Нам бы день простоять, да ночь продержаться!

Следующие два прилетевших залпа с тяжелых батарей не оставили сомнений в том, что самураи лупят именно по своему форту. Они били, не видя целей. Просто по пристрелянным секторам, так как стена дыма на юге, нещадно терзаемая ветром, все еще оставалась непроницаемой. Похоже, не надеялись уже вернуть свою батарею целой и хотели прикончить вместе с ней и пришлых. Дожидаться этого не стали, поспешно отвалив и призвав сигналом «Быстрого», совсем невидимого где-то недалеко на юге. Он мигнул в ответ откуда-то из дыма, а потом и появился, быстро набирая ход. На запрос о повреждениях с него доложили, что боеспособны, пострадавший паропровод уже починили.

Дождь резко кончился. Остатки сырости ветер мигом вогнал в волны, очистив горизонт. Но ночная тьма сужала просматриваемое пространство всего до пары кабельтовых во все стороны. Когда отошли примерно на полмили к северу, все время слыша разрывы снарядов за кормой, в направлении оставленного острова сверкнула яркая зарница, потом еще сразу несколько, плеснувших желто-рыжим на низкие тучи, которые словно спугнуло этим светом. Так поспешно они разбегались в стороны над так и не достроенным фортом. Спустя несколько секунд долетел раскатистый грохот, а потом и упругая волна спрессованного воздуха. И сразу снова хлынул дождь, как будто небо пробило этим взрывом.

Опасаясь, что на фоне этой вспышки его отряд могли заметить, Матусевич повернул сначала на Иокогаму, потом опять на север. Только поднявшись до параллели маяка Трати, наконец, повернул к форту № 1. До него добрались уже после полуночи, доложившись, а потом, перебравшись восточнее.

Там шлюпками переправили десантников, большей частью раненых, и пленного офицера, очнувшегося, но угрюмо молчавшего и пыжившегося развязать сыромятные кожаные ремни, которыми его связали по рукам и ногам. С ними же отправили и всю документацию. Дожидаться возвращения шлюпок миноносцы не стали, быстро растаяв в сверкавшей зарницами ночи, влившись в силы охраны временной базы флота.

Пока морпехи выгребали на веслах против ветра, в волнах мало-мальски отполоскали от крови трофейное знамя. Фонарем отмигали пароль на пост мыса Фуцу, откуда выдвинули навстречу полувзвод с двумя повозками. На этих телегах всех раненых за три захода вывезли к лодочным сараям, где и сидели наблюдатели, прячась от непогоды. Отправлять болезных в Кисарадзу по непросохшей грязи да в темноте не решились, только выслав небольшой отряд верхами с пленным и бумагами.

Глава 18

Когда информация о стоянке сильного отряда русских кораблей в Кисарадзу подтвердилась донесением, пришедшим из Чибы, в штабе военно-морского района Йокосука началась настоящая паника. Становилось окончательно ясно, что атака Тагоэ с захватом железнодорожной станции Дзуси, несмотря на ее масштабность, всего лишь очередной отвлекающий маневр русских. Похоже, на этот раз они пришли не для разорения портов и мастерских и захвата трофеев, а для самоубийственной атаки на сам Токио! Такого развития событий никто не предполагал, и теперь было не ясно, как защищать без флота и береговой артиллерии непосредственно столицу империи.

Однако по мере поступления новых сведений, становилось ясно, что ситуация отнюдь не безнадежна. Под постоянными атаками преодолев мощные минные поля пролива Урага, русские, видимо, полностью выдохлись, так как просто отстаивались в бухте и не предпринимали никаких активных действий, кроме разведки. Причем исключительно в западном направлении. Сил для полной блокады практически беззащитного изнутри Токийского залива у них явно не хватало. Только возле Йокосуки они пытались препятствовать судоходству, но все их потуги легко парировались огнем батарей.

