Начать всё сначала
Шрифт:
Я медленно вздыхаю, пытаясь изобразить спокойствие.
– Я дам тебе ее увидеть, если ты позволишь мне ее держать, – говорю я ему, поднимаю руку с кнопкой и протягиваю ее.
– Шейн, я не вижу, что ты держишь. Слишком далеко… – Я протягиваю ее ему, а он одновременно делает шаг вперед и врезается в мою руку.
– Прости! – вырывается у меня, а он восклицает: – Боже! – Он быстро касается лба и отходит на шаг.
– Прости, – глуповато повторяю я.
Теперь на его губах играет слабая улыбка.
– Можно я просто… – Он делает шаг вперед и осторожно берет меня за запястье,
Точно не знаю, почему это чувство приравнивается к искрам. Словно моя кожа блестит.
Он наклоняет голову то влево, то вправо, читая стихотворение. Наконец он снова смотрит на меня широко распахнутыми глазами. – Прожитое приключение будет потеряно? Так мы не будем это всё помнить?
Я киваю.
– Судя по всему, да.
Мгновение он удерживает мой взгляд.
– Ладно, – он сдается и засовывает руки в карманы. Я снова беру медальон.
– Ладно что? – тихо спрашиваю я.
– Ладно, давай отложим нажатие, – просто отвечает он.
– Ты хочешь отложить нажатие?
– Именно это я только что и сказал.
– Нет, ты только что сказал «Давай отложим нажатие». Ты хочешь отложить нажатие?
– Давай отложим, – тихо говорит он.
– Ладно… я хочу отложить, хорошо? – тихо добавляю я.
Он кивает.
– Ладно. Установим правило?
Я поднимаю бровь.
– Какое правило?
– Мы не будем нажимать на кнопку, не сказав другому, нужно обсудить это заранее.
Я киваю.
– Звучит неплохо.
– Вернемся к Бейб и Сэйре и посмотрим Рим? – предлагает он.
Я шаркаю, обдумывая это.
– Думаю, это будет правильно… Мы ушли, не заплатив за еду.
– Вот черт, – он смеется.
Я осторожно убираю медальон в сумку через грудь в крошечный отдел на молнии, в главную секцию сумки для безопасного хранения.
37. Могу и принять это
– Что, черт возьми, было в твоей еде? – обеспокоенно спрашивает Бейб, открывая помаду перед зеркалом.
– Эм, монета или типа того. Я выкинула ее.
– О боже, это безумие! Ты в порядке, да?
– Я в порядке, – настаиваю я, улыбаясь.
– И все хорошо между Пайлотом и тобой?
– Ага, мы поговорили. Все будет хорошо.
– Что это значит? Он расстается с Эми? – она вытаскивает салфетку из автомата и промакивает ею помаду.
Я сглатываю.
– Не знаю, но обещаю, что расскажу тебе, когда смогу.
Она чмокает губами, встречается со мной взглядом в зеркале и кивает.
– Хорошо.
На пути обратно к столику она рассказывает, как Сэйра наорала на нашего официанта и мы получили обед бесплатно, потому что я чуть не подавилась чем-то в еде, и меня вырвало.
Общее настроение группы заметно приподнимается теперь, когда Пайлот не так отвлекается, а я не хандрю, словно получила уголек на Рождество. Пайлот снова берется за роль человека-карты и ведет нас по Риму. Я распускаю волосы, и они падают на плечи. Достаю мой маленький суперстарый цифровой фотоаппарат и начинаю делать фотографии. Я смеюсь и общаюсь с Бейб и Сэйрой. Я чувствую себя в тысячу
раз лучше.Когда мы заходим в Пантеон, Пайлот резко останавливается у порога и раскидывает руки в стороны.
– Стойте! Ребята, – мы все резко останавливаемся. – Помните, как Роберт Лэнгдон приходил сюда в «Коде да Винчи?» – объявляет он с преувеличенным энтузиазмом.
Сэйра воспринимает это серьезно.
– Я её не читала.
– Неа, – говорит Бейб, отправляясь вслед за Сэйрой, чтобы исследовать одну из ниш у стены.
Я сжимаю губы в полосочку, пытаясь не улыбаться.
– Хаха, – бормочу я. Он проказливо смотрит на меня, и мое сердце прыгает. А потом он идет к одной из ниш.
В воскресенье мы возвращаемся в Ватикан. Я первой вырываюсь на балкон на вершине бесконечных ступеней. Отыскав свободное место, я хватаюсь за перила и подхожу к ним настолько близко, насколько могу.
Пайлот подходит справа.
– Это самое крутое место, на которое мы взбирались.
– Согласна, это точно мое любимое, – я улыбаюсь морю красных крыш.
Через мгновение масса моих волос сдвигается. Я поворачиваюсь и вижу, что Пайлот заправляет мне их за ухо. Его лицо так близко. В груди болит, когда я отстраняюсь, глядя ему в глаза.
– Пайлот, что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Не знаю, – он сглатывает. – Я не видел твоего лица. Прости, это было не специально, – бормочет он.
Я встречаюсь с ним взглядом.
– Эй, Пайз.
На его лице незнакомая неуверенность.
– Я не хочу, чтобы это снова происходило, пока ты не расстанешься с прошлой Эми. Если мы хотим это попробовать, я хочу попробовать по натуральному. «Почему я только что сказала по-натуральному?»
Пайлот кивает. Теперь он выглядит серьезно.
– Прости, – выдыхает он и, проведя рукой по лицу, уходит.
Пайлот держится подальше весь остаток путешествия.
38. Зеленый, я этого хочу
Мы приехали домой двадцать минут назад. Я сижу с Сойером в пустой кухне квартиры номер три, редактирую парочку фотографий и настраиваю себя на написание поста о Риме.
Я открываю Gmail и вижу четыре пропущенных сообщения от мамы и папы, каждое еще более паническое, чем предыдущее. Я не проверяла почту с того самого дня, как «попала сюда». Это так странно. Я быстро отвечаю, вхожу в скайп, плачу десять долларов за минуты настоящего телефона и набираю домашний номер в Нью-Йорке. Мама берет трубку. Мама, шесть лет назад.
Все это кажется каким-то нереальным. Она говорит о моих младших кузенах, все еще учащихся в средней школе. Она говорит мне, как волновалась, потому что я ничего не выставляла на Facebook и не отвечала днями на почту. Я рассказываю ей о Риме. Она поражена и хочет услышать больше деталей. Разговаривать с ней так легко и привычно. Когда мы кладем трубки час спустя, мои глаза остекленели. Мы стояли на такой зыбкой почве последние пару лет. Я потеряла желание делиться с ней чем-то, помимо поверхностных деталей моей жизни. Я люблю маму, но я испытывала необходимость отойти в сторону во время обучения в медицинском колледже и так и не сделала шаг вперед.