Надежда

– Смотрите!..

В ответ раздался звон лопнувшего стекла. Осколки посыпались на подоконник, люди шарахнулись от окна.

Шар величиной с арбуз втиснулся в разбитую шибку, секунду поколебался на месте, словно отряхиваясь, не зацепил ли пылинки с металлической рамы?..

– Стойте не шевелясь!
– сказал Геннадий.

Шар покружился под потолком, спустился к столу. Задержался над картой Симоны - карта была почти заполнена, - неторопливо двинулся к сейфу. Вел себя как обычная шаровая молния, которая может обойти комнату, покачаться над металлическими предметами и выйти в то же разбитое окно, в какое влетела. Главное в этих случаях - не шевелиться, не создавать тока воздуха, чтобы не привлечь к себе молнию. Геннадий повторил еще раз:

– Не шевелитесь!

Над сейфом шар задержался, проделывая круговые и в то же время колебательные движения. В комнате почувствовался запах горного снега, озона.

– Долго это будет?
– спросил Самдар.

– Тише!
– сказала Симона.

Шар продолжал колебаться над сейфом.

– Что его привлекло?
– спросила шепотом Майя.

– Тише...

Шар оторвался от сейфа, поплыл к окну.

– Так-то лучше...
– сказал кто-то с иронией,

Страха у людей не было - присмотрелись. Да и ни к кому из людей шар не приближался.

– Поди, поди прочь, - приговаривал Берни.
– Чего тебе здесь?

Шар пересек комнату, был у окна.

– Ну вот, - сказал тот же Берни.
– До свиданья.

Шар не ушел на волю. Приблизился к призме, коснулся ее верхней плоскости. Будет взрыв - шар впервые задел предмет!.. Но взрыва не последовало. Призма вспыхнула изнутри, ее пронизали искры, покружились и застыли горсткой смородины или крупной рыбьей икры.

– Аккумулятор!
– сказал Самдар.

– Инкубатор...
– поправила его Симона.

Шар еще раз коснулся поверхности, и еще горсть икринок застыла в призме.

– Симона права!
– сказал Геннадий.

Шар поднялся к выбитой шибке, задержался, словно прощаясь или желая что-то сказать. <Кажется, усмехнулся>, - заметит после Самдар. После когда все станет ясным. Сейчас все следили за молнией и хотели лишь одного: Уйди.

Шар ушел, словно растворился в воздухе.

Зажегся свет.

– Пронесло!
– вздохнули картографы.

Заговорили наперебой:

– Что это было?

– Празднество?..

– Ничего подобного не видела в жизни, - говорила Симона.
– Ничего подобного!

Наклонилась над картой.

– Ребята!..
– отшатнулась, лицо ее побелело.

– Что с тобой?
– кинулись к ней.

– Карта...
– шепотом произнесла Симона, опустилась на стул.

Карта была другой. Названия, придуманные горам, холмам, были другими, горы вместо Алмазных назывались Тахее, холмы из Пологих превратились в Баата. То же самое с ручьями, лесом. Только река со странным названием Аунауна так и осталась - Аунауна...

– Это сделал шар?..

Люди, не дыша, сгрудились вокруг карты.

– Шар?..
– спрашивала Симона.

Фаготин шагнул к сейфу, распахнул дверцы. Выхватил атлас - руки его дрожали, швырнул на стол. Все названия в картах - до единого - были изменены.

– Электронная жизнь, - сказал Геннадий.
– Вот кто хозяин планеты - не мы!

Василий шумно вздохнул, Самдар повернулся к окну:

– Силы небесные!..

За окном была ночь - черная и чужая. Зигзаг расколотого стекла блестел росчерком, перечеркнувшим работу и присутствие людей на планете.

– Еще!..
– указала Майя на титульный лист, до которого добралась, перелистывая страницы атласа.

На первом листе осталось слово НАДЕЖДА - единственное, написанное по-русски. Исчезла только большая буква в начале слова - стояла маленькая!..

Как ни удивительны были события последнего часа, перемена буквы с заглавной на маленькую поразила всех как громом. С минуту в зале царила растерянность. Искали объяснение и не находили слов высказаться. Самдар пришел в себя раньше всех:

– Что это - шанс?..

Фаготин крутил тумблеры передатчика, вызывал корабль:

– <Юнона>!
– повторял он.
– <Юнона>!

Ребята все еще рассматривали титульный лист.

– Может быть, они хотят с нами контакта?
– продолжал спрашивать Самдар.

– <Юнона>!
– вызывал Геннадий.

– Слушаю!
– ответил корабль. По голосу картографы узнали капитана Гулаева.

– Свертываю работы по картографии. Объявляю эвакуацию, - сказал Фаготин.

– В чем дело?
– Наладилась видеосвязь, встревоженные глаза Гулаева смотрели с экрана.

Геннадий коротко доложил о происшедшем. Показал несколько карт с неведомыми названиями. Гулаев слушал, кивал головой.

Подключился к видео Виктор Серенга, показал станцию:

– Призмы полны икрой. Прекращаю работы.

Капитан <Юноны> согласился с руководителями:

– Меняю курс. Ждите.

Помедлил секунду. Спросил:

– Как же теперь с Надеждой?

– Надежда останется, - ответил Геннадий.
– Подлинная надежда на диалог с хозяевами. Нужна комиссия по контактам.