Над кем не властно время

***

До следующей встречи с Аллой прошли еще две недели. Она готовилась к экзаменам в МГУ. Максим и сам не сидел без дела, поскольку его, Сашу и Марину постоянно понукал неутомимый Дымов. Но работа ради будущих, еще очень далеких, олимпиад не могла быть столь же упорной, как подготовка к неумолимо подступающим экзаменам. Поэтому, в отличие от Аллы, Максим не был всецело поглощен занятиями. Он отвлекался, встречался с друзьями, ходил в кино, гулял по городу, выезжал за город. И скучал по Алле.

Наконец она позвонила.

– Все!
– произнес ее звонкий голос.
– Я просто обязана дать себе передышку, тем более, что накопились другие дела. Если ты не очень занят, ты мог бы походить вместе со мной. Так и пообщаемся. Не против?

Максим не был против. Они договорились встретиться во второй половине следующего дня.

Наутро он первым делом заехал к тете Лиле.

Сидя в накуренной кухне, Максим и Лилия Германовна ели приготовленные ею оладьи со сметаной и обсуждали вопросы, далекие от математики.

– Все эти споры про "искусство для искусства" и "искусство, отражающее жизнь", бессмысленны, - рассуждала тетя Лиля, разливая по чашкам кипяток и пододвигая к Максиму жестяную банку растворимого кофе.
– Их придумали для того, чтобы партийные бонзы получили еще один предлог держать и не пущать. Потому что ничего другого они делать не умеют.

Максим опустил в свой кофе два куска сахара-рафинада.

– Каким же на самом деле должно быть искусство?
– спросил он.

– Оно никому ничего не должно, - отрезала тетя Лиля.
– Хотя бы потому что искусство никогда не бывает оторвано от жизни, даже если оно самое что ни на есть абстрактное и нефигуративное. Потому что создает его всегда живой человек. Даже так называемый соцреализм, который творится исключительно по заказу этой мафии и насквозь лжив, даже он отражает жизнь и является его частью. Будущие поколения, изучая образцы соцреализма, узнают очень интересный аспект сегодняшней жизни, а именно - как конкретно лгали наши современники. В другие эпохи лгали иначе.

– Погоди, теть Лиль, - прервал ее внучатый племянник, математическому уму которого увиделось в ее рассуждении противоречие.
– Я не понял, искусство отражает жизнь или же является его частью?

– И то, и другое!
– безапелляционно заявила Лилия Германовна, не одобрявшая подобного крючкотворства.
– Кстати, тебе с утра звонила твоя подружка.

– Алла, что ли?
– Максим испугался, что девушка решила в последний момент отказаться от встречи.

– Зоя. Сначала искала тебя дома, но мать твоя сказала ей, что ты едешь сюда. Зоя просила, чтобы ты перезвонил. У нее что-то срочное.

– Да, понимаю, - буркнул Максим. Хорошо зная Зою и ее страсть к преувеличениям, он не придал особого значения этой "срочности".

Когда до выхода оставалось около десяти минут, Зоя позвонила сама.

– Привет, - медленно произнесла она тихим, грудным голосом и ничего не добавила.

Эта манера - позвонить и замолчать, перелагая на собеседника бремя поддержания разговора, - бесила Максима.

– Зой, привет! Говори быстро, мне надо убегать!
– ответил он нетерпеливо.

Но Зоя торопиться не стала. Она, как обычно, предпочла начать издалека. Таким образом Максиму давался шанс самостоятельно угадать, зачем она звонит. Вот только он о таком шансе не просил.

Сейчас Зоя говорила о талантливых людях, умерших в очень раннем возрасте. А Максим, слушая ее, думал о том, что Зоя выше ростом, чем Алла, но голос у нее, наоборот, ниже.

Собеседница его упомянула художницу Надю Рушеву, умершую от кровоизлияния в мозг в возрасте семнадцати лет. Затем назвала свою любимую Веру Матвееву, поэта, композитора и исполнителя, которой был всего тридцать один год, когда она скончалась от саркомы.

Максим вздохнул.

– Мне тоже очень жаль ее, - сказал он.
– Так же, как и великого французского математика Эвариста Галуа, который фактически перевернул всю алгебру. Он погиб на дуэли, когда ему был двадцать один год. К сожалению, такое бывает. Но есть и другие гении, которые доживают до вполне почтенного возраста. Например, Гете. Или Гойя. Только проблема в том, что теперь мне надо спешить еще больше, чем раньше, но я так до сих пор не понял, к чему ты клонишь. Давай поговорим в другой раз, а, Зой?!

– Мне сейчас столько же лет, сколько Рушевой, - глухо произнес голос на другом конце.

– Вот именно! Тебе семнадцать лет, и ты только что закончила школу. Самое время готовиться к вступительным экзаменам, вместо того, чтобы предаваться мрачным мыслям.

Родители Зои хотели, чтобы она поступила на факультет международной журналистики в МГИМО. Сама она не испытывала к журналистике никакой склонности и занималась с большой неохотой.

– Максик!
– в голосе Зои, вдруг утратившем свою безжизненность, зазвучало отчаянье.
– Мне очень-очень плохо! И я не могу говорить об этом по телефону. Давай встретимся!

Максим, недоумевал, почему, вместо того, чтобы поделиться с родителями, которые могли бы направить Зою к какому-нибудь врачу, она обращается к нему. Но говорить об этом не стал, поскольку упоминание о враче могло обидеть девушку.

– Обязательно встретимся!
– заверил он.
– Только не сейчас. Давай попробуем завтра, ладно?

– Нет, Макс! Это срочно! Вопрос жизни и смерти! Приезжай сейчас. Пожалуйста!!

Максим застыл, глядя на часы. Еще немного, и он точно опоздает на встречу с Аллой. Неожиданно его осенило. Он вспомнил, как справился с жесточайшей зубной болью. Никакие душевные муки не сравнятся с абсцессом! Кажется, где-то об этом писал ироничный Гейне, которого Максим к этому времени уже научился любить.

– Зоя, - заговорил он, стараясь передать свою убежденность через пронизывающую город незримую телефонную сеть.
– Я знаю, что может тебе помочь. Просто перестань бороться со своей проблемой, прими ее и слейся с ней! И тогда она исчерпается!

Наступило молчание. Затем Зоя мертвенным голосом поинтересовалась:

– Значит, по-твоему, я должна согласиться с тем, что ничего хорошего в этой жизни мне не светит, что я получаю то, что сама же и заслужила, и ни на что лучшее претендовать никогда не должна?!

– Да нет же!
– Максим понял, что дал маху.
– Нет, Зоя, ты ничего не поняла! Точнее, это я не сумел объяснить! Просто я тороплюсь. Я расскажу тебе об этом при встрече, ладно!

– Так приезжай!
– воскликнула Зоя.
– Я расскажу тебе свое, а ты мне - свое. Видишь же, мы оба не можем ничего объяснить по телефону!

– Нет, - Максим больше не мог терять время.
– Не сегодня! Завтра обязательно созвонимся и встретимся. Если хочешь, приеду к тебе в Измайлово. Только не сегодня. Пока, Зоя! Пока! Я позвоню тебе с утра!