Наложница Аида

– Давай Лизонька, беги. Там, наверное, тебя уже давно заждались.
– Персов положил журнал и взял портфель. А нам тут с Палычем поговорить нужно.

Лиза довольно улыбнулась.

– Клим Павлович, можно я пойду? У меня на понедельник все готово, - не прекращая улыбаться, Андрейченко встала и взяла приготовленную сумку. Она уже давно собралась и ждала определенного момента, но Персов ее опередил. И тем самым, сделал за нее, самое важное. Ей, как-то было стыдно отпрашиваться, но сейчас очень хотелось с друзьями на море.

– Скажи спасибо Эдуарду Анатольевичу.
– Клим немного расслабил туго затянутый галстук и снова подошел к окну.

– Ой, спасибочки Клим Павлович!
– Лиза игриво взвизгнула и вскочила из-за рабочего стола, как горная антилопа, показывая свою идеальную фигуру.

– Давай беги. Но чтобы в понедельник без опозданий. У нас много работы, - угрожающе не пряча улыбки, с каким-то тоном иронии Белогорский осчастливил секретаршу.

– Ой, Лизочка!
– Эдуард поймал Лизу за руку.

– Пока не убежала, дай молодцу колодезной водички из нашего холодильника. Ну, просто сгораю от жажды и от твоей красоты.

– Ох, Эдуард Анатольевич, любите Вы комплименты рассыпать.
– Лиза быстро достала бутылку минеральной воды и разлила в стаканы. Вот, пожалуйста!
– Она поставила своим руководителям воду на столик.
– Может еще, что-нибудь?

– Спасибо Лиза! Иди, отдыхай. Мы тут сами разберемся.
– Клим Павлович проводил Лизу и закрыл за ней дверь.

– Клим!
– Эдик дождался, когда Белогорский закроет дверь, сразу же начал говорить.

– Подожди, подожди Эдик!
– Клим остепенил Персова.
– Я уже вижу, что ты хочешь сказать. Но давай об этом чуть позже.
– Я сегодня целый день, как в тумане.
– Клим залпом выпил стакан холодной воды и громко поставил его на стол.

– А что случилось?
– Эдик привстал с дивана, почувствовав, что у Клима, что-то произошло.

– Да нет, ничего не случилось.
– Клим подошел к двери и закрыл замок на защелку. Развязав синий галстук, который жена Надежда подарила ему на Новый год, он снова опустился в рабочее кресло.

– Эдик! Ты только не смейся. Я ни с кем не могу этим поделиться, - неуверенно начал Белогорский.

– Да, что случилось, наконец?
– Персов заёрзал на диване. Эдик уже несколько лет знал Клима со всех сторон его жизни. Он не часто, но много, о чем рассказывал Персову о разных жизненных делах, о науке, о космосе. Белогорский рассказывал такие вещи, что Эдик иногда слушал и порой замечал, что у него натурально открывается рот от интересного и поучительного рассказа. Персов был почти на пять лет моложе Белогорского, и казалось бы, что он тоже повидал много чего в своей жизни, но таких рассказов, аргументов и выводов, как у Белогорского, у него на ум не приходило. Эдик порой спрашивал у Белогорского, когда они собирались за кружкой пива или, когда оставались наедине, откуда он столько знает и как можно столько держать в голове. Ведь вроде бы надо всего-то в этой жизни, заработать как можно больше денег и радоваться жизни. Сам Персов был женат и прожив несколько лет в браке - развелся. Его бывшая жена хотела сразу после свадьбы завести детей, но Эдик на это отвечал, что еще рано и что сначала надо пожить для себя, а уж потом, когда уже все будет, тогда видно будет. Но его жена Лена думала совершенно по-другому. Она с самого начала хотела полноценную семью и, прожив с Эдиком почти семь лет, однажды собрала тихонько вещи, когда Персов был за границей, и ушла. Сначала сняла комнату, а там и мужика нашла. Она была женщина очень красивая и стройная, поэтому к ней мужчины прилипали, как банные листы. А уж через год, она родила сына. Но Эдик сначала очень переживал, а потом свыкся и начал куролесить по барам и ресторанам. Он все думал, что еще рано, и вообще семейная жизнь не для него. Он мог круглосуточно быть на любых праздниках и мероприятиях. Казалось, что жизнь, остановилась на тридцати годах, и наступил день сурка. И никто ему не был авторитетом. Никто не мог его остановить. Нет, он пил совсем не много, ему больше хотелось быть в центре внимания. По истине, он был настоящим артистом, но только сцена у него была в ресторане за столом. Вот только один Белогорский, своим спокойным голосом мог заставить Персова остановиться на неопределенное время и слушать, слушать и слушать. Белогорский рассказывал так складно и красочно, что в сознании Эдика всегда всплывала полная и красочная картина происходящего. Он сам полностью погружался в эту картину и плавно перетекал в параллельный мир.

