Наёмники 2. Дождливая Осень

– Чёрт!
– Прорычал Гем пытаясь выпрямиться, но Чирок ударил ему щитом чуть выше наруча, заставив его ещё больше склониться, и со всего маху опустил палицу на задник шлема. Тэйвар кулём свалился на землю.

– А-а!
– Взревели обрадованные повстанцы и в минуту опрокинули два десятка лодинитов.

– Первый десяток в клинки! Второй к тэйвару!
– Крикнул Сахрар, а сам, разогнав коня, налетел с боку на Чирка, опрокинув того на землю. Разбойник сориентировался быстро, махом соскочив с падающей лошади, он метнул щит в морду коня Сахрара, и сам бросился на него. Конь взвился от боли, чуть не выронив своего седока, и тут с обеих сторон налетели всадники. Завязалась страшная рубка, клевцы, перначи, мечи, копыта, оскаленные лошадиные морды, вопящие от страха и ярости люди, всё смешалось. Одно мгновение казалось, что в этом железном смерче выжить просто не возможно, но Сахрар каким-то чудом сумел вытащить оттуда бесчувственного тэйвара, взвалить его на коня и увезти прочь.

Лодиниты дрогнули, налетевшая полусотня Арвира на какое-то время сумела подвинуть повстанцев, но Чирок, снова севший на коня, зарубил сотника и рассеял хвалёных бойцов тэйвара Гема. Лодиниты, те, что выжили, разлетелись в разные стороны.

– Нет, не может быть.
– Чирок сам обходил место недавней свалки в поисках того, кого ненавидел чуть меньше чем марвелина.
– Неужели вытащили?

– Его увезли йёр, тот темнорожий в позолоченном шлеме.
– Сказал один из бойцов.

– Куда!?

– Да кто его знает? В Боулек наверно.

– Я спрашиваю в какую сторону дубина!

– А, обратно в лес.

– Все по коням, нужно раздавить эту змею, пока мы ещё можем это сделать.

– Успокойся Чирок, - сказал ему подъехавший воин с бляхой сотника на груди - нам нужно собрать раненых и похоронить убитых.

– Поверь Дирча, это важно.
– Не согласился Чирок.
– Если мы упустим Гема, нам этого многие не простят, или ты забыл, скольких наших братьев он замучил в своих застенках?

– Нет, брат, не забыл, но нужно дождаться подхода основных сил, Гем наверняка ехал на переговоры к Мавею, а значит, вёл с собой не одну сотню бойцов.

– Да, и дерутся они как верпы, вон, сколько наших положили.
– Поддержал сотника Конгелд, десятник личной охраны Чирка. Предводитель вздохнул, если бы он не научился подчинять свои желания делу, то давно бы болтался в петле на главной площади Боулека.

– Тогда вышли разведку, нам нельзя упускать такого шанса.

– А если Мавей будет не доволен?

– А что мне Мавей? Или ты думаешь, я дал бы ему сговориться с Буторком?

– Не думаю, что граф пошёл бы на сговор, не поговорив предварительно с тобой, но уничтожить послов, это...

– Это не послы Дирча, это кровопийца Хамай и изверг Гем идут покупать нашего союзника.

Фотий сидел в одном из кабаков расположенных близь казарм городского ополчения, и так как тут в любое время толклось немало вооружённого народу, то отыскать его здесь было весьма проблематично. Скрепя сердце он стащил с себя полковничью кирасу с таким же шлемом, который заменил купленной в бронном ряду простой капеллиной. А вот новенькую кольчугу двойного плетения с длинными рукавами, снимать не стал, слишком дорогая была вещь, и теперь на фоне кожаных панцирей ополченцев, он был всё равно, что селезень среди серых уточек.

Ополченцы, почуяв в нём человека не простого, с разговорами не лезли, и старались держаться подальше.

Фотий вздохнул, налил в кружку вина, за последние двое суток ему пришлось сменить шесть кабаков, и выпить столько, сколько он за неделю не выпивал. А как не пить, сидя среди пьющей солдатни? Оп поскрёб бакенбард, вздохнул, опрокинул очередной стакан и скривился, вино уже не лезло. Давно можно было придумать, куда податься, но рухнувший в одно мгновение привычный мир, никак не хотел собираться из осколков старого, и полковник находился в самом настоящем ступоре. То, как он приложил тэйвара о стол, поставило жирную точку в устоявшемся укладе его жизни, и Фотию стало до того обидно за те тридцать с лишком лет отданные армии, за бессчетные раны, за лишения и невзгоды, что одновременно хотелось и зарубить кого-нибудь и повеситься.

