Начало пути

После окончания школы мы с Лизой стали жить вместе.

В моем огромном наследстве значился небольшой коттедж на севере Шории. Почему-то я не хотел ее вести в свое фамильное гнездо. Да и с полным выкладыванием карт, то есть с озвучиванием полного списка всего, чем я владею, я не спешил. Меня зачем-то об этом особо просил крестный. Вообще у меня сложилось впечатление, что он немного недолюбливает Лизу. Во всяком случае, он настаивал, чтобы мы просто пожили вместе, и не торопились со свадьбой, хотя я был готов сразу после выпуска пойти под венец, да и Лиза, вроде бы, не возражала.

Лизе понравился дом, и она сразу же начала его обустраивать, делая более уютным.

Я все лето часто отсутствовал. То Франция, то Отдел, где я буквально поселился в лаборатории. У меня была цель: я выяснял причину такого странного действия на магов конопли. Выяснить я смог, перерыв огромную кучу литературы и, буквально, замучив Алекса и всех работников лаборатории, только то, что она не используется магами вообще нигде. Нигде и никогда. Мне необходим материал для исследований, только так я смогу продвинуться в моих поисках.

Лиза поступила в школу протектората. Как и планировала. По-моему, она сделала это зря. Ну какой из нее протектор?

Мы встречались с моей будущей женой дома. И каждый вечер, проведенный вместе, был незабываем.

Хоть крестный и настаивал на том, чтобы я не торопил события, но письмо, которое мне написала Фрай три месяца назад, и в котором говорилось, что она выходит замуж, подтолкнуло меня к аналогичному шагу.

И вот сегодня, я решил сделать Лизе предложение. Это будет небольшой сюрприз. Она думает, что я вернусь только послезавтра. Завтра и у нее, и у меня выходной. Так что я заявлюсь домой с утра. А затем мы проведем весь день вместе. Зайдем в банк, где я ей допуск ко всем счетам сделаю. Но с утра я все же надену ей на пальчик кольцо. Вот оно лежит в открытой коробочке. Изящное, из белого золота с небольшим бриллиантом.

Никогда не забуду, как я его покупал.

В ювелирном магазине, здесь, в Париже, я очень долго стоял перед витриной. Глаза просто разбегались от разнообразия. Из ступора меня вывел продавец, вернее, мне так показалось вначале, что продавец. Ко мне тогда подошел сам владелец магазина, как меня потом любезно просветила какая-то девица.

— Молодой человек что-то выбирает своей девушке? Может быть, старый еврей сможет чем-нибудь помочь?

— Не знаю, наверное. Мне нужно обручальное кольцо.

— Обручальное кольцо — это важный шаг не только в жизни женщины, но и мужчины. Думаю, что это должны быть бриллианты, да, только бриллианты. Ни одна девушка не устоит. Даже если юноша сомневается в правильном ответе любимой, то бриллиант сделает свое дело.

Я слегка ухмыльнулся.

— А почему вы не спросили о моей платежеспособности? Вдруг я не могу позволить себе бриллиант?

— Ах, молодой человек. Я уже очень долго живу на этом свете и прекрасно понимаю, что когда юноша приходит в магазин за кольцом, а одет он при этом в эксклюзивные вещи, и в ножны на его очень оригинальном ремне вставлены клинки восемнадцатого века до основания Империи, то этому юноше предлагать что-то не с бриллиантом для единственной, которую он хочет назвать женой, просто кощунство.

— И что же вы мне можете предложить?

Он начал демонстрировать кольца, одно за другим. Но меня ничего не устраивало.

— Скажите, пожалуйста, а можно попросить вас показать мне что-нибудь неброское и изящное.

— Ах, молодой человек, вы просто льете бальзам на сердце старого еврея. Но даже вас я хочу спросить. Вы хоть представляете, сколько такое кольцо стоит?

Я негромко вздохнул и вытащил из кармана бумажник. Еще одна, привитая мне Филом, привычка — носить с собой бумажник. Это была очередная его победа. Самым значительным он считал то, что отучил меня грызть ногти. И то не совсем. Теперь, вместо того, чтобы обгладывать ногти до мяса, я вожу пальцем по губам. Но это все, чего Фил смог добиться. Так вот, из извлеченного на свет бумажника я достал свою чековую книжку.

