Нам (не) по пути
Шрифт:
— Ойц, Кирюха, реально не знаю я этого человека. Просто как-то в больнице слышала, как один человек другому сказал: "Будут проблемы, скажи, что обратишься к Зубатке. Он с ними разберется". Фамилия, конечно, странная. Хотя может и не фамилия вовсе, а кличка. Ой, чуть поворот не проехали. Давай сейчас налево и вверх на гору. Видишь дом стоит. Нам к нему.
Глава 13
После поворота налево ещё какое-то время едем по дороге через поле с высокой растительностью. Мы с Варварой играем в переглядки. Впервые за три дня пигалица расслаблена, все время посматривает на меня и улыбается. Красивая у нее улыбка. Приятно смотреть. Я периодически
— Мужчина, вы от дороги не отвлекайтесь. Она сейчас уйдёт резко вправо и вверх. Кир, предупреждаю, там дороги фактически нет, — остро отреагировав на мое касание к своему паху, облизнув губы, сиплым голосом произносит Дюйм, кладет свою ладошку поверх моей руки и возвращает её на руль. — Держи, пожалуйста, руль крепче. Если хочешь, я сама поднимусь наверх.
На предложение девчонки не отвечаю, но языком демонстрируют ей крайне неприличный и красноречивый жест. Пигалица кривит лицо, закатывает глаза и краснеет. Меня радуют и веселят ее реакции. Реально чувствую себя подростком, дергающим девочку за косички.
Снизу дом и холм кажутся совсем невысоким. Варя советует мне перейти на пониженную передачу и держаться левого края. Делаю, как она мне говорит.
Через несколько минут дорога становится слишком крутой с подъемом под 45-ь градусов и совершенно "дикой". Такое чувство, что по ней никто не ездит годами. На самом верху угол подъема увеличивается, мишине приходится тяжелее на глубоких ямах и больших валунах. Перевожу пневмоподвеску в третий режим "бездорожье" и перехожу на пониженную передачу.
Гелик, медленно переваливаясь и приятно урча, выползает на самый верх. Открывшийся с площадки вид завораживает. Присвистываю от восторга. Глушу движок и сразу выскакиваю из мерина. Внизу, будто под моими ногами, разливается водная гладь и простираются бескрайние просторы, расцвеченные насыщенными красками осени. Совершенно не могу сдержать эмоций. Раскидываю руки в стороны и кричу со всей мощи.
— Уййй-йёёёё! Боже мой, я просто с ума схожу! Какая — красотища! Варюха, иди сюда!
Девчонка подходит ко мне, становится рядом. Хватаю её под руки и вместе с ней кружусь вокруг своей оси. Потом подхватываю ее под попу, поднимаю вверх и прижимаю к себе. Варя обнимает меня за шею. Мы смотрим друг на друга. Наши взгляды цепляются и сливаются воедино, как небесная лазурь с грозовым серым фронтом. Вижу, Варя непроизвольно облизывает свои сахарные губки.
Не могу удержаться от желания их поцеловать. Фиксирую голову колибри рукой и аккуратно прикасаюсь к ее губам своими. В этот момент зрачки её глаз резко сужаются, а ротик приоткрывается, пропуская в себя мой язык. Вхожу медленно, лаская губочки Дюйма, нащупываю её язычок, начинаю его поглаживать и посасывать. Варя несмело и неумело отвечает. Меня это торкает ещё больше, срываюсь и начинаю брать её рот жёстко и страстно, так как мечтаю трахать ее. Мы оба тяжело дышим. С трудом отрываемся друг от друга.
Снова ловлю взгляд Варюхи. Ее лазурные глаза мне нужны так, будто без этого зрительного контакта я могу сдохнуть.
— Варь, а ты целовалась с кем-нибудь и когда-нибудь до меня? — спрашиваю Дюйма, оторвавшись от ее сладких губ.
Повисает пауза. Девчонка хлопает глазюками, её щеки покрывают рваные пятна румянца. По глазам вижу, думает над ответом.