Полковник опустил голову на руки и, закрыв глаза, потёр лоб, виски, а когда открыл их, то увидел перед собой какого-то неприятного типа, в тонкой кожаной куртке без рукавов одетую на шерстяную рубаху.

– Здорово Фотий.

– Улыбнулся тип и потянулся за вином.

– И тебе не хворать.
– Полковник отставил бутылку подальше.

– Да-а.
– Сочувственно протянул тип не переставая улыбаться.
– Эк тебя сердешного без казармы-то плющит. Тяжко небось без приказов жить?
– Фотий уперевшись в этого неприятного человека тяжёлым взглядом, молчал. Что-то в его ухмылке показалось знакомым, и когда тип не выдержав взгляда дёрнул шеей, узнал.

– Никак Гидэрн Лот, собственной персоной. Скажи мне бывший старшина, почему тебя ещё не вздёрнули?

– Наверное, потому, почему и тебя, бывший полковник.

– Допустим полковник я настоящий.
– Похлопал он по сумке лежащей у его ног.
– И ты не ответил на мой вопрос.

– Дело прошлое, зачем его ворошить? Надо о будущем думать, не так ли?
– И с интересом уставился на Фотия.

– Ты что-то имеешь предложить?

– Да вот думаю, стоит ли? Может сразу пойти и сдать тебя людям Гема?
– На эти слова Фотий только усмехнулся.

– Что бы я, Тавасский офицер, имел дело с клоакой? Да лучше я тебе язык откушу и ноги выдерну.

– Вот я и говорю, бесполезный ты человек Фотий, как был дуболомом, так им и остался, а ведь я имел к тебе шикарное предложение.

– Даже слушать не буду.

– Зря, с Гемом тебе вряд ли лучше будет, чем с нами.
– Поднялся Гидэрн.

– Меня ещё поймать надо.

– Тэйвар за твою голову тысячу эргов награды назначил, так что поймать тебя, дело времени.

– Уж не ты ли ловить собрался?

– Что мне какая-то тысяча?
– Усмехнулся напоследок Лот и вышел.

– Так я тебе и поверил мразота.
– Буркнул Фотий.
– Только вот не пойму, какого веркеля ты приходил?
– Он допил остатки вина и, собрав вещи, вышел. Полковник не сомневался, что Лот будет за ним охотиться.
– Куда же податься?
– Он оглядел узкую улицу уходящую к речному порту, и направился туда. Там, в доках, полно постоялых дворов, выспаться нужно во что бы то не стало, а утром.... Слева мелькнула тень, и на поле не застёгнутой капеллины опустилась дубина, она слетела и, грохоча, покатилась по булыжной мостовой. Дезориентированный этим грохотом нападавший высунулся из темноты и тут же получив от Фотия хороший удар в морду, улетел обратно, взмахнув на прощание сапогами.

– Вот! Как раз то, что нужно!
– Полковник стряхнул с себя оцепенение последних дней вместе с вещами, огляделся, достал короткий меч и топор с клевцом на обухе.
– Ну! Выползай крысятня из подворотни, убивать буду!
– Сразу две тени, как по команде, метнулись к нему, а он не дожидаясь пока они приблизятся, сам шагнул навстречу, и незаметным движением всадил топор во внутреннюю сторону бедра нападавшего, куда-то совсем близко к паху. Клоачник подскочил и заорал.
– Что орёшь падла!?
– Прямо в лицо закричал ему Фотий и дёрнул топор на себя. Второго он просто смахнул мечём, как паутину какую, а оглядевшись неожиданно обрадовался, увидев ещё несколько теней приближающихся к нему.
– Ты здесь Лот? Надеюсь, что да.
– Он схлестнулся сразу с двумя противниками и, прикрываясь одним из них, достал второго.
– Ты зачем приходил, а? Неужели и в правду думал, что я соглашусь работать на тебя?
– Фотий закружил одного из клоачников, выбил у него оружие и, притиснув к стене, воткнул меч ему в живот.
– Молчишь? Ну, молчи, молчи, падла.
– Он с разворота ударил себе за спину и не встретил никакого сопротивления, но неожиданно почувствовал жуткую боль в бедре.
– Ахх сссукаа!
– Прошипел он сквозь зубы, опустил топор на тёмное пятно возле своих ног и тут же получил удар в правы бок. Удар был сильный, но кольчуга двойного плетения спасла от кинжала. Фотий рубанул мечём снизу вверх, и темнота приобретя плоть разразилась криком.
– Что же вы падлы какие места всё тёмные выбираете?
– Он тяжело осел у стены, срезал у сумки ремень и, перетянув ногу, попытался стать. При подъёме его качнуло вперёд и он налетел на чей-то меч, неожиданно возникший из темноты.