– Короче, слушай!
– Белогорский наклонился вперед и уперся локтями в рабочий стол.
– Сегодня я был в параллельном мире!
– Клим на мгновение остановился, чтобы посмотреть на реакцию Эдика. Это всегда происходило так, когда он начинал что-то рассказывать. Белогорскому было удобно, когда его слушают внимательно. Тогда он мог изливать все, что ему хотелось.

– Фу-у!
– Эдик тяжело выдохнул.
– А я думал, что случилось, что-то очень страшное! Ну, ты Палыч меня напугал.
– Персов откинулся на спинку дивана.

– Интересно, это как же?
– засмеялся он.

– А вот так!
– Клим встал из-за стола.
– Ты даже себе представить не можешь, что я сегодня видел!
– Он снова подошел к окну и бросил взгляд на площадь Победы. Там по-прежнему струйки народа, как ручейки, тянулись в сторону Северного вокзала.
– Вот скажи, Эдик: тебе когда-нибудь снился хороший секс? Ведь ты же еще тот ловелас!
– Клим повернулся к Персову и сделал вопросительный вид.

– Ха! А то, как же. Еще как снился.
– Эдик еще вольнее распластался на кожаном диване и расплылся в умиленной улыбке.
– Чего мне только не снилось! И молодые, и старые и даже...
– Персов громко рассмеялся.

Белогорский подождал, когда Эдик утихнет, и снова продолжил:

– А вот мне ни когда раньше такого не снилось, - честно признался он.

– Чо, серьезно?
– Эдик скривил лицо. Это, как же ты прожил столько лет?

– Да вот так и прожил.
– Белогорский вновь сел в кресло. Понимаешь, у меня замечательная и очень красивая жена. И я её и Мирочку очень люблю. А здесь сегодня мне, как выяснилось, приснился очень яркий и красочный сон. Я думал, что нахожусь в раю и из него мне никак не хотелось уходить.
– Клим снова сделал паузу. Ему было немного стыдно. Раньше он никому и никогда не рассказывал таких личных и интимных вещей. Да, ему действительно никак не хотелось идти куда-то на сторону и искать приключений. Ему не хотелось сравнивать свою Надю с кем-то. Не было никакого желания вдыхать чей-то интимный аромат. Ему нравилось исключительно все в своей жене. И тело, и лицо и улыбка, и характер и ее запах, который он мог почувствовать на дальнем расстоянии, как натасканная на наркотики или на взрывчатку специальная служебная собака. А сегодня, он впервые был сражен и повержен той, другой. Той, которой не было. Той, которая была просто иллюзией из необыкновенного сна. И сейчас ему очень хотелось с кем-то поделиться этим видением. Потому что раньше с ним это не происходило. А сейчас он никак не мог найти себе места. Как будто его оторвали от материнской груди. Он жадно искал тот момент, чтобы снова вернуться туда, откуда его выдернула мирская жизнь.
– Эдик, ты только не смейся!
– Белогорский продолжал, ломая пальцы на руках. Сегодня я видел настоящую богиню! Я даже до сих пор чувствую ее аромат. Я не знаю, откуда она взялась в моем воображении, ведь я точно знаю, что в жизни я никогда не встречал такого исключительного чуда, - он взял бутылку со стола и налил воды в стакан. Такое ощущение, что я всегда ее знал. Это даже никак невозможно объяснить. Она просто самый настоящий идеал.
– Белогорский поднял вверх указательный палец и на мгновение застыл.

