Начало

Я обошёл своих комсомольцев. Собрал подписи, что они не возражают насчёт перевода членских взносов по безналичному расчёту.

После работы мы опять свернули в булочную, подальше от Коли, который совсем неуправляем. А затем к ларьку «Спортлото», купили карточек на тридцать рублей. Сто вариантов. Разделили карточки на три части, чтобы каждый заполнил так, как хочет. А выигрыш делим на троих, кому бы он ни выпал. В игре я, Женька и Борька.

Взяв свои литературные работы, я поехал в «экспериментальный киноцентр». Сдал рассказы Пете, написал заявление: «Прошу принять меня на режиссёрский факультет», и вернулся домой.

Сидел, заполнял карточки «Спортлото», первыми пришедшими в голову числами. Смотрел польский фильм про то, как убийцу обезвреживала полиция. Картина наивная, но чем-то неуловимым интересна. То есть и видишь, что дрянь и в то же время выключить телевизор рука не поднимается.

Глава 2 Отцу сорок дней

17 ноября 1987 года, вторник

Мама поехала в Елоховскую церковь к восьми часам. После смерти отца она стала носить нательный крестик и ездить в Храм.

Утром я опросил тридцать человек, пока нашёл себе сахар к чаю. Сахара в городе нет. Мы обошли с Борисом восемь магазинов, — везде та же картина. Сахар исчез. Наше начальство, как того и следовало ожидать, напилось. Толя мне навязал бутылку со спиртом в 250 грамм. «Возьми, а то неудобно. Обещал всё же». Я понимаю Толю, он жить не может без спирта. Колю жалко, он больной, а пьёт сильней здорового.

Купил солдатам, на проходной, пирожки с повидлом и два пакета молока. Заходили с Борькой к Сане, он с нами посмеялся. Плохо ему в гараже с дураками, шуток они не понимают. На смеющихся людей смотрят искоса.

В шестнадцать часов я пошёл на комитет комсомола. Разбирали вопрос о подготовке к новому году. Сидели до семнадцати тридцати и говорили в основном о пустом. Таня ведёт себя непонятно как. Я теряюсь в догадках. Вокруг неё всё время крутятся «женихи». И мне кажется, что она спит со всеми, кроме меня. Но проходит время, мнительность сменяется успокоенностью и мне уже не до чего и не до кого.

После работы поехал в Театр-студию «Мастерская» на занятия по пантомиме. Третий урок и каждый раз в новом месте. Сегодня занимались в спортзале без музыки. Занимались три часа, уборщица прогнала. И теперь занятия будут начинаться не в девятнадцать часов, а в восемнадцать. Занимаюсь босиком. Домой вернулся весёлый.

Принял душ и в постель. Уставший, но счастливый.

18 ноября 1987 года, среда

На работу приехал рано. Коля, считающий себя ответственным за мою сыновнюю память, стал напоминать: «Не забудь, завтра отцу сорок дней».

Попрощался я с солдатом, который проверял у меня пропуск два года. Есть люди, которые симпатичны друг другу. Солдат из их числа.

Утром звонил Юрий Васильевич, — партийный бос нашего отдела и попросил принести ему список комсомольцев. Я громко, чтобы все в мастерской слышали, сказал: «Хорошо, Юрий Васильевич, сделаю». И не переодеваясь, стал заниматься «комсомольской работой». Пошёл гулять по подразделениям.

После работы повёз сдавать пишущую машинку. Приняли с уговором, что я привезу недостающую инструкцию и дубликат квитанции. В «Прокате» разговаривал с «афганцами», нашими солдатами. Они учатся в Университете Дружбы Народов. Купил две венгерские курицы и с ними поехал в гости к Марине, дочери двоюродной сестры. Марина с мужем живёт на «Академической». Её муж учится в Академии имени Фрунзе. Дети меня сразу узнали и Марина обрадовалась. Познакомился с её мужем Валерой. Сели за стол, выпили шампанского. Они накормили меня настоящим украинским борщом. Борщ — произведение искусств. Смотрели фильм Рязанова «Берегись автомобиля». Я сделал для себя открытие. Оказывается, в кругу родных, любящих тебя людей, и фильмы смотрятся по-другому. В это же время, чтобы как-то меня развлечь они наперебой рассказывали анекдоты.

Проводили до метро. Я ехал домой, находясь в приятном лёгком опьянении.

19 ноября 1987 года, четверг

Спал плохо, снились кошмарные сны. Проснулся в девять часов, к десяти ждал Бориса. Перед приездом Бориса меня затрясло, как одиннадцатого октября. Я достал гитару и стал потихоньку извлекать из неё грустные звуки. Мама, увидев в моих руках гитару, опять рассердилась. Я подумал, что тут ей никак не объяснить того, что со мной происходит. Она знает, что в этот день нельзя, — и всё. И это последнее слово. А у меня внутри всё дрожит, клокочет, и без гитары я не могу успокоиться. Какая трудная и противоречивая штука жизнь.

Сдвинули с мамой столы, приехал Борис. До Елоховской церкви добрались на общественном транспорте. На улице шёл мокрый снег, дул порывистый ветер. В Храме тишина и покой, воздух прозрачный. Забыли, что за дверью ненастье.

Выйдя из Храма, взяли такси и поехали на кладбище. Еле добрались. Таксист три раза намеренно нарушал правила, чтобы подъехать к кладбищу. Могилу нашли не сразу. Руками очистили её от выпавшего снега. Поставили зажжённую свечу, помолились, как могли и поехали домой.

А дома вовсю шли приготовления. Приехал двоюродный брат Александр из Краматорска, привёз самогон. Пришли женщины с работы, стали помогать. Настало время поминок. За столом собралось человек двадцать. Барков, Чуркин — приятели отца, сидевшие за столом рядом со мной, рассказали мне об отце много нового.

Сосед Василий Иванович напился, предлагал сначала мне, а потом и Борису высокие посты, хорошие работы. Вечером в двадцать один час приехал с работы Женька. Пили мы мало. Пришла мамина подруга тётя Саша Корнева.

В одиннадцатом часу я проводил ребят и лёг спать.

20 ноября 1987 года, пятница

Ехал на работу с полным ощущением того, что сегодня понедельник. А на дворе, оказывается, пятница. С утра убежал к Тане, в её кабинет. Не мог видеть ни Толю, ни Колю. У Тани просидел до одиннадцати часов. Сначала даже не говорили, но потихоньку разговор наладился. Даже перешёл в сокровенный. Такие разговоры между нами были очень давно. Так давно, что уже и не верится, что были. Сегодня я понял, что Таня меня любит, ещё любит.

В одиннадцать пошли с Борисом по магазинам. Я шутил с продавцами, импровизировал. Всё ладилось, всё удавалось. Это Таня мне вернула утраченное вдохновение. По Таниной просьбе пошли помочь в театр-студию «Ангажемент». Развешивали рекламу и указатели, как пройти. Я молотком разбил себе указательный палец. Познакомились с художником Олегом, он рассказал о театре-студии. Из известных актёров в студии только Владимир Конкин.

После работы поехал в Театр-студию «Мастерская» с желанием отыскать балетмейстера Яна и взять билет на «Жизель». Но там я его не нашёл и один из студийцев мне сказал: «„Жизель“ не состоится, дни Индии неожиданно настали».