Наложница с прицепом для Генерала-Дракона

Он кивает, но его тут же ведёт в сторону. Поэтому я тяну его вниз, чтобы сел на диван и перевёл дух. Он садится на моё шитьё. И с недоумением достаёт из-под себя иглу.

— Укололись?

— Наверное, — тянет лениво.

Ну, конечно, что ему игла в ягодицу? Наверняка и не таким его протыкали…

Генерал сел так, что теперь я замечаю кровавые пятна на его одежде.

— Вы… вам… Вам нужна помощь…

— Ничего, — он улыбается, берет меня за руку, откидывается на спинку дивана, прикрывает веки. — Раны затягиваются. Уже почти. Ты просто посиди со мной. Почему не попыталась уйти? За это время можно было бы покинуть страну.

— У нас был договор. Почему я должна была его нарушать?

— С тобой здесь пахнет иначе… — шепчет он. — Твоя дочь… где?

— В своей комнате. Спит.

— Хорошо, — он вдруг поднимается и тянет меня за собой. — Пошли быстрее.

Глава 20

Совсем скоро мы оказываемся наверху в покоях генерала. Ему так не терпится, что мне становится страшно, что меня покалечат.

Прижимает меня к стене, обнимает за талию, ведёт рукой ниже к бедру…

Я упираюсь ладонями в его могучую грудь, на что он усмехается:

— Что, всё-таки решила не играть по правилам?

— Всё будет, — успокаиваю я его, — но, может, подождём, пока раны окончательно затянутся? Я подготовлю для вас ванну, мой мастер.

— Твой, — отзывается он и всё же отпускает меня. — Ни к чему тебе таскать тяжёлые вёдра, я сам могу привести себя в порядок. Противно тебе? — он раздевается. Грязный и окровавленный плащ бросает себе под ноги. Рубашку — туда же. Вся спина и часть груди в рваных ранах. Они и вправду затягиваются. Но мыться всё равно будет неприятно.

— Это волколаки?

Не могу оставаться равнодушной, от этой картины в принципе трудно не упасть в обморок, но я ограничиваюсь тем, что прикрываю половину лицо ладонью.

— Прости, если я кажусь слишком резким, — Алан скалится. — Я всё это время был в ипостаси дракона. После такого сложно вспомнить о правилах мира людей. Я скоро вернусь.

Он окидывает меня взглядом и уходит.

Что-то мне подсказывает, что тратить время для того, чтобы нагреть воду, он не будет.

Бедный…

Понимаю, что едва ли драконы болеют, как люди, но драконам тоже неприятно.

Он как будто до сих пор мне не доверяет. Понимаю — мы почти не знаем друг друга. Взглянул так, будто бы я и вправду могу попытаться сбежать, пока он в ванной комнате. Впрочем, выйти попытаюсь…

Я быстренько спускаюсь на кухню, по пути, правда, заглянув к своей малышке и убедившись, что она спит.

Ставлю чайник на печку, нахожу нужные травы, завариваю их.

После промозглой ночи и холодной ванны разве не захочется горячего травяного чая?

Через пятнадцать минут возвращаюсь в покои генерала с подносом в руках. А он уже сидит на кровати. Какой-то злой, всё ещё бледный.

Раны выглядят лучше разве что.

На их месте теперь красные шрамы

Но и они разгладятся через несколько минут, я уверена.

— Разве я не просил тебя остаться здесь? Или ты не поняла, что это был приказ?

Я вздрагиваю. Его тон угрожающий.

Но ничего, он ведь сам только вернулся.

Разве я заставила его ждать?

Подхожу ближе, оставляю поднос на кровати.

— Я подумала, что вам захочется выпить чая. Отогреться…

Он тут же усмехается. Видимо, подумал, что отогревать я его должна иначе. Но хоть этого вслух не сказал.

— Выпью. Но только после тебя.

Думает, что я хочу его отравить?

Ладно, думаю, у него есть причины на это. Чего обижаться?

Наливаю из общего заварника чай в свою чашку и делаю несколько глотков.

Он кивает и только после этого повторяет за мной.

Я осторожно сажусь на кровать за его спиной. Он сидит в одном полотенце. Почти обнажённый. Руки так и тянутся… и я касаюсь его лопаток ладонями.

Дракон вздрагивает.

— Расслабьтесь, мастер Варден, хорошо? Успокаивающий горячий чай и массаж хорошо сочетаются.

Он отвечает с тёплой усмешкой в голосе:

— Иногда ты ведёшь себя, как лучшая наложница в мире. Самая роскошная и знающая.

— Лишь иногда?

— Чаще ты ведёшь себя так, будто меня не существует. Особенно рядом со своей дочерью.

Я не отвечаю.

Даже не знаю, что ему сказать.

Смотрю, будто его не существует? Этого шкафа? Да как это возможно?

Может быть, он просто привык к тому, что на него сразу вешаются, что все сходят от него с ума…

Да я тоже в восторге, никого красивее и мужественнее не видела, но себя не переделать.

У меня есть своё понимание вещей.

Я верю в любовь на свою голову.

В чистые и светлые чувства, где постель — далеко не самое важное.

Поэтому бросаться на шею ко всем, кто нравится, не привыкла.

Но я всё равно полагала, что у меня неплохо получается, к тому же даже играть не особо приходиться. Мой господин — роскошный генерал, который никогда не делал мне зла.

И смотрю я на него всегда с затаённым восхищением.

Вот только он, почему-то, этого не замечает.

— Вы… не правы. Но я постараюсь… постараюсь вести себя иначе. Для вас.

Он молчит. Я продолжаю мять его плечи. Это приятно.

Но он всё ещё такой напряжённый.

Я готова касаться его всю ночь, лишь бы добиться того, чтобы он расслабился.

— Мастер Варден… Мне говорили об опасности, которую таит этот замок. Я хотела узнать у вас, правда ли она есть и в чём заключается. Я не местная, могу поверить любым слухам, меня легко одурачивать. А вам я доверяю. Поэтому осмеливаюсь спросить.

Генерал, не оборачиваясь, ловит мою ладонь и вдруг целует пальцы.

Вздрагиваю.

От прикосновений его губ и горячо, и холодно. И горько, и сладко.

— Моя жена была моей истинной парой. Мы жили здесь. Этот замок — моё родовое поместье. Она ждала первенца. Но при родах… погибла и она, и ребёнок.

Я замираю, но он просит глухо:

— Пожалуйста, продолжай…

Приходится. Хотя разве не должны быть неприятны ему мои прикосновения, когда он говорит о той, кого любил?