Нахалка

Это его «неприемлемо» в данный момент я превосходно чувствовала. И целовался он великолепно, так что пока говорил, я по мере сил возвращала поцелуи.

— Сам виноват, зря пригрел на груди.

— Что ни слова против того, что происходит сейчас? — он медленно погладил мою спину и заинтригованно спросил. — Совсем?

— Нет. — Решила воздать ему по заслугам тем же страстным способом — закрыла рот поцелуем. Во мне проснулась шкодница. Макс влип…

Кажется, об этом он уже догадался. Меня отстранили от теплой мужской груди. Отстранили, какая жалось. Ладно, повожу по ней пальчиками, пуговку расстегну. Вот первая, а теперь вторая…, а этим двум пуговкам скучно без третьей.

— Я конкретно влип? — мою руку он перехватил. — Полина, мне нужно знать.

— Еще не решила…

И шея у него крепкая, и затылок мне его нравится, и запах всегда привлекал, и глаза с серьезным взглядом, и голос… А сейчас голос его совместно с глазами что-то требовал. Но когда его руки лежит на моей пояснице и вот так вот держат, слушать вообще сложно.

— Реши сейчас.

— Что решить?

— Ты знаешь… Реши сейчас.

Он мягко сжал меня.

— Зачем? — вот тут меня понесло. — Я замерзла, у нас медицинские процедуры по согреванию. Ра-ра-растирание мы уже прошли… — и лукаво добавила. — Да, доктор?

Он внимательно смотрит на меня. Долго, не отводя серьезного взгляда. Не хмурится, но результатом своего мыслительного процесса остался недоволен. И вид у него такой обиженный. Как же хочется, сказать — «Масик, ну такая я и ничего с этим не поделаешь! Еще пять или семь недель, а может месяц всего — буду такой зажатой. Это же не страшно?!»

И так хочется прильнуть к нему и не отпускать.

— Да, сестра. — Соглашаясь, он привлек меня обратно и просто обнял. Чувствуя макушкой его подбородок, слыша теперь уже спокойное, почти умиротворенное дыхание я начала сожалеть о своей нерешительности. И все же…

— На этом все? — пальчиком робко описала круг на груди, один, затем второй… на третьем очень медленном МЧ ответил.

— Процедура окончена.

— Можно идти? — спрашиваю и не двигаюсь, потому что очень хочется услышать «нет».

— Нет. — Ответил он. Потом меня поцеловали в макушку и убрали мои руки от тела. Даже в таких условиях с радостью останусь. Уткнулась в его шею, аккуратно застегнув две из трех пуговок. Идиллия, не будите меня до утра.

Утро. Проснулась как в раю. В другой комнате со светлой и красивой обстановкой, Лондон, небольшой дом Макса, утопающий в парковой зелени, и радостная тишина 5 часов утра по Гринвичу. Проблем нет, тревог нет, настроение прекрасное. Улыбнулась и подбросила вверх подушку. Пробежаться бы!

Я позвонила родным, точно зная, что ждут звонка и сегодня от меня, лягушки-путешественницы. Посмотрела в зеркало на свои счастливо блестящие глаза и честно признала, что лягушке до меня далеко! Или мне до нее, так как слишком счастливая для лягушки.

* * *

Он проснулся в половине шестого и с трудом разлепил глаза. В голове набатом бьет колокол, а руки все еще сжимают одеяло, напоминая о несбыточности сна. Он посмотрел на свои руки и разжал их. Кажется, кого-то с наслаждением душил в сновидении, вспомнил он и нахмурился. Еще минута и желание бы исполнилось. — Подумал мужчина, — возможно, именно нереальность происходящего во сне заставила проснуться.

Он сел на кровати и потер глаза.

— Жаль.

Макс был уверен, что переубедит Грэга, и она без проблем уедет, вернется в нормальную жизнь. Но все пошло не так…

К моменту, когда он смог пройти через толпу гостей к Браунам, Элизабет исчезла. Коротко поприветствовав его, Грэг сразу перешел к интересовавшему его вопросу. — Почему ты здесь один?