– Ну, ты Палыч даешь!
– Эдик тоже сделал глоток воды и поуютнее уселся на мягком диване.
– Небось, блондинка длинноногая?
– с иронией ковырнул Персов.

– Не то слово!
– внезапно оттаял Белогорский.
– Я же говорю, что это настоящая богиня!
– он снова поднял вверх указательный палец.

– Не то, что блондинка, самый настоящий альбинос!
– он принизил тон и почти шепотом продолжил, как будто за дверью стояла его жена и внимательно вслушивалась, что он сейчас скажет.

– Я даже обделался, как молодой солдат! Со мной такого в жизни никогда не происходило. А самое главное, что меня кое-как разбудила жена. Она мне даже искусственное дыхание делала и по морде хлестала, чтобы я в сознание пришел. А я в это время сливал всю свою страсть в это чудо. Я был там, в параллельном мире. А Надя меня вытаскивала. А та никак не отпускала меня от себя. Да я и сам не хотел уходить оттуда.
– Клим разнервничался и еще раз сделал глоток воды.

– Эх, напиться бы!
– неожиданно вырвалось у него.

– Да не проблема!
– Эдик заёрзал на диване и сразу же перехватил инициативу.

– Ты Палыч не нервничай так. Это же всего лишь сон. Давай-ка, мы с тобой отложим в сторонку все дела и пойдем, врежем по пивку под грибочки в летнем кафе.
– Персов почуял, что сегодня будет необыкновенный вечер.

– Да, ты прав!
– Клим снова спустился на землю.

– Можно и по пивку! Правда, я не очень-то люблю это дело. Да, и что скажет Надя? Я ей тоже сегодня обещал пораньше прийти.
– Белогорский никак не мог бросить начатый разговор. А вот просто так, мусолить ни о чем, сейчас у него не получалось. Ему хотелось сразу и обо всем рассказать Эдику. Да и не только Эдику, ему хотелось об этом рассказать самой Наде или даже крикнуть из окна своего офиса. И он чуть этого не сделал еще тогда утром, но каким-то образом сдержался и стыдливо ушел в ванную. Хотя она потом за завтраком спрашивала его, но он технично ушел от ответа, ссылаясь на то, что ничего не помнит. А сам, когда глядел на жену, пытался найти в ней именно ту, которая сегодня ночью самым натуральным образом, положила его на лопатки. Он ждал этого момента и вот сейчас, почти брызгал слюной и готов был распустить всю сказочную картину по ниточке, накручивая ее на веретено своего языка, смакуя от наслаждения и обсасывая каждое мгновение, как будто, он смаковал вкусную костлявую рыбу.

Закрыв офис, они быстро спустились с четвертого этажа на новом бесшумном лифте и через мгновение оказались в бесконечном потоке убегающих от назойливой жары сотен людей. Клим совершенно не обращал никакого внимания на встречных и постоянно спотыкался об них. Он в это время пытался что-то говорить Эдику на ходу, но тот вел его целенаправленно к Развлекательному Комплексу. Несколько сот метров оказались для Белогорского одной секундой. Он закончил свой рассказ о волшебной леди, только тогда, когда Эдик поставил перед ним на столик стеклянную пол литровую кружку, наполненную до краев свежим холодным пивом янтарного цвета, на стенках которой собирались тысячи мелких капель воды и тонкими струйками стекали на деревянную столешницу. Клим жадно сделал несколько глотков желанного напитка вместе с пеной и не произвольно сделал громкую отрыжку.