Над пропастью юности

Джеймс не был намерен прекращать. Он смешил её, покуда это отвлекало его самого. В конце концов, Лондон был большим городом, невзирая на то, что мир был достаточно тесным. Вряд ли у него был шанс встретить где-то посреди улицы мать, которая старалась не выходить лишний раз из дому, отца, который ездил только на машине, гораздо большим оставался риск встретить Оливера, ещё хуже Марту. Джеймс не опасался встречи с ними, но находил её крайне неприятной. Если он с кем и встретился бы после возвращения, так точно не с ними, хоть и прежде общество Марты находил весьма приятным, но и достаточно отягощающим.

Ему было странно спокойно находиться рядом с Фреей, предпраздничная суета которой по большей мере веселила. Он находил что-то весьма забавное в том, как она обвиняла его в своей рассеянности, смеялась и хмурилась, а затем просила рассказать о большем, испытывая искренний интерес к тому, что было частью его жизни. Джеймс вслух вспоминал о ежегодном рождественском ужине, приглашенных гостях и их смехотворных бессмысленных речах, ловко превращая каждую историю в каламбур. И Фрея воображала во всей яркости красок, будто сидела рядом с Джеймсом и видела всех тех людей воочию, желая узнать как можно больше о каждом из них.

Шел мелкий снег, мягко приземляющейся на промозглую холодную землю. Он застревал между ресниц, таял на горячей коже открытых ладоней и попадал за ворот теплых вещей. Фрея закрыла глаза и подставила белоснежным хлопьям лицо, когда Джеймс напротив опустил голову вниз, прячась от них. Она слишком увлеклась его рассказом, спрашивая всё больше и больше, а между тем не могла пропустить ни единого магазина, попадавшегося им по пути, где позволила купить для дома ещё несколько безделушек, в ответ на что Джеймс всякий раз лишь закатывал глаза.

— Скоро мы должны будем встретить Дункана и Алиссу, — парень проверил время на наручных часах, когда они вышли из очередного магазина с ещё одной бессмысленной покупкой. Фрея сорила деньгами не хуже него самого, но вот только истрачивала их на всякую ерунду, в которой Джеймс не находил ни пользы, ни красоты. Почему-то он снова подумал о своей матери, в частности, что ей это понравилось бы, покуда она была достаточно щепетильной к внутреннему убранству дома, к которому, тем не менее, не прикладывала руки.

— Ладно, — Фрея обреченно вздохнула, когда Джеймс перехватил у неё из рук очередной пакет и повесил на локоть. — Ладно, — повторила, прежде чем схватить Джеймса за руку и потянуть вперед за собой.

Фрея продолжала болтать о пустяках, когда они подошли к небольшой рыночной площади, где были выставлены на продажу рождественские деревья разной высоты, объема и масти. Джеймс задержал дыхание, когда нюх резанул резкий запах хвои, что оказался таким сильным, что, казалось, им можно было задохнуться. Брусчатая улица была усыпана зелеными иголками, по которым люди беспечно топтались, осматриваясь вокруг.

— На самом деле этим, обычно, занималась Лесли. Я всего лишь помогала ей всё украшать, но не более. Ты смыслишь хоть что-нибудь в хвойных? — они медленно прогуливались вдоль ряда плотно прижатых друг к другу деревьев, которым предназначалось украшать чей-то праздник, прежде чем оказаться на свалке.

— Не хочу тебя расстраивать, но…

— Милая, мои глаза меня обманывают, или это действительно Джеймс Кромфорд? — знакомый голос заставил парня взволновано обернуться, чтобы встретиться лицом к лицу со Стивеном Клеменсом, которого и не думал здесь повстречать. Под руку рядом с ним стояла девушка, милое лицо которой было Джеймсу незнакомо. Очевидно, это была та самая невеста, о которой Стивен вскользь однажды вспомнил. Невзирая на безмятежно счастливое выражение её лица, Джеймс сочувствовал ей. — И кто этот прелестный ангел рядом с ним?

Они были друзьями продолжительное время. Дом Клеменсов в Сент-Айвсе было единственным стоящим посещения местом, где Джеймс пропадал на всю ночь. У него вошло в привычку уходить сразу после ужина, чтобы затем возвращаться лишь под утро с помутненным от сигаретного дыма и дорогого крепкого алкоголя рассудком, и спать до обеда. Исключительно в том доме он находил развлечения, что выдавались по большей мере единственным утешением той скучной жизненной перемене, что наступала после его возвращения в город.

Ему нравился Стивен. Он был изыскан в своей испорченности, что невольно перенял на себя и Джеймс. Парень достаточно скоро стал прилично хорош в благородной извращенности. Ему было не занимать обольстительности, что была ощутима в каждом пустом взгляде, небрежном движении или безразличном слове. Джеймс подкупал красивой улыбкой, отличным чувством юмора и превосходной игрой на фортепиано.

Теперь же он смотрел на Стивена без прежнего восхищения. Ему было неприятно встретить старого друга, который знал о его прошлом, подробности которого не стоило знать Фрее. Должно быть, она догадывалась о его прежнем образе жизни, но они ни разу не обсуждали того, что было. Об этом мог однажды проговориться Оливер или же было достаточно услышать что-то из городских слухов. Дом Клеменсов был по-своему знаменит. Если кто и не знал о том, что происходило внутри него, то уж точно догадывался.

Фрея обернулась следом за Джеймсом и с интересом выглядывала з-за его спины, пока не стала рядом. Ей льстил подобный комплимент, что тут же заставил губы вытянуться в скромной улыбке. Она украдкой посмотрела на Джеймса, но судя по его хмурому выражению лица, он не так уж был рад этой случайности.

— Фрея О’Конелл, — она протянула вперед открытую ладонь для приветственного пожатия, когда Клеменс аккуратно взял её в свою и нежно прикоснулся к ней губами, вынудив девушку смутиться. Он умел быть обольстительным, впрочем как и Джеймс, но сейчас это свойство не вызывало восхищения, а скорее отвращение.

— Мне однажды посчастливилось посетить представление, где вашей матери была отведена достаточно сложная роль леди Макбет, в которой она была восхитительна. Я был всего лишь ребенком, но был немало восхищен её красотой и талантом к перевоплощению, — он не отпускал руки Фреи, когда разговор о матери убрал улыбку с её лица. — Должен признать, вы не уступаете ей во внешнем очаровании, — Клеменс перевел взгляд на Джеймса и хитро улыбнулся ему.

— Спасибо, — рассеяно ответила Фрея. Она крепче прижалась к Джеймсу, когда он чуть вышел вперед, оставляя её за собой.

— Вы должно быть невеста мистера Клеменса, — Джеймс обратился к девушке, которая, видимо, тоже немного замешкалась, когда её оставили без внимания. — Он кое-что о вас рассказывал.

— Эллисон Бэлл, — она неловко улыбнулась, но не стала в ответ протягивать руку. — Стивен много рассказывал о вас. Должно быть, вы весело провели время летом. Он отправил мне от силы пять писем за два месяца, и я виню в этом исключительно вас.

— Да, нам действительно было очень весело, — Джеймс опустил глаза вниз, прочистив горло, когда почувствовал застрявшей комок.