Набирая силу

— Эй, есть кто-нибудь? — крикнул я в сторону караулки. Внутри послышалась ругань, треск бьющейся посуды и непонятное бульканье.

— Мать вашу, что тут происходит?!

Из караулки выглянула побитая алкоголем рожа дорфа.

— Палу-ундра! — заверещал он фальцетом, выскочил нагишом наружу и унёсся в сторону входа в подгорный город, виляя волосатой жопой.

— Так, мне всё это надоело! — рявкнул я, слезая с коня. — Вперёд, разберёмся с этой чертовщиной.

Не успел я закончить фразу как, издалека донёсся яростный рёв тысяч глоток, сопровождаемый гудением труб и боем барабанов.

«И Лени-и-ин такой молодой, и юный Октябрь впереди!»

Охреневая от происходящего, я поспешил вперёд.

Посреди площади ровными шеренгами стояли дворфы. Выхлоп перегара стоял такой, что я невольно прикрыл нос. Все как один, бородачи были в повязках на голое тело. В патриотическом угаре, они продолжали горланить о Ленине. На возвышении стоял раздетый до трусов Драг, в одной руке он держал деревянный протез и размахивая им на манер дирижёрской палочки, в другой — жбан с пивом. Назвать эту бадью кружкой не вышло бы даже у человека с очень хорошей фантазией. Зелёная одухотворённая морда орка повернулась в нашу сторону. Мы встретились глазами. На секунду в его глазах промелькнул испуг, тут же сменившийся обидой.

— Братья! — заревел орк, обращаясь к дворфам, — К нам приехал генсек, он же кланлид. Уважим же его стократным подбрасыванием в воздух. Ура, товарищи! Марксизмо ленинизмо клизмо капитализмо! Качай нашего любимого генсека!

Драг, придурошно хихикая, неуверенной походкой, бросился внутрь подземного города. В вытянутых руках он по-прежнему сжимал культю и чан с пивом. К нам же бежала сотня бухих дворфов, спеша облагодетельствовать столь высокое начальство. Инг достал щит и меч.

— Инг, без рукоприкладства, я за Драгом, — огибая строй дворфов, я побежал в сторону входа в подземную крепость. Спина Драга потерялась в темноте прохода. Пять десятков ступеней — и я в подземелье. Огляделся. Вход во внутренний город был зажат между двумя статуями. Чем-то они мне показались похожи. Через секунду я понял, кто был высечен в виде пятиметровых исполинов.

— ДРА-АГ!!! Скотина зеленожопая, что тут происходит? — заорал я, пробегая мимо статуй Ленина и Сталина.

Издалека послышался хохот и…

«Голуби летят над нашей зоной…»

— Убью!

Рывок вперёд: нужно, во что бы то ни стало добраться до этого алкаша полудурка. Поймаю — отправлю в поле, на картографирование местности, или в патрули, пока не взвоет.

Следующий зал был наполнен, бульканьем, спиртными парами и дворфами в респираторах, похоже, даже для их крепких организмов, подобная концентрация алкоголя была излишней. Самым главным экспонатом оказался самогонный аппарат высотой с вековой дуб, адская машина занимала не меньше места, чем футбольное поле.

— Куда он делся? — спросил я у первого попавшегося дворфа.

— Кто? Великий Солнцеликий? — переспросил он, в непонятках.

— Какой ещё нахрен Солнцеликий? Драг, орк, шаман, зелёная кожа. Где он?

— Так это, к себе в гарем побежал?

— Гарем? — спросил я, чувствуя, как начинает дёргаться глаз.

— Да, но там сейчас никого нет, он их зае… хм, в общем, сбёгли они, товарищ генсек.

Из моей глотки невольно вылетел сдавленный всхлип, а пальцы так и чувствовали, как сжимают шею орка.

Ногой выбил разукрашенную дверь.

— Где ты, сволочь? — крик эхом разнёсся по залу.

— Это не я, это всё они… заставили меня пить их пойло, — жалобно просипел Драг, стараясь допить чан с пивом пока не отобрали.

— Выбрось кружку, пьянь!

— Ребята! Пора. — Крикнул он, откидывая кубок в сторону и бросаясь вперёд.

Из всех щелей полезли полуобнажённые дворфы и, сметая всё на своём пути, ломанулись ко мне. Никакой угрозы от них я не ощутил и не стал обнажать оружие. Мне только проблем с обозлёнными гномами коммунистами не хватало.

Меня быстро, но почтительно скрутили. Драг, с хитрой искринкой в глазах, подошёл ближе и протянул фужер.

— Испей, друг мой.

— Драг, ты совсем рехнулся? Что тут происходит? — еле сдерживаясь, чтобы не обложить его матом проскрежетал я.

— Это — «гномья особая», поверь, попустит.

— Да, иди ты на х…, убери, кхе, убери, я сказал! — меня скрутили сильнее и заставили сделать несколько глотков. По желудку, расплавленным металлом, пронёсся жар, развернулся обратно и с силой тепловоза ударил в голову. — Хм-м… Ещё, пожалуй!

*Через два часа*

— Драг, загоняй их! — кричал я, мчась во главе голых дворфов, за испуганно убегающими Ингом и Клыком. Впрочем, я тоже щеголял в одних труселях, так как дивный элексир Драга заставлял кровь буквально бурлить в жилах.

Радостный рёв дворфов дал мне понять, что чуть отставший от Клыка Инг попался, и сейчас в него в массовом порядке заливается убойная доза Гномьей особой.

— Пустите меня! — раздался сдавленный писк воина.

— Теперь я! — Драг оседлал, огромного вонючего хряка, предназначенного на колбасу, и, сминая дворфов, постепенно догонял испуганного Клыка. — ВрёШ! Не уйдёшь!

Ворген высунул язык и припустился ещё быстрее, но через три минуты раздался радостный крик, загонной зондеркоманды. Поймали блохастого.

*Через восемь часов*

— Рэй, представляешь, сбёгли бабы мои, все как одна, — мычал Драг, обращаясь к капусте в тарелке. Он перевёл взгляд на меня, пьяненько хихикнул. — А давай Дракошу попотчуем.

— ДавА-Айте! — раздался вскрик Инга из-под стола, куда он, слегка утомившись, сполз после бурных возлияний.

*Двадцать часов *

— Дракоша испей, — ласково сказал я дракону, усевшемуся посреди двора и с недоверием рассматривающему двухтонную бочку, — испей мой хороший.

*Тридцать три часа*

— Товарищи! Катастрофа! — запыхавшийся гном вбежал, в тронный зал, куда постепенно переместилась пьянка.

— Что случилось? — спросил Инг, хамовато ощупывая каменный бюст статуи дворфянки.

— Миледи Шай что-то пронюхала, и мчится сюда!

— Катастрофа! — в унисон вскрикнули мы с Ингом.

— А баб всё нет, — печально изрёк Драг.

— Драг, — начал я, — а помнишь, как мы брали город дергаров?

— Ну?

— Баранки гну, вспомни, что было перед этим.

На зелёном лице орка, отчётливо проступил тяжкий мыслительный процесс. С минуту он раздумывал, а затем в его лицо разгладилось придурковатой улыбкой.