— Хватит меня стебать, Кир. Мне скоро 27 лет, думаешь, я не целовалась ни с кем? — фыркая, как кошка, вздергивает свой носик, кривит губочки сахарные и смотрит на меня, прищурив глаза свои небесные. — Ну, ладно хватит меня буравить взглядом, Кирилл. Да, не целовалась! И что?! И что?! Очень мне было нужно слюнявиться
с кем попало. Не до этого мне было. Училась я десять лет. Последние пять от операционного стола не отходила. Опусти меня на землю, пжалста.— Малышка, ну не сердись! Варюша, ты не девушка, а находка! Девственница во всех местах! Нецелованная до меня, член в рот небравшая и "киску" свою никому не дававшая.
— Фу, фу, Кирилл Петрович! Фу, какой же Вы все же испорченный гаденыш. Ну, разве можно так некрасиво и пошло обо всем говорить. Слова, вылетающие из вашего рта, имеют запах тухлятины и экскрементов, — кривя лицо, говорит мне Варвара.
Я вступаю в игру, падаю на колени перед пигалицей, склоняю голову до её кроссовок.
— Государыня, не гневайтесь! Не велите казнить! Зело возбужден, мозг весь вниз утек, глуп от ентого совершенно! — резко хватаю пигалицу за ноги, встаю и поднимаю её снова. — Если честно, милая, у меня есть обстоятельства непреодолимой силы: я ужасно хочу тебя. Поверь мне, это нормально для самца моего возраста, когда рядом с ним такая сексуальная красотка, как ты. И если мы сейчас не переключим внимание, то я трахну тебя прямо на капоте Гелика. Поняла меня, мелкая?
— Ага, все поняла, Кирюн Алибабаевич, чтобы ты не испачкал свои труселя, предлагаю забрать пакеты из багажника и зайти в домик, — хрюкнув от смеха, выдаёт Варюха.
Мы забираем пакеты и идём к дому. Снизу строение мне показалось маленьким. Из-за высоких и густых зарослей с площадки, где мы оставляем машину, в поле зрение попадает только часть бревенчатого сруба.
Попав на участок, снова присвистываю, потому как на самом деле домик, как его называет пигалица, оказывается огромным и даже некоторым образом монументальным. Войдя внутрь через просторную прихожую, просто охереваю.
Практически все помещение — одно пространство. Противоположная от входа стена полностью состоит из огромных окон в пол. С внешней ее стороны расположена открытая терраса с резными перилами и красивыми стройными балясинами. В комнате дорогая деревянная мебель ручной работы. Огромный кожаный диван. Большой ковёр, закатанный в трубу. Кухонное помещение просматривается через раздвижную стеклянную дверь от стены до стены.
— Варюх, это ты называешь домиком, — поставив пакеты на огромный овальный стол и подойдя к окну, спрашиваю я Дюйма.
— Кир, называю этот дом так, как привыкла. Для меня он — домик. Его начали перестраивать, когда я была малышкой, — слышу голос рядом со мной.
Варя открывает оконные замки, сдвигается оконные рамы в стороны, выходит на террасу. Я становлюсь за ней. Прижимаю девичье тело к себе. Обнимаю её своими руками. Мну в своих ладонях упругую грудь, потираю твёрдые сосочки. Опускаю руки ниже, проникают под худи, вожу пальцами по животику, поднимаюсь снова к груди. Чувствую прерывистое дыхание колибри, напряжение во всем ее теле, подрагивание и пробегающие волнами мурашки. Хочу просунуть свою руку в её джинсы, но у нас слишком приличная разница в росте. Угловым зрением вижу скамью около стены.
Поворачиваюсь к девчонке спиной, чтобы подтянуть скамью к себе и поставить на нее пигалицу. В этот момент чувствую, как колибри ловко касается моей спины своими руками, обвивая мой торс, проникает ладошками под мою толстовку и футболку и нежно гладит меня.
Варькины пальцы мягкими пальпирующими движениями проходят от пояса по животу к груди, шебуршат в волосках и спускаются вниз. Втягиваю живот, и рука Дюйма проскальзывает под ремень. Пигалица интенсивно и надрывно дышит, трется о мою спину сильнее, пальчиками жёстче водит вверх-вниз по моему стволу. Замираю. Мне тяжело, но я жду дальнейшие действия малышки. Хочу, чтобы она произнесла вслух свое желание. Она ещё больше распаляется, но молчит.