Накануне космического хаоса

Вице-король, покраснев от ярости, одним взмахом руки поднял с земли колонну, и по ней тотчас промчались тысячи тоненьких трещин. Гигантское мраморное сооружение разломалось по кускам, и каждый острый камень понесся на юношу. Ахнув от ужаса, Антон отбежал и быстро спрятался за следующей колонной. Камни градом посыпались за его спиной. Ощущая злобу к самому себе за то, что не мог дать мощный отпор, Антон раздраженно стукнулся макушкой по твердому покрытию колонны. В затылке загорелась острая боль, а надменный язвительный смех Максимилиана досадной волной разочарования пронесся по всему телу.

— Будьте прокляты тысячи сэйланских богов, да ты, мальчишка, пустое место! — ликующе кричал Максимилиан. — И как Эрамгедон мог тебя бояться?! Как он мог сделать тебя Нежелательным лицом?! Ты слабак, Эраст Родригес! Ты ничтожество!

Кулаки сжались от злости. Зубы прокусили губу до сильной боли, выпустив наружу кровь. Антон сосредоточенно начал призывать свой дар. «Когда-то я смог чуть не прикончить тебя. Неужели я и сейчас не смогу?!».

Сжимая кулаки, он начал слабо ощущать пробуждение дара. Но зов силы отзывался в нем так вяло, с такой неохотой, будто не хотел подчиняться…Парня это напрягало. Он смог с трудом прикончить клонов, но почему сейчас дар его не слушался?

А Максимилиан успел обойти колонну и резко сжал парня за горло. Пальцы свирепо давили и душили, сжимаясь кольцом, и рука начала потихоньку поднимать все тело вверх. Нервно дергая ногами, Антон вцепился обеими руками в широкое запястье Максимилиана, но стоило только коснуться, как ладони внезапно обожгло. Боль резко пронзила, от изнеможения Антон отдернул руки, и Максимилиан злорадно рассмеялся.

— Ты слабак и ничтожество, — голос Максимилиана шуршал от наслаждения, — и я с полным удовольствием передам это Эрамгедону. Зря он почувствовал в тебе потенциал. — еще мощней он сжал парня за горло, и от нехватки воздуха голова юноши поплыла, и кружащийся хаос битвы перед глазами начал застилаться темнотой. — В тебе нет ни грамма той великой силы, — шипя от триумфа, Максимилиан обнажил свои белоснежные острые зубы. — которая пугала моего Императора.

Задыхаясь и осознавая, что впереди ожидает тупик, которого он так боялся, Антон сквозь муку вновь впился красными обожжёнными руками в запястье Максимилиана. Новый жар ударил ему в руки, но парень начал отчаянно терпеть. Однажды он смог, ему удалось пересилить и пережить пытку…и должен сквозь невыносимую боль выдержать сейчас.

Чувствуя, как кипели от жара руки, Антон сильно вцепился ему в ладони и, глотая воздух, начал думать, как Максимилиана сейчас отбросит…выкинет мощным ветром…

Максимилиан рассмеялся, но Антон старался не замечать этот смех.

— Сейчас я передам тебя Императору. Твои попытки спастись, увы, провалились.

Антон закрыл глаза. Он почувствовал, как дар подпитывался одной мыслью. Он почувствовал всю мощь и тяжесть этой силы. Ладони перестало жечь. По рукам пронесся знакомый трепет силы, набирающий с каждой секундой власти. Приоткрыв глаза, он увидел долгожданное сияние в своих руках.

Максимилиан это тоже заметил.

Но было поздно противиться. Вице-короля резко отбросило назад. Со свирепой силой мужчину прижало к соседней колонне. Освободившись от плена крепких рук, Антон упал коленками на землю и тут же поднялся и решительно направился к своему врагу. Руки пульсировали от вибраций дара и горели ослепительным сиянием. Дар безудержным пламенем бурлил под кожей и изнемогал вырваться на волю.

Один крепкий длинный острый осколок колонны смертоносным лучом врезался ему в ладонь, но боли не принес. Повернув его острым углом навстречу к Максимилиану, Антон вплотную подошел к своему врагу. Максимилиан пытался сопротивляться, но его продолжало намертво прижимать к стене.

