Начало

«Мало данных для того, чтобы делать выводы, но я думаю, что наш пленник даст нам все ответы», - подержал мальчика амулет. – А сейчас надо переместиться в более безопасное место. Мало ли кто ещё заглянет на огонёк. Попроси телохранителей нашей милой барышни переместить нас в её поместье. Я столько легенд слышал о знаменитых подвалах Гринграс, думаю, нашему другу не помешает убедиться в их достоверности».

Гермиона молча лежала, глядя в потолок специально выделенной для неё комнаты.

События последних часов казались девочке сюжетом плохого ужастика. Хотелось спрятаться под одеялом и забыть сегодняшний день, как ночной кошмар.

Такого просто не могло произойти! Только не с ней! Не в месте, где она всегда чувствовала себя в безопасности.

Но реальность жестоко разбила иллюзии юной волшебницы. Нападение на её дом наглядно показало, насколько её домашнее счастье хрупко.

И она ничего не смогла сделать для защиты своих самых дорогих людей. Страшно представить, что могло бы произойти, если бы не Гарри…

Девочка вздрогнула, вспомнив, как выглядел её друг в момент появления.

Такого страха она не испытывала никогда в жизни. Казалось, что источаемую мальчиком ауру всепоглощающего ужаса можно было потрогать руками. Хотелось бросить всё и бежать от него без оглядки.

Но, между тем, он завораживал. Несмотря на желание спрятаться, было невозможно отвести от когтевранца взгляд. Сила, окружающая в тот момент мальчика, была прекрасна некой чужеродной и противоестественной красотой, которую девочка затруднялась описать.

Нечто подобное Гермиона испытывала, смотря с вершины Астрономической Башни вниз и невольно представляя, как она может сорваться. Крайне противоречивое чувство.

В этот момент раздался еле слышный стук в дверь.

Приподнявшись, Гермиона нашла в себе силы произнести:

– Открыто.

Дверь бесшумно отворилась, и в комнату тихо проскользнула Дафна.

Гриффиндорка мысленно сжалась. Хоть они в Хогвартсе и виделись довольно часто во время заседаний «Щита», но даже привыкнуть к этой молчаливой слизеринке, не смотря на все старания, у неё никак не получалось.

Слишком уж она была отчуждённой. У Гермионы иногда промелькала мысль, что ей было бы легче поладить с нахальным Малфоем, чем с этой «Снежной Королевой».

Конечно, гриффиндорка понимала, что относится к Дафне предвзято, но поделать с собой ничего не могла. Слишком уж они были разными.

Не обращая внимания на душевные терзания пострадавшей, Дафна села на стул рядом с кроватью и тихо произнесла:

– Мы закончили. Все следы нападения на тебя устранены. Дом восстановлен. Память всех свидетелей нападения подверглась коррекции. Но, несмотря на это, я рекомендую остаток каникул провести в моём доме.

– Хорошо, – облегчённо вздохнула Гермиона. С души девочки упал исполинский камень. То, что с её родителями всё нормально, сильно подняло настроение девочки. Но заметив, что Дафна не собирается покидать её комнату, спросила. – Что-то ещё?

– Моя семья хочет предложить тебе коррекцию памяти. Думаю теперь, когда на твой дом наложены защитные чары, тебе незачем помнить о случившемся. Будет проще, если ты просто забудешь о произошедшем.

Гермиона задумалась. И правда, почему бы просто не забыть? Не вернуться к привычной и спокойной жизни. Вновь стать той беззаботной девочкой, которой она была несколько часов назад.

Но через секунду гриффиндорка, устыдившись, отбросила предательские мысли прочь. Не так её воспитали, что бы она, подобно страусу, прятала голову в песок. Этим проблему не решить. Всем жизненным тяготам надо противостоять с высоко поднятой головой. Только так их можно преодолеть.

– Нет, спасибо. Дафна, ты не знаешь, где Гарри? Мне надо с ним серьёзно поговорить.

Смерив гриффиндорку пустым взглядом, Гринграс ответила:

– В подвале. Наш Господин попросил разрешение присутствовать на допросе.

– Каком допросе?! Постой! Почему ты назвала его нашим Господином?!

Гарри удовлетворённо улыбнулся, смотря на бьющегося в истерике мужчину.

Преданности мистера Наземникуса хватило менее чем на час. Всё-таки палачи рода Гринграс не зря ели свой хлеб.

И теперь бывший герой войны торопливо, со всеми подробностями, рассказывал о своей деятельности под покровительством добрейшего волшебника.

И чем больше фактов из жизни великого светлого мага всплывало наружу, тем сильнее Гарри хотелось повесить старика на его собственной бороде.

Мальчик давно свыкся с мыслью, что он, мягко говоря, не ангел, но по сравнению с директором его собственные грехи казались столь мелкими, что ими можно было пренебречь.

И пробрало не только его. Даже циничный наставник признался, что будь у него волосы, они бы встали дыбом.

Планомерно подводить Магическую Англию к неизбежному уничтожению ради утоления личного тщеславия было поистине дико. Даже идеи Волди меркли перед всей грандиозностью безумия директора.

В том, что старик не в своём уме, ни наставник, ни тем более мальчик больше не сомневались. Никто в здравом уме на такое просто бы не пошёл. Ни Тёмные, ни Светлые.

Светлым бы помешала их, так называемая совесть, а Тёмные всегда были рационалистами. Они прекрасно понимали, что мир один и их детям придётся в нём жить.

Даже маглы в середине двадцатого века поняли это и запретили ядерное оружие.

Но победителя Гриндевальда подобные мелочи не останавливали. Ради утоления своего тщеславия старик не останавливался ни перед чем.

Как удалось выяснить, именно великий Дамблдор продавил большинство, мягко говоря, не очень умных законов, принятых Министерством за последние пятьдесят лет. Чего стоит только «Статус о секретности», фактически полностью уничтоживший действующий внутри страны на протяжении столетий механизм отбора новых членов для Магических Родов. И накрепко привязавший не способных колдовать вне стен замка детей к Хогвартсу, где за ними пристально следило неусыпное око директора.

А то, что из-за него за последние двадцать лет средний уровень магов значительно снизился, так это пустяки. Именно с подобных законов и началась деградация волшебного мира, приведшая, в конце концов, к появлению Тёмного Лорда.

Тот тоже был не подарочек, особенно к концу своего правления, но теперь стало окончательно понятно, почему столь многие аристократы встали на его сторону.

Даже не понимая причин происходящего, они видели, что надо было что-то менять и быстро. И Волди стал для них единственным шансом. К сожалению, неудачным.