На звездных крыльях Времени. Обратный отсчет

— Товарищ майор, я бы сам провел — да самолет вышел из строя.

— Никто и не сомневается, но коней на переправе не меняют. Да и нет запасных.

— Я могу его стрелком посадить — предложил Высотин — к себе, например, задание то особой важности. Стрелять-то умеешь старлей?

— Ну из РПК пробовал — начал Жека и осекся, но никто не отреагировал, и он ответил уже правильно: — Так точно умею — думаю с УБТ разберусь.

— Тогда давай, собирайся — я на У-2, прилетел, так что место есть.

— Есть собираться — и комполка — разрешите выполнять?

— Беги.

Деваться было некуда, и Жека откозыряв, бросился выполоть.

— С вами полечу — заскакивая в расположение, радостно воскликнул он.

— На чем? — Тут же спросил Яманов — у тебя же самолет…

— На "Илюшине". Полечу путеводителем, штурманом, стрелком-радистом. Так что вы уж прикрывайте братцы. Все я побежал мне пора.

Вскоре он уже забирался во вторую кабину У-2, вот такой неожиданной оказалась вторая половина дня. Если все выйдет удачно, это еще один плюс, в пользу Евгения. А ему ну крайне необходимо быть на особом счету.

Высотин поднял машину в воздух, и они полетели, к месту дислокации штурмовиков. Жека практически не наблюдал за полетом — нервничал, думая как справится с пулеметом. Вскоре зашли на посадку, на аэродром "Илов", а там без всякого промедления, перешли к штурмовику комполка Высотина. Евгений пропустил подполковника в кабину, тот надел шлем, перчатки и полез на крыло, на миг обернулся и напутствовал:

— Смотри, хвост нам не острили. И помни — летишь на почетно месте. Тех стрелков, которые остаются в живых после десяти штурмовок, награждают медалью "За отвагу". После пятнадцати — орденом "Красной Звезды".

— Постараюсь, не ударить лицом в грязь — нервно улыбнулся Жека.

— Ну тогда ни пуха нам…

Евгений и себе залез на крыло, откинул набок фонарь, и влез в кабину. Подсоединил шнуры шлема, к радиоразъемам, снял чехол с пулемета, осмотрел его, и закрыл фонарь. Затем застегнул ремешок шлема, опустил очки, и надел перчатки:

— Я готов.

— Тогда вперед! Я "Стриж 1 — всем взлет!

Выруливание разбег, подъем в небо, кргуг, дождаться, когда поднимется весь полк, выстроится звеньями, и ляжет на курс. Жека все это время осваивался в кабине, осматривая ее, и умащиваясь поудобней. Подлетело сопровождение его полк, обеспечивающий прикрытие, штурмовиков, летящих бомбить выявленный им аэродром. Летели все, за исключением тех, кто был на боевом дежурстве.

— Ты там не дрейфь — передал подполковник — мы в начале звена, вся нагрузка идет на замыкающего. Но все равно будь начеку…

— Так точно — буду.

Илы, грозно и натужно гудя, направились к линии фронта. Загрузка не максимальная, но и не нормальная — пятьсот килограмм бомб в каждом. Ну и как обычно, по, четыре реактивных снаряда, и боезапас для пушек и пулеметов. Грозные летающие "танки", несущие смерть оккупантам! Так казалось многим. Но то, что машина постоянно совершенствовалась, имела кучу недоработок, имела слабую защиту, и летать на ней — означало постоянно ходить по краю, знали единицы.

До нужного квадрата, от Евгении ничего не требовалось, и он ознакамливался с пулеметом. Водил стволом туда-сюда, смотрел до какого верхнего положения его можно поднять, в общем, проверял какую зону, может прикрывать. Но вот пересекли линию фронта, свернули в нужном направлении, Жека достал из планшета карту, и решил носить ее, как и комэск Титаренко в киноленте "В бой идут, одни старики" — за голенищем сапога. Развернул и стал передавать коррективы для направления полета.

— Командир, по курсу нам навстречу — двадцать "худых" — услышал Жека в наушниках.

— Третья, откалывайтесь от нас, и свяжите их боем.

Семенов быстро выполнил приказ, и повел своих ребят, "мессерам" наперерез, а группа, продолжила полет. Теперь нужно было наблюдать и за проносящейся внизу землей, выискивая знакомые ориентиры, а на месте стрелка, это не так-то и удобно. В общем, сверяясь с землей и картой, на которой был отмечен его розыскной маршрут, и поглядывая на мелькавшие внизу лесополосы, луга, поселки, и поля, он вел летучую эскадру. И хоть немного и волновался, отлично вывел к аэродрому.

— Я "Стриж 1". Всем готовность номер один. Соколы мы начинаем, будьте готовы.

— База, мы вышли на цель — начинаем работать.

Штурмовики звеньями устремились вниз, на аэродроме завыла сирена, Жека схватился за пулемет, сердце бешено бьется — гул нарастает. А затем он почти ничего не запомнил. Казалось, что огонь очень плотный и что все трассы направлены только в их самолет. О том, чтобы подробнее рассмотреть оборонительные сооружения противника, и меткие попадания в стоящие ряды "Хейнкелей! Не могло быть и речи. Использовать крупнокалиберный пулемет для стрельбы по наземным целям, Жека не сумел — времени на прицеливание не хватило". Да и комполка трижды напомнил: главное следить за воздухом и быть готовым к отражению атаки.

И тут появились они — вражеские истребители. Успевшие взлететь скоростные Не сто десять, и непонятно откуда взявшиеся "фоккеры". И даже если их самолету, они пока не угрожали, Жека, помня, что у стрелков тоже существует взаимовыручка, стал ловить в прицел, вражеские истребители, атакующие самолеты, его собратьев. Он вовсю старался, стремясь взять в прицел истребитель. Ничего не выходило.

Евгений постарался унять дрожь в руках, тщательно прицеливаясь, и выпустил длинную очередь. Опять мимо, но от товарища "фоккер" отогнал. А там и его полковые друзья, не дремлют, отсекают истребители, от штурмовиков. Им тоже можно помогать, если удастся.

Самолет вздрагивает, и становится явно легче, освобожденный от бомб, и наполовину, от пушечно-пулеметного балласта. Боевой разворот, второй заход, теперь илы работают реактивными снарядами и пушками. А над ними воздушная карусель — немецкие и советские истребители гоняют друг друга. Жека успевает заметить, как пара Не-110, зажала "Лавочкин" с бортовым номером 12, это Реваз, видимо в горячке боя, его ведомый Валик Мудрецов отстал, или его отжали. Вторая пара звена — братья Колесниковы, где-то в стороне.

— Собьют горца — мелькнула мысль, и Жека, дал длинную очередь, позабыв об экономии боеприпасов.

Огненная трасса уперлась во вражеский самолет, тот не успел открыть огонь, и вспыхнул.

— Повезло — пробормотал Жека — и мне Реваз, и тебе. — И тут у него мороз прошел по коже — горящий "Хейнкель"" несется прямо на них. — Неужели хочет таранить нас?! — Подумал Жека, и принялся поливать огнем падающей истребитель, стараясь взорвать.

Высотин услышав очередь своего стрелка, резко рванул самолет вправо, и горящий "Хейнкель" пронесся мимо. Ревазу тем временем, удалось вывернуться, и уже самому атаковать — не новичок ведь. Две оставшиеся эскадрилии, методично если не уничтожали, то уж точно разгоняли немцев. Евгений осмотрелся — все вышли из пике, поворачивают, и выстраиваются, чтобы лететь домой.