Начало

До обеда я ходил и маялся, читал стихи какого-то Васильева.

Обедали вместе с Борькой, после обеда получили деньги. Я собирал комсомольские взносы, зашёл и к Тане. Она составляла список комсомольцев, которые завтра будут трудиться на субботнике.

После десяти минут разговора она взяла мою руку в свои нежные ручки, крепко сжала её и что называется, объясняясь в любви, попросила: «Сходи на субботник». И конечно не о субботнике шла речь. В этой просьбе слышалось: «Скажи только — да. И я пойму, что ты меня всё ещё любишь. Пообещай! А за эту маленькую жертву с твоей стороны, я для тебя сделаю всё, что угодно. Если захочешь, прямо здесь и сейчас». И я хорошо её знающий, понимая истинный смысл сказанного, именно этого и испугался. Что будет именно здесь и сейчас. А дальше что? Как дальше жить? Допускаю, что человек, прыгнувший в пропасть без парашюта, в те мгновения пока летит, может испытать блаженство от свободного полёта. Короткое блаженство, а за ним неминуемая смерть. Я ощущал себя таким вот человеком, стоящим на краю пропасти. Таня, обещая блаженство, подталкивала меня к совместному прыжку в пропасть наслаждений. Но при этом за её спиной имелся парашют, а у меня за спиной парашюта не было.

Преодолевая в себе желание предаться низменным страстям, я высвободил руку и произнёс: «Не пойду». Таня обиделась, произошла маленькая сцена.

После работы я поехал к Театру-студии Табакова. Ждал у служебного входа Марину Зудину, хотел с ней познакомиться. Встреча не состоялась, Марина не была занята в сегодняшнем спектакле.

Отправился к Юре Черкасову. У него в гостях был его сокурсник Ваня Пилипенко. Мы пили чай, я успокоился.

Уехал от Юры поздно вечером.

6 февраля 1988 года, суббота

Проснулся в десять часов. Оделся и поехал на Калининский проспект, в магазин «Мелодия». Искал пластинку с вальсами тридцатых-пятидесятых годов. Там такой нет.

Заходил в Дом книги, хотел купить в букинистическом отделе двенадцать томов сочинений Владимира Маяковского. Но в последний момент передумал. Выйдя из магазина, прошёлся по Арбату. Увидел замечательные картины, написанные масляными красками. Познакомился с художником.

Созвонившись с Борисом, напросился в гости. Со слоёным тортом в руках заявился к нему в семнадцать часов.

Сегодня я много не пил, выпил две рюмки и отодвинул от себя графин. Посмотрел у Бориса цветной телевизор и поехал домой.

7 февраля 1988 года, воскресенье

Встал в одиннадцать, выпил чая. «Утренняя почта» была плохая, к тому же, короче обычного. После «Утренней почты» позвонил Витька. Сказал: «Я выздоровел, хочу приехать», — «Приезжай», — «Буду в шестнадцать часов».

После Витькиного звонка я посмотрел «Киноафишу» и решил попробовать себя, как сценариста. Набросал план, сел за стол и стал писать. Торопился, но писал без помарок. Хотел закончить до прихода Виктора.

Сценарий для немого кино, двадцать четыре картины. Называется «Женщина». Пришёл Витька, я ему зачитал сценарий, он принялся меня ругать. Но ругал конструктивно, по-дружески, по-свойски.

Спел мне песню Высоцкого «Эта рота», выпил чая и уехал.

Я провожал его до остановки. На улице гололёд. Поскользнувшись, я упал и чуть было голову не ушиб.

Вернувшись домой, смотрел передачу «Вечер Евгения Петросяна». Затем читал роман «Мастер и Маргарита».

8 февраля 1988 года, понедельник

Погода весенняя, воздух своей сладостью режет носоглотку. Утром из носа шла кровь. Болела голова, правое полушарие.

Зашёл к Тане. Она строила глазки, поинтересовалась: «А где же обещанные подарки?». Не замечая её кокетства, я отрезал: «Что обещаю, я делаю».

Принёс ей после обеда два апельсина. Таня принялась развлекать меня историями, которые я уже слышал два года назад, лёжа с ней в одной постели. Я не стал её слушать, был с ней резок.

На Лабораторном корпусе хотели сыграть с Борисом в настольный теннис, нам не дали. Тогда мы закрылись в своей каморке, стали пить чай и играть в карты. Время прошло незаметно.

9 февраля 1988 года, вторник

Приехал на работу не выспавшимся. С утра позвонил Тане. Она привезла сценарий. Оказалось не то, что нужно. Привезла режиссёрскую раскадровку.

В течение дня бегал, прячась от работы. То взносы собирал, то по магазинам прохаживался. На Лабораторный мне так и не дали уйти, чтобы выспаться. Пришлось дремать в мастерской, сидя в кресле. Сделал вид, что читаю книгу Сергея Васильева. Плохие у него стихи.

К четырём часам пошёл к Тане на собрание комитета. Пугала, что придёт начальник управления. Будто ему больше делать нечего. Просидел у неё в кабинете, вместе с другими членами комитета минут двадцать. С Таней стал неоправданно груб. На её улыбки и стреляние глазками не реагирую. Просила меня задержаться, я отправился домой.

Ехал в метро и подмечал, как выглядят люди, возвращающиеся с работы. Уставшие, никто не притворяется. Только освободилось место, стараются быстрей занять.

Погода удивила. Не устаю удивляться её переменам. Утром были лужи под ногами, лил дождь, по краям дорог чёрный снег, как в конце марта. А к вечеру пошёл снег. Всё завалило, как в волшебной сказке. Ветви деревьев покрыты толстыми белыми накидками. Красотища.

Смотрел две серии фильма «Маленькие трагедии» по А. С. Пушкину, в постановке Михаила Швейцера.

Перед сном прочитал ещё одну главу романа «Мастер и Маргарита». Лёг спать во втором часу.

Глава 9 Лена для меня играет на рояле

10 февраля 1988 года, среда

Утром я не выдержал атмосферы в мастерской и спрятался у Тани в кабинете. Она опять где-то простудилась, кашляла. Просидев у неё до обеда, поднялся к себе на пятнадцатый этаж.

После обеда ходили с Борисом на Лабораторный корпус, поспал там два часа. Читал рассказ Михаила Зощенко «Мишель Сенягин».

После работы ездил в кинотеатр «Октябрь», хотел сходить на фильм «Десять негритят». Все билеты проданы. На улице ветер, сыро, лежит мокрый снег. Стоят снежные бабы и снежные мужики.

В метро читал рассказ «Мишель Сенягин», — смеялся от души.

Перед сном учил отрывок из романа «Мастер и Маргарита».

11 февраля 1988 года, четверг

На смене Максимыч, кроме него в мастерской Коля и мы с Борисом.

С утра ушли на Лабораторный, чтобы не мешать старшим товарищам пьянствовать. В обед, прямо в рабочих халатах, с пустыми бутылками в тряпочных сумках, поехали на троллейбусе №2 в кинотеатр «Октябрь». В транспорте пробил талончик актрисе Ирине Муравьёвой. Мы сидели прямо у компостера, а она, бедняжка, стояла. Уступить ей место из-за тесноты было невозможно. Когда пробивал талончик, сказал, что делаю это по-родственному, с любовью и нежностью. Она засмеялась и поблагодарила.