— Я надеюсь, что смогу себе это позволить.

И вот сейчас я пишу, любуюсь на кольцо и глупо улыбаюсь. Я счастлив!»

— Алекс, ты не любил Лизу Кларк?

— Я знал ее достаточно, чтобы просить Дея повременить со свадьбой. Да и сам Деймос просто закрывал на многое глаза, подчиняясь влиянию первой влюбленности. Но в том, что произошло дальше, виновата только Лиза! Вуди, продолжай.

«16 сентября 985 года после падения Империи.

Я сегодня проснулся. Нет, не так. Я сегодня очнулся с дикой головной болью, а во рту была пустыня. Причем, пустыня, облюбованная кошками. Пару долгих минут я пытался сообразить, где я нахожусь, а когда понял, то попытался вспомнить, а как именно я сюда попал? Потому что кабинет крестного в Вольфнесте был последним местом, где я мечтал оказаться. Вспоминалось плохо, точнее — не вспоминалось вообще.

А еще у меня жутко чесалась кожа на обоих плечах. Поскребя руки прямо через одежду, я отметил, что сижу в кресле, забравшись на него с ногами, одетый в свои штаны и чью-то старую поношенную рубашку.

Тогда я, обхватив голову руками, попытался восстановить в памяти последовательность событий, финалом которых было мое пробуждение здесь.

Итак.

Пятнадцатого сентября я аппарировал в сад, окружавший мой дом. Не знаю, что толкнуло меня, не заходя в дом, пройтись по саду, но… Я подошел к окну в нашу с Лизой спальню. Сперва я не поверил своим глазам, потом проверил, а мой ли это дом? Убедился, мой. И вновь подошел к окну. Занавески были отдернуты, и кровать прекрасно была видна в свете встающего из-за горизонта солнца. Также было очень хорошо видно, что на, кровати находятся двое. Каштановые волосы Лизы лежали на подушке, перемешавшись с черными. Я смотрел достаточно долго, чтобы мужчина, пошевелившись, перевернулся на спину.

Хьюманг!

Не понимаю, почему я не ворвался в дом, почему ничего не разнес, не стал закатывать скандал — не понимаю. А может быть, я всегда подсознательно ждал этого?

Я подобрал с земли ветку и, разломав ее, активировал телепорт. Первым местом, которое пришло мне в голову, была квартира в Жильне, о которой знали многие. Там я залез в бар, вытащил бутылку виски и стал пить его прямо из горла. Пить я никогда не умел, потому после каких-то пары глотков меня повело. Оцепенение, которое охватило меня в первый момент, прошло, и я рассмеялся.

Странно, но я совсем не думал о Лизе и об ее измене. В голову лезли совершенно дурацкие мысли, например, что эти обои абсолютно жуткие и их нужно поменять.

А еще я понял, что не могу больше видеть тот гребанный коттедж. Никогда. Сжечь его, что ли? Ага, вместе с этими.

Но тут мой пьяный мозг озарила идея.

Я достал несколько листов гербовой бумаги и написал дарственную на дом на имя Лизы. Все как положено, в двух экземплярах. Никогда не понимал эту тягу к дорогой бумаге у гномов. Как только я поставил свою подпись, один экземпляр очутился на столе у моего поверенного, ну или где там гномы такого рода бумаги хранят.

Достав новый лист, я написал письмо Лизе, в котором объяснил свою точку зрения на все происходящее, причем, в абсолютно нецензурной форме. Предупредил, что сегодня зайду за вещами, и что будет лучше для всех, если дом окажется пустым. В конце добавив что-то вроде, “Дарю, не подавитесь”, я отправил письмо вместе с дарственной Кларк.

Решив, что дело сделано, я рухнул в кресло и снова присосался к бутылке.

Я успел выхлебать половину, когда до моего затуманенного сознания дошло, что кто-то весьма настойчиво ломится в дверь.