Надана

Забрав у неё рюкзак и бросив его на заднее сидение, он галантно приоткрыл дверцу переднего пассажирского сиденья, дождался, пока она устроится, обогнул машину и сел за руль. Не глядя друг на друга и не произнося ни слова, они взялись за руки. Саша почувствовала, как его сухие сильные пальцы оплели её ладонь, сжались и расслабились. Это был их ритуал перед каждой экспедицией.

– Вперёд, напарница, навстречу приключениям! – произнёс он знакомую фразу.

– Вперёд, – отозвалась Саша, но в этот раз по её телу пробежала крупная дрожь.

– Что-то не так? – спросил Миша, убирая руку.

– Волнуюсь. Чёрт знает почему.

Он посмотрел ей в глаза.

– Всё будет хорошо. Как всегда. Не успеешь опомниться, как мы вернёмся, и ты снова затоскуешь по дороге. – Его голос звучал бархатисто, успокаивающе.

Саша кивнула, и он завёл мотор.

Небо светлело с каждой минутой, и холодный утренний воздух наливался запахами города: пыльного асфальта, выхлопных газов, чужого парфюма. Через пять минут она уже улыбалась, глядя в окно. Сомнения и страхи растаяли, душа наполнилась предчувствием больших и радостных перемен.

***

Саша убедила себя, что Красноярск – такой же город, как и любой другой. За исключением того, что она там родилась и прожила до семи лет. Ничего особенного её с ним не связывало. Детский сад, кружок по шахматам. Подруги, имена которых забылись. Квартира с обоями в клеточку и большеглазым телевизором в зале. Воспоминания давно потонули в потоке жизни, как хлюпкий бумажный кораблик в грязном весеннем ручье. Но чем ближе они подъезжали, тем сильнее росло напряжение.

– Не могу избавиться от мерзкого ощущения… – произнесла она.

– О чём ты? – спросил Миша, не отрывая взгляда от дороги, которая, прикинувшись серпантином, азартно петляла между стоящим стеной хвойным лесом.

– В этом городе закончилось моё детство. Слишком рано. Родители развелись, когда мне было семь. И вместо того, чтобы готовиться к первому классу, покупать цветные карандаши и ленточки для волос, я каждый день убегала из дома на берег Енисея, сидела у воды, смотрела на проходящие мимо корабли и баржи и мечтала, чтобы они увезли меня как можно дальше отсюда.

– Твоя мечта сбылась, – сказал Миша после долгой паузы. – Ты объездила всю страну и не только.

– Мы. Мы объездили.

Её голос жалобно дрогнул. Захотелось, чтобы он сию минуту остановился, вышел из машины, рывком вытащил её и обнял крепко, до хруста костей. Словно в последний раз. Да что за хрень с ней происходит?

– Эй, ты чего? Всё будет отлично, вот увидишь. Мы обязательно сделаем классный фильм. Только представь: по-настоящему глухая тайга, людей раз два и обчёлся, болота, озёра и где-то там Тунгусский метеорит, который ищут и не могут найти уже сто лет. Всё, как ты любишь. Да не закатывай глаза. Я прочитал, что он скорее всего никогда не падал на землю. Ну? Ты готова к приключениям? Ноги в кровь, рюкзак в двадцать килограммов за спиной, комары размером с телёнка, макароны с тушёнкой…

– Не начинай! – рассмеялась Саша.

– Так-то лучше. – Миша подмигнул ей и снова сосредоточился на дороге.

А она вспомнила их первую совместную поездку на съёмки, после которой всё и началось. Хотя могло навсегда закончиться.

***

Им с Мишей было по двадцать одному году. Студенты четвёртого курса, они решили отправиться сразу в жуткую даль и глушь – на плато Укок на Алтае, чтобы снять свой первый настоящий фильм. Идея пришла в голову Саше после встречи с археологом Натальей Полосьмак, которая вместе с коллегами во время раскопок нашла прекрасно сохранившуюся мумию молодой женщины. Журналисты назвали находку принцессой Укока, учёные говорили, что она всего лишь представительница среднего слоя, а алтайцы видели в ней хранительницу покоя. Когда край сотрясло мощное землетрясение, докатившееся аж до Новосибирска, многие решили, что виной тому – раскопки могильника и перемещение мумии. Словом, шумиха вокруг находки не стихала годами, и Саша так вдохновилась этой историей, что решила сделать об этом фильм.

Туристическое снаряжение собирали по друзьям и знакомым: палатки, коврики, спальники, котелок, металлическую посуду. Миша бережно упаковал в кофр подержанную видеокамеру, залил полный бак бензина в старенький «ниссан», и они отправились в путь, смутно представляя, что ожидает их впереди.

Никогда, ни до, ни после, Саша не была так воодушевлена. Ей казалось, что она не едет в машине, а летит над дорогой навстречу приключениям и открытиям, что возможно всё, а жизнь состоит лишь из чудес и испытаний, которые всегда хорошо заканчиваются.

Самым первым чудом стало то, что ещё утром она проснулась в сером и пыльном Новосибирске, а после обеда очутилась в краю, где воздух лился в лёгкие медовым сиропом, от зеленых просторов кружилась голова, а горы поражали своим несокрушимым могуществом. Но когда на следующий день, переночевав в Кош-Агаче, они добрались до плато Укок, куда их лихо доставил на уазике один из местных гидов, Саша впала в состояние подобное трансу.

Та картина до сих пор стояла у неё перед глазами. Жёлтая равнина, простирающаяся насколько хватает взгляда, блестящая лента реки, серые камни, одинокая деревянная хижина и обрамляющие горизонт бело-синие горы. Над всем этим, как неподвластная времени константа, раскинулось низкое небо, оттенённое обрывками грозовых туч. Пронизанное светом и тенями, ветрами и запахами земли пространство лишало слов, мыслей, чувств. Ты словно оказался один на один с богом и затих, ошеломлённый собственным бессилием и пустотой в голове.

За несколько дней Саша с Мишей обходили и объездили всё вокруг, побывали на курганах, переговорили с местными жителями, отсняли часы видеоматериала. Все деньги потратили на перемещения по местности, поэтому есть пришлось тушенку с макаронами, а спать в палатках, хотя по ночам на землю опускался жуткий, совершенно нелетний холод. И только перед отъездом Миша сказал: «У меня осталось небольшая заначка. Предлагаю последнюю ночь провести в тепле и комфорте. Снять домик с баней, купить, чёрт возьми, мяса и водки и как следует отметить».

Саша завизжала от счастья и бросилась ему на шею. Несмотря на то, что она стойко перенесла все невзгоды, ей до жути хотелось согреться, наесться до отвала и наконец-то выспаться.

Когда наутро Миша разбудил её поцелуем в плечо, она не сразу поняла, почему лежит совершенно голая в незнакомой постели, а когда вспомнила, чем закончился сытый и пьяный вечер накануне, почувствовала удушающий страх. Романтические отношения не долговечны. Они обязательно поссорятся и расстанутся через месяц. И она потеряет лучшего друга. Если уже не потеряла.

Прижимая одеяло к груди, Саша выпалила:

– Даже не думай, что это когда-нибудь повторится. Я просто напилась и повела себя как дура.

Она видела, как потухли его глаза и упрямо сжались губы. Он хотел что-то возразить, но Саша, не оставляя ему такой возможности, продолжила тараторить:

– Ничего не изменилось. Мы по-прежнему друзья и коллеги. Договорились? Пожалуйста… Я не хочу… всё портить.

Миша легонько, словно боясь обжечься, погладил её по плечу и улыбнулся. Улыбка вышла кривой и жалкой.