Никаких попыток продвинуться севернее в глубину залива, чтобы захватить столичный порт или его окрестности, не предпринималось. Высадка же сухопутного контингента непосредственно в Кисарадзу, для последующего марша на Токио, все не начиналась. Они ограничились только организацией контроля за прилегавшими к бухте селениями, довольно медленно осваивая совсем незначительную территорию.

Вполне обнадеживающими были и сведения из района Тагоэ. Из-за погоды от высадки основных сил отправленного туда десанта русским пришлось отказаться. Стоило признать, что они проявили завидное упорство, но против стихии оказались бессильны. На входе в бухту от противодействия со стороны японской береговой обороны и из-за навигационных аварий погибли два их больших парохода. После чего остальные, общим числом в несколько десятков, отошли. Русская пехота, сошедшая на берег с четырех других судов, все же сумевших встать на якорь в гавани и с тех, что застряли на камнях, понесла большие потери от огня противодесантных батарей и сохранила боеспособность лишь частично.

Однако благодаря значительному численному превосходству ей все же удалось потеснить ополченцев и местный гарнизон. Батальон полицейского полка, подошедший из Токатори и сразу брошенный в атаку, не смог сбросить противника в море и оказался уничтожен полностью. Более того, разгромив его и немногочисленные приданные пехотные части и отряд ополчения, русские вышли на вершины средней части полуострова Миура, заняв район Токатори. Развивая свой успех, они дошли до восточных склонов срединного хребта, где решили закрепиться.

Такое поведение совершенно не укладывалось в шаблонную схему, уже виденную ранее, и потому вызывало большое беспокойство. Из Иокогамы немедленно началась переброска частей второй бригады охранной дивизии с артиллерийскими бригадами. Но их удалось довезти железной дорогой только до станции Камакура. Первый же эшелон, выдвинувшийся дальше, в сторону станции Дзуси, угодил под внезапный ракетный обстрел у моста через реку Намери и оказался разбит и остановлен. Несколько повторных попыток стоили большой крови и к успеху не привели. Продвижение к району вражеской высадки стало возможно только грунтовыми дорогами, петлявшими среди холмов, что резко замедлило темпы движения подкреплений в опасный район.

С другой стороны полуострова производилась переброска войск водным путем до Сусаки. Но дальше пехота тоже шла пешком. Все это вызвало значительные задержки реакции и не позволило нанести первый ответный удар достаточно крупными силами. Тем не менее после подхода авангардов этой бригады дальнейшее продвижение противника удалось остановить. Японские войска продолжали накапливаться севернее и восточнее Токатори, в то время как русские уже не имели возможности доставлять подкрепления.

После анализа полученных сведений выходило, что они осознанно разделили свои силы, чтобы мощно атаковать сразу с двух сторон. Причем создавалось впечатление, что большую часть войск собирались выгружать именно на западном берегу полуострова Миура. Число виденных там транспортов отличалось в разы от того, что стояло сейчас в Кисарадзу.

Если бы им это удалось, уже сегодня они, вполне возможно, были бы в Йокосуке, а к вечеру даже в Иокогаме, перерезав железнодорожную линию «Токайдо» [20] и лишив столичный гарнизон возможности доставки подготовленных войск из центральных районов страны. Далее, скорее всего, последовала бы массированная высадка в самой Токийской бухте. Прямо на пристани.

Но подвела погода, резко ограничив высаженный в Тагоэ контингент и не позволив с ходу атаковать Йокосуку с Иокогамой. В итоге развить первоначальный успех не удалось. А теперь их отряды в Токийском заливе и заливе Сагами не имеют никакой возможности оказать помощь друг другу. Даже простой обмен информацией между ними для согласования дальнейших действий невозможен.

20

Железные дороги в Японии изначально (до 1907 года) развивались преимущественно частным капиталом. Одной из первых в 1872 году была построена линия «Токайдо». К 1889 году она соединила Токио и Кобе. В столице империи ее конечной станцией была Симбаси, располагавшаяся всего в 600 метрах к югу от границ внешних садов императорского дворца.