Схватив Максимилиана за волосы, Антон прижал острый осколок камня к его животу и самоуверенно усмехнулся:

— Эрамгедон не просто так меня боялся, и ты это сейчас поймешь.

И вонзил острие осколка ему глубоко в живот. Максимилиан охнул. А Антон, продолжая широко улыбаться, провел осколком длинную полосу. Кровь полилась фонтаном ему на костюм, брызгами врезалась в белоснежную рубашку. Ноги Максимилиана дрожали, подкашивались, кожу застилала мертвенная белизна. Дрожа от адреналина, Антон перерезал ему живот и, кивая, добавил:

— Скоро твоего Императора ждет точно такая же участь.

И одним взмахом перерезал ему горло.

Он не ожидал подобного от себя, и тело затрясло от ужаса. Максимилиан умер на глазах быстро. Кровь длинными ручьями лилась с его живота и горла. Огромная лужа пропитала насквозь костюм парня, и холодная кровь неприятно коснулась сквозь рубашку его кожи. Антон отпустил осколок, и тот со звоном рухнул на землю. Парень ошеломленно оглядел мертвеца, ошеломленно осознавая, что только что прикончил его своими руками.

Дар внутри утих. Руки перестали сиять. Антон сделал несколько шагов назад и тут же вспомнил, что за стенами зданиями страдала Аня. Эта мысль будто ошпарила его кипятком, и парень побежал за ней. Но осознание произошедшего продолжало нервировать и поражать его.

Вероника и Гэриш, тайком наблюдая за дракой, страшно побледнели и спрятались за обломками громадных камней. Гэриш качал от потрясения головой. Вице-король Максимилиан Кук мертв…

А Веронику чуть не вырвало. На секунду она поверила, что Антон Вершинин действительно был опасен для Императора, хотя эта мысль ей до последнего казалась абсурдной, но сейчас неуверенность с треском разрушилась…

***

Внушение Максимилиана перестало действовать, и Аню свирепо обуяло отчаяние. Она сидела в шоковом состоянии, ничего вокруг себя не видела и не слышала. Боль, пульсирующая на открытых ранах, потихоньку угасала, и от этих затихающих медленных волн сознание начало покрываться темнотой.

Петер и Феодосий подбежали к ней. Феодосий страшно побледнел от того, насколько ужасно пропитались кровью обрубки на пальцах. Петер прижал Аню к себе и посадил на свои колени. Кровь вновь хлынула пульсирующим фонтаном. Девушка поморщилась. Рука полностью онемела, Аня утратила над ней контроль. Горло болело от криков, и шок вновь затянул своей туманной дымкой ее разум.

Сатис ошеломленно застыла, вспомнив, как сама лишилась руки. Петера это разозлило:

— Ты главнокомандующая или кто?! Не можешь оказать первую помощь?!

Услышав этот гневный тон, Сатис стукнула себя по лбу. Удар смог ее отрезвить. Девушка испуганно понеслась по комнате в поисках медицинских приборов. Собственные пальцы затянуло фантомной болью.

Феодосий ошеломлённо рассматривал изуродованную руку Ани и не знал, как ей помочь. Пока Сатис быстро открывала ящики и хаотично перебирала их содержимое, парень тихо спросил:

— Кто так с тобой?

— В-Веро… — Аня не смогла выговорить до конца. Боль жгла повсюду.

— Сволочь… — Феодосий испуганно покачал головой.

Сатис взяла небольшую горсть таблеток, бутылку воды и подбежала к Ане.

— Нашла мощное обезболивающее. Глотай.

Аня взяла здоровой рукой бутылку, раскрыла рот, и Сатис положила ей на язык несколько таблеток. Аня быстро осушила и тихо простонала, поморщившись от боли.

Затем Сатис присела, бросила у своих ног коробку с лекарствами и начала оказывать первую помощь. Аня перестала перед собой все видеть, комнату будто поглотило туманом. Рука затянулась льдом и словно пропала.