Нам (не) по пути

— Нет, Варь, думаю, что нам пора выбираться из душа. И все же, колибри, а почему на самом деле у тебя секса не было?

— Был. Ну, то есть попытка была, — отвечает мне девушка и начинает снова всхлипывать.

Не дожидаясь пояснений, вытираю великолепное девичье тело полотенцем и заворачиваю его в огромный махровый халат. Так крепко закручиваю ее, что она как шелковичная куколка с места сдвинуться не может, потому стоит и смотрит, как я вытираюсь.

Пока провожу все эти простые манипуляции снова возбуждаюсь. Сигналом о возбуждении становится не импульс моей центральной нервной системы, а стыдливый взгляд пигалицы на мой восставший член.

— Варь, ты на меня смотришь, как школьница, которая полового органа мужчины отродясь не видела. Ну, детка, ты же мед закончила, врачом работаешь, чего щеки пятнами пошли как у девицы красной? — вытираясь, подшучиваю я.

— Врач — это профессия, а в свободное от неё время женщина-врач всегда остаётся женщиной, — хлюпая носом, отвечает Варвара. — Мне кажется, что даже самые циничные в профессии женщины имеют проблемы личного и сексуального характера, потому что в жизни или к жизни они оказываются просто не приспособлены.

— Может быть, может быть, — произношу я, оборачивая себя полотенцем и подхватывая пигалицу на руки.

Причём совершенно не могу понять, почему колибри безвольно стоит и чего ждет, и зачем я несу её, если она может идти сама.

Да, в отношениях с ней я все время делаю то, чего в принципе не делаю с другими, постоянно проявляю эмпатию и ацкое терпение.

Захожу с коконом непорочной-Варвары в темную комнату. Укладываю пигалицу на кровать, ложусь рядом. Нас обоих накрываю одеялом. Совершенно глупый, но какой-то объединяющий штрих. Мы лежим лицо в лицо, и даже выдыхаем и вдыхаем воздух друг в друга. Вглядываюсь в нежное девичье лицо. Ее глаза мерцают из-под взмахов ресниц. У меня от желания её потрогать, кончики пальцев щиплет. Жутко хочется прикоснуться к ее нежному телу, ощутить бархат кожи. Обращаю внимание, Варвара начинает глубоко дышать и все реже моргать. Понимаю, еще несколько секунд и она отъедет в царство Морфея.

— Варь, что означает фраза о том, что у тебя был секс или попытка совершения процесса, — решаюсь до провала пигалицы сон все же уточнить информацию. — Секс или был, или нет. Дюйм, слышишь меня? Не спать, милая, не спать!

— Я правильно сказала, была попытка, но самого процесса, ну, то есть до конца, не случилось, — пигалица вроде выныривает из сна и начинает говорить, но слова ее тонут во очередных всхлипах.

Эка, милая моя тебя колбасит от воспоминаний, произношу внутренне, смотря на плачущую колибри.

— Это была попытка изнасилования, да, Варюш? — уточняю, испытывая раздражение. — Сколько тебе было лет?

— Это случилось в декабре на первом курсе на днюхе нашего сокурсника. Я, вообще, не собиралась идти на эту тусовку. Меня уговорила девочка, с которой мы сошлись во время учёбы, — сбивчиво сквозь слезы и всхлипы рассказывает Дюйм. — Ехать пришлось загород в коттеджный посёлок. Взрослых дома не оказалось. Компания большая. Все много выпивали и даже травку курили. Я ни того, ни другого не делала. Просто общалась. В какой-то момент поняла, что повелась на уговоры сокурсницы зря. Устала и хотела уже ехать домой. Стала искать ее. Нашла на втором этаже в одной из комнат на кровати с парнем. Решила добираться одна. Вдруг в коридоре меня схватил именинник и потащил в другую комнату. Завалил на кровать.

Варвара от всплывших подробностей всхлипывает громче, тяжело вздыхает, делает паузу. Я, конечно, практически и так все понял. Мне ужасно жалко, что она попала в такой замес. Опять терпеливо молчу и жду продолжения рассказа.

