Начинка

Кира некоторое время думала, куда встать: в середину или в самый хвост. Однако мистер Кемрит строже прежнего посмотрел на неё, и она, подавив раздражённое фырканье, ступила почти в самое начало живой цепочки. Хорошо, что она додумалась одеть свободную футболку и короткие леггинсы, облегчающие стояние на жаре. Было всего около десяти утра, но пекло уже настигло город. Что ж, катаклизмы никто не отменял. Девушка уже начинала скучать по обычной традиции Лондона — дождю.

Бегать поначалу было не так трудно. Воздух превращался в прохладный ветер и помогал охладиться. Многие глупцы решили показать свою способность быстро бегать, и сейчас они были уже далеко от остальных учеников.

— Молодцы, бежим! Так, Эчесон, кто разрешал тебе обрезать путь?! А ну живо вернулся на свою дорожку!

И так мистер Кемрит продолжал следить за каждым движением своих учеников, не забывая бросать предупреждения и угрозы остаться неудачником на всю жизнь, если они не пробегут больше, чем пятнадцать кругов.

Лёгкие с благодарностью принимали новую порцию воздуха, но со временем после этого проступала боль, становившаяся всё сильнее. На двенадцатом круге все выглядели, мягко говоря, ужасно. Кира старалась думать только о посторонних вещах, абстрагироваться от настоящего. Если в голове будут мысли о стремлении бежать дальше, то тело автоматически потеряет все остатки сил. Лето, отец, ничтожность мира, любовь к одиночеству… Есть множество тем. Например, тот недавний сон. Она и не вспоминала о нём уже около недели. Лишь в самый первый день какое-то странное предчувствие и необъяснимый страх мешали ей спокойно проживать свою жизнь. Сейчас же Кира не понимала, почему тот лес, бал и мужчина привели её в замешательство. В конце концов, сны — это только напоминания о нашем прошлом, будущем или мечтах. Не более. Человек сам контролирует царство иллюзий, хоть и не осознает этого.

— Эй, Мичелл! — как же она ненавидит, когда кто-то называет её по фамилии. Сразу создаётся эффект своей грешности и мерзости. Будто человек тем показывает, как презирает Киру.

Но это было лишь часть её имени, верно?

— Что? — сквозь быстрые вдохи и выдохи выдавила Кира, быстро заправив выбившиеся из хвоста пряди. Чёрт, не нужно было стричь волосы по плечи каскадом. Из-за этого бессмысленного бега она стала похожа на ведьму после шабаша!

Этим смелым, решившимся привлечь её внимание, оказался одноклассник. Тот самый Рэй Эчесон, которого так «возлюбил» мистер Кемрит.

— Не устала? — невинно поинтересовался тот, кто чуть ли не каждую неделю ездил на соревнования.

— Нет.

Естественно, Кира сделала вид, что чувствует себя почти так же бодро, как и он сам. Вот только какого лешего Эчесон вообще заговорил с ней, а теперь ещё и бежал напротив, препятствуя другим? Уж точно не из-за того, чтобы спросить о её самочувствии. Она не общалась ни с кем из своего класса даже на уровне приятелей. Большинство понимали безнадёжность затеи подружиться с такой, как эта закрытая и холодная девушка. Видимо, Эчесон возомнил себя особенным юнцом, способным растопить её оледеневшее сердце. Забавно.

— Слушай, Кира, — кашлянув, будто парень действительно потерял значительную часть воздуха, проговорил: — Ты ведь слышала о бале на этих выходных в честь окончания года?

И это всё? И в этом причина её беспокойства? О, он оказался ещё большим идиотом, чем Кира думала. Огибая поворот на противоположную часть стадиона, девушка предпочла ответить молчанием.

— Не хочешь пойти вместе со мной, а?

Он не желал так скоро сдаваться. Или просто не заметил её намёков. Скорее, второе.

Как же эти люди раздражают. Хуже животных, которые чуют всегда недоброжелательность. Она чувствовала, как позади курицы, именуемые представителями женского пола, уже напрягли свой слух: нельзя упустить возможность первыми узнать о подобном. Все знали, что Кира никогда, если на то была возможность, не ходила на мероприятия, никак не связанные непосредственно с учёбой. О, если Эчесону удастся уговорить её, то это будет практически равно новости о беременности выпускницы этого года.