— Брайс узнал, что я в городе. И очень хочет «обсудить» спорные вопросы.

— Макс, я хочу ее увидеть. Считаешь, зря я потратил кучу денег, оформив на нее визу несколько лет назад? — Грэг отпил из бокала. — Я так не считаю.

Теперь ясно, о каком умершем говорила Полина. И ясно как день, что захоронив его в прошлом, не захочет откапывать. Макс кивнул на его слова, и все же попытался вразумить. — За мной ведется слежка, я не хочу ею рисковать.

— Я получу то, что хочу. И в настоящий момент я хочу увидеть ее.

— В этом нет необходимости… — как бы между делом продолжил мужчина. — К тому же ваша встреча вряд ли положительно отразится на разводе. — Напомнил он. — Элизабет не должна получить подтверждения о вашей связи. Иначе дело обретет иной характер.

Браун молчал, его взгляд блуждал по залу, перемещаясь от одной группы к другой в поисках супруги. Когда их глаза встретились, Грэг ласково улыбнулся ей и получил в ответ ненавидящий взгляд. Его лицо приобрело довольное выражение, и как гром среди ясного неба прозвучал ответ. — Нет.

Макс проследил за его взглядом, подмечая, как бледнеет и без того напряженная Лизи. Он был бы счастлив свернуть шею Грэгу, но сдержался.

— Грэг, не стоит отступать от программы.

— Я о том же. — Он обратил свое внимание на Макса. — Ты обещал ее привезти к Эверетту. И ты ее привозишь.

— Хорошо, привезу. — Мужчина расправил плечи, и продолжил, — при одном условии.

— Мы не должны встретиться. — Понял Грэг.

— И ты понимаешь, почему.

— Отнюдь, но так и быть, соглашусь с тобой. Мы не пересечемся.

Макс скептически хмыкнул и перевел тему. — Где Элизабет? Стоит сказать, выставка удалась на славу. Ее идеи грандиозны!

— Не могу согласиться. Помню я ее идеи…

Перед глазами Макса всплыли черные тюльпаны, он хотел добавить, «а я помню последствия твоих идей!», но промолчал. Направляясь в сторону Лизи, МЧ затылком чувствовал его тяжелый взгляд. Грэг является тем человеком, открыто выступать против которого осмелится лишь идиот. Он не умел и не любил проигрывать, опрокидывая противника навзничь, добивал. Медленно растягивая уничтожение, смаковал ненависть, отчаяние и безысходность поверженного. Макс помнил его с юношеских лет, когда Грэг еще восьмилетним мальчишкой переехал в их город с матерью.

Наклонность к жестокости проявилась постепенно. За восемь лет пребывания в Кировограде он неоднократно и незаметно стравливал группы мальчишек, а повзрослев — часто становился причиной для драки между девушками. При этом всегда оставался в стороне. Вскоре он пресытился играми на человеческих чувствах. Григорий лично знал всю верхушку в городе, и водился с сыновьями и дочерями некоторых шишек. Однако и это положение дел его не устраивало. Гончарук «задыхался» без новизны ощущений, несмотря на частые путешествия по миру. Поэтому вспомнив о наличии родственников в Туманном Альбионе, быстро возобновил связи и переехал.

Кто бы мог подумать, что выучившись на лингвиста и получив возможность стажироваться в Лондоне, Макс встретится с Элизабет. Григорий к тому времени значительно расширил круг своей деятельности и власти и именовался теперь не иначе, как Грэг Браун. Тот самый Грэг, о котором с восторгом живая непоседа и огонек Лизи будет рассказывать своему другу лингвисту в течение года.

Прежде чем огорошить датой свадьбы и предложением работы на семью Браунов, она, не заметив, уничтожила все питаемые им надежды. Для этого хватило одной фразы.