— В ответ на мое сопротивление, он ударил меня по лицу, схватил за горло и передавил сонную артерию. На мгновение я потеряла сознание. Очнулась совсем без одежды. Что он пытался сделать можно, в принципе, не описывать. И так все понятно. Придя в себя, успела прошептать, что мне только исполнилось 17-ть лет. Между тем не возраст мой его остановил. Он слез с меня, потому что просто не смог. Слишком пьян был или обкурен. Выходя из комнаты, парень обозвал меня разными бранными словами. Спустившись вниз, услышала, что у меня бронированный вход во влагалище, потому как зашит суровыми нитками. В комнате все ржали надо мной в голос.

Дюймовочка начинает плакать, её пробирает нервная дрожь. Обеими руками прижимаю махровый кокон к себе, глажу по спине. Она немного успокаивается и продолжает.

— Кир, понимаешь, к пережитому мной страху еще добавился и стыд. И именно этот стыд для меня стал невыносимым. Меня никто не защитил. Никто не встал на мою сторону. Всем просто было или до фонаря, или смешно и забавно. Они смотрели на меня как на зверушку. Я, схватила вещи, выскочила на мороз и почти час ждала такси на улице. Потом долго болела. Хотя вернее всего у меня приключилась обычная психосоматика. Мне совершенно не хотелось идти на учёбу. Конечно, в институт пришлось ходить. К сожалению, эта история не рассосалась сама собой. Этот сокурсник сумел перевернуть все в свою пользу. Дескать, я сама пьяная вешалась ему на шею. Расписанные им мои анатомические особенности долго являлись поводом для шуток и кривых ухмылок. Я нашла для себя самый простой способ решения вопроса. В зимнюю сессию сдала все экзамены за первый курс экстерном и перевелась на второй.

Дышу в макушку Варвары. Девчонка пахнет ирисками и ещё чем-то из детства. Меня этот её совершенно естественный и детский запах заводит. Начинаю разворачивать кокон. Колибри не сопротивляется. Смотрит на меня настороженно и внимательно. Чувствую в её умной головушке зреет вопрос.

Опережаю, накрываю её рот своим. Губы малышки мягко упругие и от слез солёные. Обвожу их языком. Нежно проникают внутрь. Она своим маленьким язычком трогает мой. Делает это совершенно неуверенно. Меня её неумехость и некоторая боязливость сильно торкает.

Оглаживаю курносую попку. Прохожусь по боку, сначала чуть-чуть задевая девичью грудь. Ее тугие полушария в мои ладони ложатся, как в родные. Размер тот, что мне нравится, между двойкой и тройкой. Грудь шикарная — высокая вздернутая сосками вверх. Форму и ореолы успел рассмотреть ещё в душе. Очень красивое все.

Отрываюсь от губ колибри, спускаюсь ниже. Провожу языком по ушку, посасываю мочку, перехожу к шее и ниже. Варя отзывчиво реагирует на каждое прикосновение. Начинает постанывать, дрожать и покрываться гусиной кожей. Её пугливые мурашики пробегают волнами вслед за моими руками и языком.

Добираюсь ртом до груди. Чуть касаюсь сначала губами сосков. Облизываю их по очереди. Втягиваю вместе с ореолами в рот, перекатываю изюминки, обводя языком сначала по малому кругу, а потом и по большому ореольному.

Варя дышит шумно и прерывисто, постанывая на каждое движение. Завожусь прямо с полтычка. Целую ее грудь более жестко, прикусываю соски. Варвару выгибает дугой.

Я тоже активно отзываюсь на ее реакции. Низ живота горит. Яйца подтянуты вверх. Член в ожидании стоит в верхней позиции. Каждая вена моего малого пульсирует. Головка напряжена и раздражена так, что прикосновения полотенца вызывают дрожь.

За своими ощущениями добираюсь до живота девчули. Языком вожу от пупка к лобку, проходя по клитору и сердцевине устрицы. Одной рукой продолжаю ласкать ее груди, а другой накрываю лобок, утапливая пальцы в нежных лепестках розочки и промежности. Один палец ввожу внутрь. Он проникает легко, у колибри настоящий потоп. Влаги так много, что она, вытекая, размазывается по внутренней поверхности и стекает к сфинктеру.

Не девушка, а находка. Прохожу пальцем по кругу влагалища, вынимаю, размазываю влагу. Аккуратно ввожу два. Два, входят туго. Делаю двумя пальцами внутренний круг. Стенки поддаются, но растягиваются плохо. Парню моему точно будет не комильфо.