Нам не по пути
Шрифт:
Павел в очередной раз вытер со лба пот. Сегодня он был на волоске от момента, когда Ксюша могла догадаться о наличии у него любовницы.
Пара наводящих вопросов и Лина ляпнула бы что–нибудь компрометирующее его.
Гриневич не дурак, видел, знал, догадывался, что его молодая пассия намерена увести его из семьи, развести с Ксенией. Он не раз, возвращаясь домой, перед самым порогом замечал следы помады на одежде, засосы на груди, шее, светлые волосы на костюме. Ругался, приводил себя в порядок и заходил домой с неизменной усталой улыбкой. Умственный труд, знаете ли, потяжелее физического.
Глава 12
Жена
Так Павел и спросил, когда Ксения сообщила ему, что ждет четвертого ребенка.
Жена удивилась вопросу и напомнила, в какой день у них была близость: «На годовщину свадьбы моих родителей помнишь? Ты выпил, у нас все было. Не помнишь? Пить надо меньше».
То же самое она ему говорила про первого сына: «У папы был день рождения, вы с ним соревновались кто больше выпьет, а потом ты устроил мне марафон в постели. Не помнишь? Пить надо меньше».
Павел не помнил, но не отрицал, что выполнял супружеский долг. Он мог. После допинга–то. Пил он редко, только по праздникам и всегда с тестем.
В остальное (трезвое) время все силы и соки из него выжимала наука, а последние полтора года – еще и Лина.
С ней он хотя бы помнил «весь процесс» и чувствовал свою мужскую активность.
Чудо, что Ксюша не догадалась до сих пор о наличии соперницы. Будь она чуть внимательнее, не носить бы Павлу голову на плечах. Рука у жены тяжелая, характер не сахар. Вся в папу. Благо, все внимание у нее забирают дети, на мужа времени не остается. Сыт, одет и слава богу.
Зато Лина – полная противоположность Ксении. Легкая, воздушная, веселая, заводная. А что вытворяет в постели…
Тигрица!
Но с мягкими лапками. Ни разу не поцарапала.
Если узнает тесть, что Павел наставляет рога его дочери…
Но мысли о постели с тигрицей, да еще и неограниченное время, уже перевешивали чашу весов с многочисленной семьей и родственниками. Тем более сам тесть отправляет…
Может, действительно скататься в отпуск, провести его с тигрицей, оторваться как следует, а потом разорвать с ней отношения, вернуться в семью и заняться докторской? Зря, что ли, он билеты на самолет туда–обратно на двоих оплатил и гостиницу? Имеет право!
Да, так он и сделает, полетит на море, отдохнет с Огородниковой, а финальной фразой в разговоре с Линой будет «Извини, дорогая, дальше нам не по пути, у меня семья, дети. Четыре штуки».
– Ну… я не знаю… – для вида Гриневич посомневался и сделал страдальческое лицо. – Я туда, они здесь…
– Они тебе потом спасибо скажут, – настаивал тесть. – Гордиться будут.
Да уж…
По приезде надо будет срочно браться за докторскую. Хватит филонить. Замутил с Линой и совсем обо всем забыл. Нехорошо.
Вот только, чтобы защитить докторскую, обязательно нужна статья в научном журнале, иначе допуска к защите не будет.
Правда, за размещение статьи в печатном издании надо будет заплатить кругленькую сумму. В прошлом году это удовольствие стоило семьдесят тысяч за две печатные страницы, а нынче наверняка все сто двадцать. Вот же парадокс. Простые писатели – слрщики, фантасты, детективщики
и т.д. размещали свои романы в самиздате бесплатно, еще и получали за это гонорары, а научные деятели должны сами заплатить за свой труд. Еще и такие деньжищи. Для семьи с четырьмя детьми это вообще неподъемная сумма (премия не считается, к тому же она уже потрачена на отпуск), придется клянчить у тестя.Жизнь несправедлива.
Павел достал телефон, отошел подальше от посторонних глаз.
Первым делом нужно узнать, улетела Лина в Адлер или нет. Она могла вернуться домой, узнав, что Павел не летит. Тогда путевки, и деньги за них соответственно, точно пропали.
Он набрал Лину – недоступна. Тогда он позвонил ее бабушке. Она взяла трубку сразу.
– Добрый вечер, это с работы Полины Огородниковой звонят, – официальным тоном начал он. – Мы не можем до нее дозвониться, нужно уточнить кое–какие рабочие моменты.
Павел уже звонил подобным образом пару раз, когда у Лины был разряжен телефон, общался с ее родственницей, представляясь начальником, поэтому бабушка не удивилась звонку.
– Она же в отпуске, – ответила женщина. – Вы разве не знаете об этом?
– Да–да, я в курсе, но мне нужно знать, куда она положила лекции по истории Древнего Рима, – врал Гриневич, следя за отражением в зеркале за семьей. Чтобы не подходили, не подслушивали. А лицо у него какое деловое – не подкопаешься.
– Позвоните ей через час, как раз должна будет приземлиться.
– Она улетела? – Павел наконец задал интересующий его вопрос.
– Улетела. У меня сердце не на месте, – бабуля начала выкладывать свою боль за внучку, – куда полетела, зачем, с кем…
Гриневич не стал слушать стенания бабули, отбил звонок, открыл приложение авиакомпании, проверил наличие билетов в Адлер.
Нету!
Зато в Новосибирск билеты были. Можно улететь в Новосиб, оттуда уже на юг.
Отличная идея! – похвалил себя Павел, почувствовав дух авантюризма. Не зря он столько лет учился, ума набирался.
Знала бы Лина, на что он идет ради нее.
– Есть билет на час ночи, – Гриневич подошел к тестю, показал ему открытую вкладку.
– Отлично. Бери. Лети. Но потом сразу назад!
– Пф–ф, естественно.
До регистрации на самолет была еще куча времени. Павел остался в роддоме, ведь чемодан с вещами был при нем, вот отсюда и поедет в аэропорт. С ним же остался тесть с телохранителем, а теща с детьми уехала домой на такси. Они устали, хотели есть и спать.
По приказу тестя его телохранитель сгонял за кофе и булочками. Перекусили. А от Ксении все еще не было вестей. Точнее, им говорили одно и то же – ждите. Все рожают, и ваша родит.
– Что–то твой сын не торопится в этот раз появляться на свет божий, – тесть метким движением выкинул бумажный стаканчик из–под кофе в урну. – С Мишкой за четыре часа управилась. Быстрые роды были.
– Мгм. Помню. В этот раз, сказали, плод крупный. Килограмма четыре будет, а то и больше.
– Богатырь.
Гриневич почувствовал на себе косой взгляд тестя. Что за подозрения? Ну, да, Павел не великан и не толстяк, разве это показатель для крупного ребенка? Жена последний триместр ела как не в себя.