Наедине с собой

может отразиться на оценке? Тем более что, чувствую, немного по билету «плаваю». Сказать, что

родственник? А вдруг дедушка Мазай-Мороз близко знает его членов семьи, затеет разговор, и я

«поплыву» еще хуже, чем по билету? Да и – спинным мозгом чувствую!
– однокурсники сзади

напряженно и с завистью прислушиваются к нашему разговору: неужели этому козлу (то бишь, мне) так повезло с родственником? Нет, решаю, лучше не рисковать.

– К сожалению, – выдавливаю из себя, – Василий Александрович не мой родственник. Хотя я бы, конечно, почел за честь.

Однако того, что моя фамилия вовсе не Сухомлинский, не говорю. Это же может быть расценено

как обвинение в невнимательности.

– Значит, не родственник? – разочарованно тянет профессор.

И смотрит добрыми-добрыми (или у меня галлюцинация?) глазами:

– Ну, ничего, у такого известного человека не может быть абы каких однофамильцев! Я ставлю

вам «пять».

Так я получил первую незаслуженную оценку.

***

Думал, что «квадратное катят, а круглое несут» – это исключительно об армии. Ан, нет.

Оказывается, столичный преподаватель мало чем отличается от ротного старшины. Впрочем, все

по порядку.

Позади первая сессия. Что в зачетке? Три «пятерки», одна «четверка» и «незачет»… по

физкультуре. Меня уже сфотографировали (интересно, не под рубрику «Им среди нас не место»?) для стенной газеты, пропесочили на собрании группы. Жду собрания курса – там экзекуция

обязательно повторится. Только выступающие будут в более тяжелой весовой категории.

А шум-то, на мой взгляд, совсем не по делу. Или у меня крыша поехала. Ведь на учебу в первом

семестре я все-таки налегал. Даже в библиотеку ходил. А на физкультуру махнул рукой по той

простой причине, что практически по любому виду я зачет, а то и экзамен, сдам запросто. Так

зачем, рассудил, время терять. Пусть ходят и отжимаются те, кому это трудно.

И вот подошла пора зачетов, и я узнаю: те, кто систематически занятия пропускал, к сдаче не

допущены. Ну, разве не идиотизм в квадрате?! Выходит, какой-нибудь дохляк, исправно посещая

занятия, считается физически развитым. А я, без всяких тренировок могущий преподавателя на

вербу забросить, не развит. Форменный бред! Занятия по физкультуре, в таком случае, –

стопроцентное очковтирательство. И это где? В у-ни-вер-си-те-те!!!

***

Я и девушка с исторического факультета Надежда А., с которой мы встречаемся уже четвертый

месяц решили связать себя узами брака. Безусловно, учитывая мой характер, модно с

уверенностью сказать: ничьих уговоров, отговоров я бы никогда не послушался. Однако хотя бы

проформы ради родителей в известность поставить считаю необходимым. Тем более, мой

характер они знают лучше остальных. И вот мы едем в Пирятин. Так сказать, наносим

формальный визит вежливости.

Девушка, однако, волнуется. Оно и понятно: не каждый день замуж выходишь. А тут еще

получается что-то смахивающее на смотрины. Меня-то знают, как облупленного, – чего

приглядываться?

И вот он – исторический момент. Садимся все за стол, неспешно обедаем под сто граммов.

Родители, конечно, все понимают, однако тактично молчат. Ждут, когда заговорю я. Наконец, момент истины натает.

– Вот, – говорю, дожевав карася, – решил жениться. Что скажете?

Наступает тягостная, особенно для невесты, пауза. Мать смотрит на отца – ему, как главе семьи, отвечать. Тот, вытерев губы, роняет:

– Рано еще тебе женится!

На невесте лица нет – позор какой-то вместо родительского благословения. Мне, собственно, до

фонаря: все равно сделаю так, как решил. Но объяснение услышать интересно. Поэтому

озвучиваю следующий вопрос:

– Почему?

Снова – та же томительная пауза. Мать нервно теребит край платочка – по всему, и она не

ожидала такого поворота. Отец неспешно наливает самогона – только себе, опрокидывает рюмку, крякает и говорит:

– А ты до сих пор не понял?

– Нет! – искренне отвечаю я.

– Потому, что на это у нас разрешения спрашиваешь, а не своей башкой решаешь. Получается, и, женившись, будешь за советами ездить?! Нет, рано еще брать ответственность за судьбу еще и

другого человека!

– Да я просто из уважения к вам приехал. А не за советом! – уже откровенничаю я. – Мы уже и

заявления подали. Так что ваш ответ, по сути. Ничего не решает.

– А-а, тогда совсем другой коленкор! – обрадовался отец. – Ну, коль такое дело, давай, невестушка, наливай ты за все хорошее!

***

Ох, и классно мы разыграли старосту нашей группы Юрия Евтушика! Готовились два дня. И вот

сегодня шли с ВДНХ к общежитию. У оврага Георгий Лелюх (кличка – Гарик) слинял вниз, в

кусты, как будто отлить. Мы же в это время специально затормозили. Георгий, пробежав там, внизу, вперед, поднялся наверх и положил на тротуар толстое-претолстое портмоне. Поскольку

мы были в курсе, то этот финт видели. И один из нас тут же сказал:

– Да сколько этого Гарика можно ждать? Пошли, он догонит! (Нельзя же было допустить, чтобы

на портмоне наткнулся кто-то посторонний).

Двинулись так, чтобы староста в нужный момент оказался впереди всех. А уже практически у

«находки» как бы неожиданно горячо заспорили, глядя совершенно в другую сторону. Хотя

искоса каждый посматривал на Юрия Е. Тот, увидев портмоне, нагнулся, взял. И быстро

оглянулся на нас, дабы убедиться, что мы спором увлечены до такой степени, что ничего не

замечаем вокруг. Убедившись, быстро сунул находку в карман.

Спустя минуту появился Георгий Л., спор наш сам собой прекратился, и мы дружно двинулись к

общежитию. Глядя со стороны, никто бы не сказал, что в поведении кампании что-то изменилось.

Однако изменилось. То один, то другой старался как бы невзначай посильнее толкнуть старосту в

то место, где лежала находка. Потом один из нас затеял с ним шутливую борьбу. Вы уже