Надана

Кудрявый, как цыган, с огромными рыже-карими, чуть близорукими глазами и умопомрачительными ресницами, Миша был жутко умным и настолько же стеснительным. Учился на одни пятёрки, но сразу было понятно, что репортёра или телеведущего из него не получится. Он не мог заставить себя позвонить незнакомому человеку или подойти к кому-нибудь на улице, чтобы спросить дорогу.

Когда Миша увлёкся операторским делом, стало понятно, что это его призвание. Он был готов без устали таскать тяжеленную камеру, снимать хоть стоя, хоть лёжа, а потом часами просиживать в монтажке, создавая такие сюжеты, что закачаешься.

– Привет! – перезвонила ему Саша. – С Новым годом! Дома. Приезжай, конечно. Миш, правда, приезжай. Только у меня ничего кроме минералки нет… Ну да, как обычно. Давай, жду.

Через час Миша зашёл в квартиру, сгрузил несколько тяжёлых пакетов, разулся и донёс их до кухонного стола. Саша увидела, как оттуда появились багет, творожный сыр, палка сырокопчёной колбасы, баночка перца халапеньо, мандарины. В последнюю очередь Миша бухнул на стол пакет с куском свежей говядины.

– С ума сошёл? Это ж на целый банкет! – Ей показалось, что он сходил в магазин со списком продуктов, который она написала собственной рукой.

– А ещё я позволил себе купить бутылку грузинского коньяка.

– Я не буду, – отмахнулась Саша, чувствуя, как прилила кровь к лицу.

Миша достал с полки бокал, ополоснул, вытер чистым полотенцем и проверил прозрачность стекла на просвет. В общаге его обзывали чистоплюем и часто подкалывали. Он же только пожимал плечами и беззлобно улыбался. Саша бесилась, видя такую его реакцию, и непременно ставила обидчика на место. Она мечтала, что рано или поздно её друг научится защищать себя и давать сдачи, но он, казалось, был на это не способен.

Помянули папу. Миша – коньяком, Саша – чаем.

– Я всегда гордился тем, что дружу с дочкой Петра Ивановича. Он был лучшим преподом на курсе. А когда я приходил к вам в гости, мне хотелось сбежать из твоей комнаты в его кабинет.

– Ах ты лицемер! – Саша пихнула его в плечо, сквозь слёзы чувствуя, что на губах расплывается улыбка.

Миша, как никто другой, знал, насколько тяжело она переживала смерть отца. Он единственный был рядом. Покупал продукты, помогал с оформлением документов, держал за руку, когда на кладбище она чуть не упала в обморок.

– Ну ладно. С тобой мне тоже нравилось общаться. Из всех девчонок в группе ты была самой умной, хотя и училась как попало.

– Зато у меня был ты, который всегда давал списывать. А помнишь, как мы отмечали день группы? Напились в общаге и пошли на берег Обского. Была такая странная ночь. Тёплая, ветреная, светлая. Воздух был словно чай, разбавленный молоком. В Сибири не бывает белых ночей, но тогда случилась какая-то аномалия, не меньше. Ты тащил с собой раздолбанную гитару. Откуда она вообще взялась? А я шла рядом. И когда мы сели прямо на песок, разожгли хилый костерок, ты заиграл «Мусорный ветер»²*. Все, кто знал слова, запели. Невпопад, слабенькими голосами. А я слышала только тебя. Мне тогда показалось, что я куда-то перенеслась. В другой мир. В параллельную реальность. В небеса. А потом музыка оборвалась, и всё закончилось. Остались только пьяные парочки, матерные слова да вонючие сигареты. Почему ты больше никогда не играл и не пел?

Миша сглотнул и, не глядя на Сашу, сказал:

– Потому что ты не просила.

– А другим девушкам?

– Саша, я не брал гитару в руки уже много лет. Просто тогда я хотел тебя впечатлить, но у меня ничего не вышло.

– Да ты не слушаешь меня! Я только что говорила, как божественно ты пел. И как сильно меня впечатлил.

