Начало нас
Шрифт:
Я поехал к ней в гости в октябре, а Райли должна была приехать сюда на зимние каникулы и на Рождество. Но она была занята своим эссе и новой подработкой в библиотеке.
Пока я был занят более важными делами. Время нам просто не подошло.
Итак, вот мы и здесь. На мой день рождения. Первое января. Встречаем Новый год вместе.
Раньше я думал, что я особенный, потому что родился в Новый год. Возможно, это что-то значило — возможно, мое рождение имеет уникальный смысл. Новое начало или что-то в этом роде. В детстве ты находишь все малейшие причины, чтобы почувствовать, что ты важен для этого мира.
Но
Мне никогда не дарили торт на день рождения, пока мне не исполнилось шестнадцать лет. Я знал, что дядя Бен и тетя Навеа изо всех сил старались сделать этот день значимым для меня, днем, который я запомню, но он был другим. Я больше не был потерянным пятилетним ребенком, мечтающим о торте. Я уже давно прошел этот этап своей жизни. Я потерял детство в ожидании чего-то особенного…
Поцелуи Райли выводят меня из моих циничных мыслей. Она облизывает уголок моих губ и хихикает, когда я стону в ответ. Мои руки движутся, чтобы обхватить ее задницу, грубо сжимая идеальные шарики.
— Снова? — хрипло спрашиваю я.
— Опять, — выдыхает она в наш поцелуй.
Я всегда стремлюсь угодить. Черт, эта девушка может просто убить меня.
***
Райли дуется.
— Я ненавижу уходить. Мне бы хотелось, чтобы мы проводили больше времени вместе.
Мы провели два дня в постели. Два блаженных, прекрасных дня, и я тоже не хочу, чтобы они заканчивались. Наша разлука — каждый раз, когда меня заставляют отпустить, убивает часть меня.
Райли смотрит на меня сквозь затуманенные ресницы, ее глаза остекленели.
— Ты обещаешь, что придешь ко мне до конца месяца? Ты обещал мне выходные.
Я заправляю выбившуюся прядь ее волос за ухо.
— Ничто не помешает мне прийти к тебе, Златовласка.
Она всхлипывает, а затем на ее губах появляется легкая улыбка.
— Хорошо, я верю тебе.
Мое сердце колотится от ее слов.
Ее доверие ко мне поразительно, это настоящее благословение. Златовласка всегда верила в меня. Не знаю, чем я заслужил такой деликатный подарок, но иногда меня это пугает.
Потому что разбить сердце Райли неизбежно.
Я должен… если хочу защитить ее.
Я подношу наши переплетенные пальцы ко рту, целуя тыльную сторону ее руки. Я позволил своим губам задержаться там гораздо дольше, чем нужно.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я отвез тебя обратно?
— Нет, все нормально. Четыре часа туда и четыре часа назад. — Она качает головой. — Это слишком много.
— Я бы все равно это сделал. — Для тебя.
— Я знаю. — Глаза Райли сияют нежностью. — Но я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, и в любом случае я большая девочка. И независимая. Я могу отвезти себя обратно.
— Хорошо, позвони мне, как только доберешься.
Она кивает, беря с полки ключи.
— Да, обещаю. Ты все равно взорвешь мой телефон, если я тебе не позвоню. —Райли ухмыляется, в ее взгляде играет озорство.
— Держу пари, что так и сделаю. Нужно убедиться, что моя девушка благополучно вернётся домой.
Она закусывает губу.
— Я когда-нибудь
говорила тебе, как мне нравится слышать это из твоих губ? Ты называешь меня своей девушкой.Моя рука обвивает ее талию, притягивая к себе.
— Потому что так и есть. Моя девушка.
— Мне нужно уйти сейчас, если я хочу успеть до наступления темноты, — шепчет она. — Не искушай меня снова, Грейсон. Я уже опаздываю.
Она опаздывает, потому что мы в последний раз трахались у двери, когда она уже собиралась уходить.
— Иди, — я губами впиваюсь в ее губы, нежно целуя ее. В последний раз.
Райли улыбается, а затем уходит.
Дверь за ней со щелчком закрывается, и внезапно меня наполняет холодная пустота. Запустив пальцы в волосы, я разочарованно зарычал. Как я могу быть одиноким, когда две секунды назад она была в моих объятиях? Ее ванильный аромат до сих пор во мне. Моя кожа до сих пор покалывает от ее прикосновений. Черт, я до сих пор чувствую ее запах на своих пальцах.
Я подхожу к холодильнику и достаю бутылку холодной воды. Я осушаю ее тремя большими глотками, выбрасываю пустую бутылку в мусор и направляюсь в гостиную.
Я слышу свист.
Мое сердце заикается.
Я узнаю этот свисток.
Моя голова поворачивается влево, мой взгляд скользит по открытому балкону. Стеклянные двери были закрыты. Я помню, как закрывал их…
Как они открылись?
Адреналин струится по моим холодным венам, а кровь ревет между ушами.
Мой отец огибает угол и появляется на балконе, как чертов призрак. Тень, которую я должен был заметить, должен был увидеть...
Но я этого не сделал, потому что был слишком занят Райли.
Он входит в мою гостиную, все еще насвистывая. В его глазах темный взгляд, а ухмылка тревожит. Зловещий.
— Я должен сказать, — тянет он, все еще ухмыляясь. — Это было довольно интересное шоу. У твоей маленькой подружки такой сладкий, очаровательный стон. Еще у нее классная грудь.
Мой желудок бунтует, чувствуя одновременно тошноту и ярость.
Он… наблюдал за нами? Блядь.
Я иду вперед, ярость разливается по моим венам.
— Ты ворвался в мой дом. — Я угрожающе рычу. — Что с тобой, черт возьми, не так?
Он поднимает руки вверх, изображая капитуляцию.
— Я приехал в гости к сыну. Не знал, что у тебя есть девушка. Я давал вам двоим немного уединения, пока вы наслаждались шоу.
— Что ты здесь делаешь? — Мои кулаки сжимаются, пытаясь обуздать гнев. Я не могу его разозлить… Я должен оставаться с ним на хорошей стороне, хотя все, чего я хочу, это свернуть ему чертову шею. Но я не могу.
Я не могу, потому что мне нужно продолжать в том же духе.
Отстраненный отец, который помирился с сыном.
Он рассказал мне свои темные секреты, и я подыграл ему. Но Харрисон Эйвери все еще скрывает гораздо больше, чем то, что он мне рассказал. И мне нужно выяснить, что скрывается за завесой его лжи.
В конце концов, я — приманка. Имплантат.
Я единственный человек, способный положить конец жестокости моего отца.
Но, пытаясь выманить Харрисона Эйвери из его жалкого логова...