На очередном повороте, где ветви деревьев больше всего преграждали путь, Кира умело завернула и остановилась, надёжно скрытая от глаз учителя. Она молча проследила за удивлением и лёгким восхищением Рэя, поспешившего вслед за ней.

— Не боишься, что Кемрит спохватится нас?

Кажется, он рассчитывал на продолжительное укрытие здесь. Глупый мальчишка.

Кира сладко улыбнулась:

— Я ничего не боюсь. — Для него же это было лишним поводом вообразить себе тайные любовные намёки. Ах, как же люди любят надеяться на внимание и интерес к своей персоне. — Не волнуйся. Я не займу у тебя даже больше минуты.

Было смешно наблюдать, как тухло радостное предвкушение в его глазах. Зря он решил попытать удачу именно с ней. Кира бегло оглядела его с ног до головы, приметив довольно неплохие параметры, которые так обожают все девушки. Да, Эчесон особо не жаловался на недостаток женского внимания. Высокий, со спортивным телосложением и со сбритыми по моде висками он мог запросто заполучить любую. Впрочем, для его целей проще сходить в ближайший бордель.

— Рэй, — после довольно долгой паузы сказала Митчелл. Дыхание понемногу выравнивалось, но воздух из-за резкой остановки становился каким-то спёртым, чрезвычайно жарким. — Уверена, этот бал будет чудесен и незабываем. Особенно после всех мучений по подготовке к экзаменам, верно?

— Конечно! — просияв, ответил парень. — Так ты пойдёшь со мной?

Он был до краёв полон веры и надежды на благополучный исход. Расстраивать его было бы великим грехом. Но Кира не верила в Бога.

— Бал запомнится тебе и без меня, Рэй.

Не ожидая от него ответных оправданий и попыток уговорить изменить её своё решение, Кира немного грубо оттолкнула его от себя и стремительно побежала к общей массе одноклассников. Несколько человек вопросительно на неё посмотрели, но ничего не сказали. Ей удалось проделать всё незамечено, в то время как Эчесон, стоило ему сделать шаг из их укрытия, услышал в свой адрес гневную тираду от мистера Кемрита.

Игнорируя удивлённый шёпот со всех сторон, она ускорилась, насколько это было возможно с сильной усталостью. И как же эти девицы находят время так много разговаривать, когда воздуха и вовсе не хватает на молчание? Сейчас девушка мысленно проклинала учителя. Неизвестно, сколько оставалось до конца урока, но ноги уже словно и не принадлежали ей: совершали движения, превращая их в бег, уже сами. Что-то помогало ей продолжать двигаться вперёд, не останавливаясь. Если бы всё было так просто с дыханием. Вспоминая советы дедушки, которого она видела лишь два раза за все шестнадцать лет — тот беспечно поживал в Америке — попробовала вдыхать носом, а выдыхать кислород уже ртом. Признаться, это возымело бы сильный эффект, если бы она стала делать так ещё в самом начале чёртового кросса.

— Пять минут до звонка! — ор Кемрита был слышен даже на этом конце поля. — Бежим!

Глупые уроки. Глупые учителя. Глупая школа. Как же всё глупо.

Ещё больше она разозлилась, приметив впереди, справа, там, где была небольшая тропинка, через которую обычно прогульщики сбегали с уроков, силуэт человека. Не хотелось, чтобы за ними с издевкой наблюдал очередной халтурщик. Несомненно, сама Кира не отказалась бы быть на его месте и видеть, как, захлёбываясь кислородом, с красным лицом подростки плелись друг за другом, словно стадо баранов, повинующихся хозяину — в этом случае учителю.

— Эй! — не выдержала Кира и всё-таки потратила драгоценную крупицу только появившихся сил на выкрик стоявшему. — Убирайся!

Как жаль, что она не могла увидеть его бесстыжие глаза — те были скрыты тенью от листвы. Предоставлялась возможность лицезреть лишь нижнюю часть его лица. Но что ей бы дали тонкие губы, изогнутые в лёгкой полуулыбке? Разве только доказывает, что его забавляет вся эта ситуация. Вот, подождите, Кира выскажет ему всё, когда добежит.

— Что с тобой? — одна из впереди бегущих непримечательных девчонок резко замедлила свой ход и вопросительно уставилась на Митчелл.