Наги, значит Змей

– А можно к ней?

– Конечно, проходи. Пригляди за ней, пока она не очнется.

– Конечно. Спасибо вам, Орочимару-сан.

– Откуда ты меня знаешь?

– На-чан много рассказывала о своей команде. И о вас тоже.

– Вот как, – ухмыльнулся Орочимару и вышел из комнаты девочки, оставив Наруто в полном недоумении.

Спустившись вниз, он увидел уставшую Кушину, которая сидела за столом, положив голову на сложенные на столе руки и дремала. Покачав головой, Орочимару пробурчал:

– Я что, нанимался носильщиком Узумаки, чтобы их с места на место перетаскивать? Что одна, что вторая…

Однако как бы он не бурчал, он поднял Кушину со стула и положил ее на диван в гостиной, накрыв пледом, а после вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Теперь его путь лежал в резиденцию Хокаге. Войдя в кабинет, он узрел картину маслом: перед столом Хокаге на коленях сидели трое Учиха, что были на полигоне и устроили Наги проверку на термостойкость. Рядом с ними стоял глава их клана и смотрел на Намикадзе, как голодный пес смотрит на сытую собаку, которая грызет кость прямо перед ним, а он сидит на цепи и не может достать.

– Да у вас тут самый интересный момент, как я посмотрю, – ухмыльнулся Орочимару, глядя на Хокаге, что невозмутимо сидел за столом.

– А, Орочимару-сан, – устало протянул Намикадзе, с тревогой глядя на саннина. – Как там Наги-чан?

Ответа ожидал не только он, но и Учиха. Сидящие на полу оттого, что им хотелось знать, как сильно они накосячили, а глава клана прикидывал, как придется извиняться. Сам же Намикадзе просто волновался за свою крестницу.

– Наги-чан сейчас спит, Хокаге-сама, – хмыкнул саннин, садясь на подоконник и складывая руки на груди. – Ожоги были серьезными, но сейчас она в порядке.

– Вы их…

– Нет, не я. Это сделал Лис, которого вы так недолюбливаете. Он заживил все раны, нанесенные Наги-чан, так что ее жизнь, как и ее будущее вне опасности…

– Но?

– Но я бы озаботился ее психическим состоянием, Минато-кун, – на полном серьезе заявил Орочимару. – Даже если Лис залечил ожоги, Наги-чан чуть с ума не сошла от боли. Около двух дней она проспит и очнется только к экзамену.

– Она… – убито прохрипел Намикадзе, но потом взял себя в руки, прочистил горло и более собрано спросил: – Она оправится? Сможет справиться с этим?

– Она девочка сильная и упрямая. Да и не стоит забывать, что она Узумаки. И да, Минато-кун, лучше бы тебе перенести раздачу тумаков и пойти успокоить свою жену и сына. Я пытался их вразумить и уверить, что Наги-чан будет в порядке, но сомневаюсь, что они поверили. Лучше тебе быть сейчас с ними.

– Да, вы правы…. Я сейчас же к ним приду. Спасибо вам за все, Орочимару-сан, – несколько устало улыбнулся Намикадзе, а после, посуровев, обратился к Учиха: – Продолжим завтра. Жду вас всех здесь к полудню.

Учиха ушли, Орочимару покинул кабинет через окно, а Хокаге переместился домой Хирайшином.

POV Наги

Приходя в себя, я поморщилась и застонала. После этого началось копошение слева, а потом легкие, невесомые касания. Потом я почувствовала теплые капли на едва зажившей спине и распахнула глаза.

Перед кроватью, на которой я и лежала на животе, на стуле сидела Кушина-сан и плакала. От этого зрелища у меня защемило сердце. Она плачет… из-за меня? Снова?

– Кушина-сан? Почему вы плачете?

– За тебя плачу, милая. Ками-сама, спасибо тебе, что сохранил мне мою девочку. Наги-чан, слава Ками-сама, ты пришла в себя…

– Долго я была без сознания? У нас скоро экзамен на чуунина…

– Как только ты уснула, то проспала два дня. Сейчас раннее утро. Экзамен уже завтра.

Мой взгляд скользнул по ее лицу, и я хотела заплакать вместе с ней…. Боги, ее глаза…

– Кушина-сан, вы вообще спали? – нахмурено спросила я, игнорируя ее непонимание.

– Это не важно, Наги-чан, – попыталась она отмахнуться, но я стиснула ее ладонь и заставила ее посмотреть мне в глаза. – Пару часов,… может быть.

– Кушина-сан, как так можно?! Немедленно идите спать! Вы же на ногах едва держитесь!

Она хотела что-то возразить, но я на ее глазах создала клона, который и увел ее в ее комнату. Сама же я откинулась на спину. В теле еще ощущалась слабость, и я решила еще немного вздремнуть.

Через полтора часа я встала, хрустнула позвонками спины и шеи и пошла в душ. Переодевшись в кимоно синего цвета и шорты, я привычно хотела затянуть бинты, но потом передумала. Расчесала волосы и вышла из комнаты.

Спустившись вниз, я едва не закричала. На кухне, за столом, у нас сидел и спал Джирайа. Стол был завален пустыми тарами из-под сакэ и грязными тарелками из-под еды, а я едва не разразилась тирадой. Причем не совсем цензурной.

Вдохнув и выдохнув пару раз, я аккуратно обогнула его по широкой дуге и подошла к холодильнику. Вопреки всем моим предположениям, еды практически не было. Пожав плечами, я взяла яблоко и, вновь обогнув пьяного писателя порно-книжек по просто гигантской дуге, выскользнула на улицу, не забыв обуться и взяв с собой кошелек.

Было еще утро, но Ичираку-Рамен уже работал, и оттуда доносились воистину божественные запахи. Решив, что хочу именно рамен, отодвинула занавеску и села на один из стульчиков, звонко поздоровавшись:

– Доброе утро, Теучи-сан!

– О, малышка Наги!

– Ну, Теучи-сан, я же просила, – надув губы, протянула я.

– Прости старика. Чего желаешь?

– Вашего самого лучшего в мире рамена!

– Маленькая подлиза, аха-ха-ха. Доча, чашку рамена юной мисс!

– Поняла!

Спустя несколько минут передо мной стояла чашка с ароматной стряпней старика Теучи и его помощницы.

– Итадакимас!

Попробовав, я просто взвыла. Мои глаза блаженно прикрылись, что вызвало у Теучи-сана гордую фразу:

– Мой рамен может покорить даже такую разборчивую в еде Узумаки Наги, Алую Сатану!

Позавтракав, я заплатила за еду и неспешным шагом направилась в резиденцию, поедая яблоко. Хотя еще было утро, по улицам уже бродили люди, по крышам скакали АНБУ.

– До чего же я долго спала. Успела даже немного отвыкнуть от этой суеты…