цель и детали операции я изложу чуть позже. А пока что ознакомьтесь вот с этим.

Полковник наклонился и вставил ключ в сейф. Несколько поворотов и щёлчков, и в руках у него появилась средней толщины папка. Безусов дёрнул завязки и вытащил четыре одинаковые стопки прошитых и пронумерованных листов. Потом встал и, обходя стол, собственноручно раздал «охотникам» документы. Кочевнику бумаг не требовалось, в курс дела он успел вникнуть истёкшей ночью.

— Читайте, не торопитесь, — произнёс Безусов. — После начнём заниматься конкретикой.

Масканин перелистывал свежеотпечатанные на машинке листы, подперев голову кулаком. Мало–помалу у него начала складываться соответствующая его допуску картинка. В столице орудовала агентурная сеть и вместе с ней наличествовали «стиратели», действовавшие, судя по отчётом местных «охотников», автономно. В группах они работали крайне редко, делая упор на одиночные действия. Судя по собранным данным, приказы они получали через координатора и не имели между собой связи.

Масканин перевернул последний лист и задумчиво огляделся. Из прочитанного вытекало, что в Светлоярске сложилась довольно напряжённая обстановка, а значит можно пока выкинуть из головы мысли про мирный тыл. Ребята ещё не дочитали. Полковники всем своим видом являли терпеливое ожидание.

— Разрешите вопрос? — обратился Масканин.

— Разрешаю, — ожил Безусов.

— «Рарог» решено задействовать вам в усиление?

— Не совсем. Но и это тоже. Мой отряд понёс потери. К счастью, обратимые. Ваши группы я намерен включить в операцию, как сложившиеся боевые единицы.

— Не исключены и самостоятельные действия, — добавил Семёнов.

Безусов согласно кивнул и сказал:

— Вижу, все закончили. Итак, перейдём к конкретике…

Масканин навострил уши. Он был доволен, что его группу не раздёргают. Безусов тем временем перешёл к постановке задач.

Доктор Эльбер Викс стояла у окна своего кабинета. Долгие мгновения она рассматривала внутренний двор госпиталя, наблюдая как гуляют по дорожкам выздоравливающие раненые.

Острецов остался на ногах. Как и всякий воспитанный человек, он не мог себе позволить сидеть, когда дама стоит. Генерал–лейтенант молчал, предпочитая не торопить с ответом уставшую после нескольких операций подряд Эльбер.