Наглец
Шрифт:
В любой момент времени было занято менее трети объектов недвижимости. Это были просто места отдыха, куда владельцы приезжали на неделю покататься на лыжах зимой или отправиться в пеший поход летом, а затем улетали домой.
Коттедж дедушки больше походил на горный дом, учитывая, что его площадь превышала десять тысяч квадратных футов. Когда-то мне здесь тоже нравилось.
Но это было до того, как я отрекся от своего деда. Это было до того, как мой герой нанес мне удар в спину.
Я въехал на подъездную дорожку и посмотрел на коттедж через ветровое стекло. Окна блестели в лучах послеполуденного
Мое сердце бешено колотилось, когда я смотрел на здание. Ключи от входной двери были в моем портфеле.
Вот только я не мог заставить себя зайти внутрь.
Может быть, потому, что он умер. Может быть, потому, что я был чертовски зол на него. Может быть, потому, что это будет слишком больно.
К черту это место.
Я выехал задним ходом с подъездной дорожки и помчался прочь от коттеджа так быстро, как только мог. Насколько угнетающим было то, что я предпочел остаться в Каламити?
Добравшись до города, я остановился на ближайшей заправке, потому что там продавали спиртное.
— Что-нибудь еще? — спросил кассир, пробивая мою бутылку.
— Если только у вас нет бурбона получше.
Он моргнул.
— Неважно. — Я вставил свою кредитную карту в считывающее устройство, подписал квитанцию и вышел из магазина со своим «Джим Бим».
Пока я был за рулем, Нелли прислала мне по электронной почте адрес мотеля, в котором она забронировала номер. Я поехал прямо туда, зарегистрировался у портье и скрылся в своем номере. Номере семь.
С бокалом бурбона в руке и дорожной сумкой на полу, я сел на край кровати и сорвал с головы бейсболку.
— Черт. — Я провел рукой по волосам. Я был готов к тому, что этот день закончится. В мои планы входило выпить, а затем рухнуть на эту удивительно удобную кровать.
Интерьер комнаты никак не вязался с деревенским интерьером снаружи. На фоне роскошного белого постельного белья и мягкого коричневого ковра в воздухе витал запах свежей краски, как будто здесь недавно делали ремонт. Я снял туфли и открыл бутылку.
Бурбон был бы вкуснее со льдом, но за ним нужно было выйти из номера, а в следующий раз, когда я переступлю его порог, то только для того, чтобы убраться к чертовой матери из Монтаны.
Первый глоток обжег горло, и я съежился от его вкуса, жалея, что не купил банку кока-колы в торговом автомате рядом с вестибюлем мотеля. Не имея других вариантов, я ограничился стаканом тепловатой воды из-под крана в ванной.
Я расслабился на кровати со стаканом в одной руке и телефоном в другой, чтобы проверить электронную почту. Бутылка стояла рядом на прикроватной тумбочке. Я пил, пока текст на моем телефоне не стал расплываться, а голова не закружилась. У меня заурчало в животе, когда я открыл список удобств мотеля в поисках места, откуда можно было бы сделать заказ. Я как раз набирал номер пиццерии, когда на экране высветился входящий вызов.
Код города 406. Номер из Монтаны.
— Здравствуйте, — мой голос был хриплым от алкоголя. Язык не заплетался, но любой, кто хорошо меня знал, понял бы, что я выпил.
— Это Пирс Салливан?
Голос женщины был… знакомым.
— Да.
— Это Керриган Хейл.
Я сел прямо, свесив ноги с края кровати.
— Мисс Хейл.
— Керриган.
Я не
буду называть ее Керриган.— Мисс Хейл.
— Пирс.
— Называйте меня мистер Салливан. Откуда у вас этот номер?
— От вашей помощницы, — прорычала она.
От Нелли? Какого черта? Зачем ей давать мой номер телефона?
— Вы дали мне ее визитную карточку вместе со своим письмом. — Последнее слово она произнесла немного невнятно. Или, может быть, я просто был настолько пьян.
Лучше держать рот на замке.
— Вы здесь? — спросила она.
Я хмыкнул.
— Хорошо. Я просто хотела позвонить и сказать, что ненавижу вас.
Раздался смешок. Я ожидал, что она будет умолять, молить о времени или о том, чтобы я передумал. Но ненависть… ненависть была намного, намного лучше.
— И что?
— И ничего. Ненавижу и все тут. — Ладно, это было оскорбление. Верно?
Прежде чем я успел это выяснить, связь оборвалась.
Я отнял телефон от уха и уставился на него. Это действительно только что произошло? Да. Я был не настолько пьян. И точно мог представить, как она прорычала эти слова.
Я ненавижу вас.
Вероятно, она все еще была в тех черных легинсах, которые были на ней раньше. Они облегали ее подтянутые бедра и икры. Топ, который был на ней, украшенный логотипом ее фитнес-студии, сидел на ней как вторая кожа, подчеркивая ее полную грудь. Округлый вырез был достаточно глубоким, чтобы можно было разглядеть небольшую ложбинку и край спортивного бюстгальтера персикового цвета.
Персиковый, как цвет ее губ.
Этот мысленный образ заставил мой член дернуться.
— Черт. — Я провел рукой по лицу.
Ладно, я был пьян. Мне не нужно было думать о ногах, груди или губах Керриган Хейл.
Еда. Что мне было нужно, так это еда. Так что я вернулся к своему занятию, позвонил в пиццерию, чтобы сделать заказ, а затем налил себе еще бурбона.
Не успел я сделать и трех глотков, как в дверь постучали. В Каламити, штат Монтана, была самая быстрая доставка на земле. Возможно, в этом и заключалась его секретная привлекательность. Я достал из бумажника хрустящую стодолларовую купюру и открыл дверь, ожидая, что меня встретит запах чеснока, сыра и пепперони.
Вместо этого она стояла там.
И, может, я и был пьян, но она определенно была пьянее, судя по тому, как раскачивалась и старалась сфокусировать взгляд.
— Как вы меня нашли?
Она закатила глаза.
— Маленький городок. Один отель. Марси на ресепшене сказала, что вы здесь.
— Вот вам и конфиденциальность, — пробормотал я. — Чего вы хотите?
— Я… ненавижу вас. — Она преувеличенно кивнула мне, чтобы подчеркнуть свои слова. — И… я не позволю вам украсть мои мечты.
— Все, что вам нужно сделать, это заплатить. Тогда вы сможете сохранить свои мечты.
— Я сделаю это. — Она повертела запястьем в воздухе между нами, словно подбирая свои следующие слова. — Я ненавижу вас.
— Вы это уже говорили. — И постоянное повторение этих трех слов начинало меня беспокоить.
Почему? Понятия не имею. Мне было все равно, что она меня ненавидит. Но правда ли это?
Должно быть, все дело в алкоголе. После смерти дедушки я проделал чертовски хорошую работу по подавлению любых чувств. Пребывание в Монтане действовало на меня дурно.