Наложница огня и льда

Я кивнула.

— Да… вкусно. — Нежная шоколадная начинка таяла на языке. И впрямь, недостаток лишь один — размер.

— Я рада. Надеюсь, ты уже совершеннолетняя? Если да, то бери пример с меня и начинай пить. Через пару часов это мероприятие нельзя будет выносить на трезвую голову.

— Лиссет, Сая сама решит, стоит ли ей пить или нет, — вмешался Дрэйк.

— Вот именно, сама. Поэтому нечего торчать над душой, как строгий родитель над уроками отпрыска, — парировала девушка. — И, кстати, лучше спрячься под столом или устрой какой-нибудь из ваших братских фокусов, потому что сюда идет Хейзел.

Лицо мужчины на мгновение исказила гримаса раздражения, недовольства. Затем Дрэйк посмотрел на меня извиняюще и обернулся к новой даме.

— О, Дрэйк, я всегда узнаю вас издалека, — пропела дама, протягивая руку.

— Графиня. — Мужчина коснулся осторожно девичьего запястья, склонился к пальчикам.

Молода. Красива. Идеальна живым воплощением светской мечты — не так высока и тонка, как Лиссет, светлые волосы, пухлые губы, широко распахнутые голубые глаза. На Дрэйка они смотрели с восторгом и интересом жадным, цепким, словно ощупывающим мужчину с ног до головы, но по Лиссет полоснули презрением и задержались на мне. Изучали настороженно, оценивающе.

— Хейзел Кэрт, графиня Марлан, — сухо представила светловолосую Лиссет.

— Моя спутница леди Сая, — продолжил Дрэйк.

— Леди Сая? — повторила Хейзел. Удивленная улыбка, обращенная мужчине, и тень неприязни в голубых глазах. — Она из ваших?

— Да, из наших, — подтвердила Лиссет. Тоже улыбалась, но натянуто, кисло, маленькими глотками допивая шампанское.

— Значит, вы недавно при дворе, леди Сая? — речи графини лились воробьиным щебетом, скрывая за пустыми трелями готовую броситься кобру. — Ах, можете не отвечать, я и так все вижу. Весьма прелестное платье, весьма. Досталось вам от матушки? Или вы лично застали времена, когда такой фасон был в моде? С долгожителями никогда не угадаешь, сколько им лет на самом деле.

Не стоило покупать первое понравившееся платье. Надо было доехать до магазина и посмотреть, что действительно модно. Что хотя бы продается повсеместно. А я, завороженная красотой дворца, и внимания не обратила, что женщины вокруг не в пышных нарядах. И юбки короче. Декольте глубже. Иные глубоки настолько, что поневоле начинаешь сомневаться в наличии под тонкой тканью нательного белья.

Платье Хейзел, цвета топленого молока, расшитое россыпью бриллиантов, обтекало стройную фигуру, соблазнительно подчеркивая линии тела. И жемчуга к лицу медовым блондинкам.

— Дрэйк, не будете ли вы так любезны передать мне бокал с вином? Благодарю. — Приняв бокал, графиня повернулась боком ко мне, пригубила напиток. — Я оставила вам танец. Возможно, даже два.

— Вам следовало предложить их другому счастливчику, — ответил мужчина. — Вы прекрасно знаете, что я не танцую.

— Быть может, вы все же сделаете исключение? Для меня? — Хейзел подалась к Дрэйку и вдруг пошатнулась.

Бокал дрогнул, накренился резко и плеснул щедро содержимым на мою юбку.

— Ох, простите, я ужасно неловкая!

— Да неужели? — огрызнулась Лиссет, наклонилась, поставив свой бокал на стол и рассматривая впитывающуюся в синие цветы жидкость.

— Вы на что-то намекаете, маркиза? — прищурилась недобро Хейзел.

— Я… — Под этим залом ведь есть другой этаж? Может, паркет разверзнется, и я провалюсь туда? — Мне надо уехать… пожалуйста.

Я не могу здесь оставаться. Это ошибка. Дрэйк переоценил мои возможности.

— Ничего страшного не произошло, Сая, — попытался заверить мужчина. — Пятна почти не видно.

— Пожалуйста, позвольте мне вернуться в особняк, — мой голос звучал жалко. Впрочем, жалкой я себя и ощущала.

Жалкой и неуместной.

— Попробуем замыть, — предложила Лиссет, взяла меня под локоть и повела к выходу из зала. Дрэйк последовал было за нами, но лисица остановила его жестом. — А ты куда? В дамскую с нами пойдешь?

Мужчина послушно отступил, мы возобновили прерванное движение, однако я успела заметить на губах Хейзел усмешку, полную яда злорадства.

* * *

Дамская комната дворца походила больше на гостиную. Яркие люстры, узоры на светлых стенах, длинный ряд зеркал, затянутые в оправу мрамора перламутровые раковины, золотистый диванчик в центре. И никого.

— Вот су… плохая самка собаки. — Лиссет заново осмотрела пятно. — А собак я сильно недолюбливаю по понятным причинам.

Я повернула серебристый вентиль, подставила ладони под полившуюся из крана холодную воду. Коснулась мокрыми пальцами висков.

Если Дрэйк прежде не понимал, что ошибся, пригласив меня, то теперь наверняка осознает всю неправильность своего решения.

— Хейзел сначала за Норданом бегала, в ее глазах он был загадочней, опасней и, соответственно, притягательней. Бегала, наверное, пару месяцев, поскольку светские мероприятия Нордан презрительно игнорирует, и наконец подловила его в ресторане. Он ее прямо там и… кхм, отымел по-быстрому, то ли в подсобке какой-то, то ли вообще в туалете, и потерял к ней всякий интерес. Хейзел жутко оскорбилась, но Нордан плевать хотел на ее мнение вообще и в частности. Хвастаться таким сомнительным достижением она, конечно, не стала и переключилась на Дрэйка, хотя слушок все равно просочился. А бедный Дрэйк все вежливо ей отказывает.

— Графиня замужем? — В Феоссии подобное вызывающее поведение считалось бы скандальным.

Подумать только, бегать за мужчинами, потеряв всякий стыд и гордость.

— Была. Граф Марлан скончался три с лишним года назад во время предыдущей военной кампании императора, крайне удачно не оставив ни прямых наследников, ни родственников, ни упомянутых в завещании претендентов на состояние. Так что Хейзел отхватила титул, деньги, недвижимость и независимость, чем и пользуется.

— Разве не должно ей по окончанию срока траура снова выйти замуж?

— Сая, мы в Эллорийской империи. Нравы здесь куда свободнее, чем во многих странах, включая Феоссию. Вдова не обязана повторно выходить замуж, если не желает этого сама, если не требует семья или если не прикажет император. Может открыто завести любовника — это не считается зазорным, если только он не женат, и она не собирается увести его из семьи. Женатые пары не обязаны предъявлять наследника ровно через девять месяцев после свадьбы, вполне допускается год-два пожить для себя.

О чрезмерной распущенности императорского двора наслышаны были даже мы, храмовые послушницы, но на самом деле до сего момента я плохо представляла, в чем выражалась эта свобода нравов.