– Нам нужно сделать новый фильм, – сменил тему Миша. – В прошлом году мы никуда не ездили, но в этом – должны. Это поможет тебе отвлечься. Уже придумала, куда поедем?

Саша медлила с ответом. Взяла двумя руками кружку с чаем, заглянула внутрь. И как будто с высоты птичьего полёта увидела ожившую картину. Бескрайняя, до самого горизонта, тайга. Река, поблескивающая причудливыми изгибами. Бурые пятна болот.

Ей было страшно решиться на этот шаг. Смешать личное с профессиональным. Рискнуть не только временем и деньгами, но и тем, что по-настоящему важно.

– Похоже, придумала, – догадался Миша.

Подняв глаза, Саша встретила его пристальный взгляд, в глубине которого загорелся огонёк предвкушения. Как она любила этот заговорщический дух, ребячество, азарт! А ещё – его удивительную способность быть с ней на одной волне, понимать без слов. Конечно, они всё тщательно продумают и спланируют, но самый первый миг, когда идея путешествия только рождается – не в голове, а где-то в сердцевине существа, там, где живёт интуиция, – неповторим. Он принадлежит детской мечте и вере в то, что перед тобой открыт весь мир.

– Ванавара, – медленно произнесла она, и слово перекатилось на языке, как шарик из хлебного мякиша. Непривычное, странное, тягучее. Именно это слово произнёс отец перед смертью. Именно это место упоминал в своих письмах Степан Ефремович Лиходеев.

– Искать Тунгусский метеорит? – опешил Миша.

– Заодно, мой друг. Но прежде нам придётся раскрыть тайну рождения моего отца.

Глава 2. Ты точно счастлива, детка?

Июль 2009 года. Новосибирск

Белая блузка предательски прилипла к спине. И не от летнего зноя. В фойе стеклянного небоскрёба исправно работали кондиционеры, воздух был прохладен и свеж, как на вершине Эвереста. Саша провела рукой по волосам и подошла к девушке за стойкой.

– Здравствуйте, я Александра Иванова, корреспондент газеты «Сибирское слово». У меня назначена встреча с Виктором Кругловским. На тринадцать ноль-ноль.

Девушка сделала несколько кликов мышкой и посмотрела в монитор компьютера.

– Здравствуйте! Всё верно. Девятнадцатый этаж, пожалуйста. Лифт там.

Саша пошла в указанном направлении, молясь, чтобы никто не заметил, что с каждым шагом у неё всё сильнее дрожат колени. Её волнение можно было понять. Вчерашняя выпускница факультета журналистики, она всего год проработала в местной газете, и вот сегодня ей предстояло одно из самых ответственных заданий за всю практику – взять интервью у Виктора Кругловского, генерального директора и владельца крупной строительной компании Новосибирска. Он был известен не только своим богатством и благотворительными проектами, но и бескомпромиссностью в высказываниях и нетерпимостью к глупости. Коллеги, напутствуя Саше, травили байки, как Кругловский выгонял из кабинета неугодных журналистов и парировал неудобные вопросы на пресс-конференциях. Он был не из плеяды бывших бандитов, наживших себе состояние в лихие девяностые, а из настоящей интеллектуальной элиты с прекрасным образованием и приличной родословной.

Кругловский вырос в семье врачей, которые после перестройки перепрофилировались в пластических хирургов и открыли одну из первых частных клиник в городе. Когда его одноклассники ходили стенка на стенку и нюхали клей за гаражами, Витюша зубрил учебники и сдавал на отлично школьные экзамены. Благодаря золотой медали поступил в престижный университет на экономический факультет, завёл нужные связи, а стажировка в США и квалификация MBA дали прекрасный старт его карьере. После возвращения на родину Кругловский возглавил небольшое строительно-монтажное управление, потом выкупил его и уже через несколько лет превратил в крупную организацию, выполняющую выгодные госзаказы. В годы строительного бума Виктор Кругловский стал одним из самых богатых и влиятельных людей Новосибирска.