Нам (не) по пути

— Нет, не собираюсь ничего совмещать, потому что это не реально. У меня перед глазами был пример моей мамы, которая все свое время посвящала профессии. Она постоянно пропадала в больнице. Лично я дома её видела урывками. Маме повезло, что у нашего отца амбиций практически не было. Он занимался мной и братом, бытом, строительством этого дома. Мама и ценили отца за то, что он дал ей возможность состояться в профессии.

Для меня становится полной неожиданностью, что Варя начинает рассказывать о своей семье. По глазам колибри замечаю, что эта тема для неё болезненна. В какой-то момент на её лицо набегает тень, она тяжело вздыхает, но берет себя в руки.

— Моя жизнь сейчас — это учеба и практика. Почти шесть месяцев в году я учусь здесь или заграницей. Оставшееся время сутками торчу в больнице. Если не сама оперирую, то ассистирую. Урывками выкраиваю время на написание научной работы. Мой научный руководитель периодически устраивает мне моральную трепку. Знаешь, эта внезапная поездка с приключениями для меня прямо отпуск. Когда будет нормальный полноценный отдых в моем графике, не знаю.

После этих слов Варвара встаёт из-за стола, молча собирает посуду, моет её. Пытается обойти меня стороной, но я её хватаю и ухаживают к себе на колени.

— Я тебе это, Кир, рассказываю не для того, чтобы ты меня пожалел, а чтобы понял, какой была бы твоя жизнь, останься ты в профессии, — прижавшись ко мне своим худеньким телом, Варя говорит мне эти слова куда-то в мою душу. — Да, и чего это мы все обо мне и обо мне? Ты вот, насколько я понимаю, до сих пор без семьи. Хотя, в принципе, может она у тебя и есть. Ладно, твоя личная жизнь, не мое дело. Мне приятно, что ты со мной, Кирилл. Давно себя такой живой не чувствовала.

После Варькиных слов "давно себя такой живой не чувствовала" от ощущения неотвратимо приближающегося момента нашего расставания мне становится нестерпимо горько. На волне своих эмоций забываю про наш дальнейший план.

У меня появляется только одно желание, раздеть свою девочку, чтобы целовать ее тело, согревать её душу. Подхватываю пигалицу и несу её на диван, где медленно и трепетно нежу, ласкаю и беру свою малышку. Варя отзывается пронзительными стонами на каждое моё прикосновение, каждый поцелуй, каждое вторжение в её узкое лоно. Наше медленное соитие становится самым страстным. До пика наслаждения я сначала довожу свою колибри, давая, прежде всего себе, насладиться её чувственным оргазмом.

— Варюша, ты — прекрасна! Твои оргазмы надо фиксировать в памяти, как самые восхитительные восходы и закаты! Ты самое чудесное событие для меня за многие годы. Знаешь, моя мама уверена, что жизнь — это цепочка закономерностей. Если следовать её философии, то мы встретились не случайно. Я, вероятно, чтобы ты из девушки превратилась в женщину. Ты, чтобы моя душа окончательно не зачерствела и не оскотинилась, — млея после секса от тепла ее маленького тельца, поглаживая округлые выпуклости Варькиной фигурки, шепчу я колибри на ушко.

— Вероятно, что и так. Не знаю. Пока не знаю. Кстати, а где твои родители, Кир? Извини за вопрос, они живы?

— Да, слава Богу, мои мать и отец живы и здоровы. Я семь лет назад перевез их в Израиль.

— Чем они занимаются? Я просто подумала, раз ты решил стать медиком, то и они тоже медики. Может я упустила информацию, или ты не говорил?

— В мед поступал за компанию со всей школьной подружкой. Я об этом упоминал, просто ты за рулём ехала, могла пропустить эту подробности. Мои родители не имеют никакого отношения к медицине, — говорю и поглаживаю круглую попку колибри. — Моя мама всю свою жизнь работала воспитателем в детском саду. Отец на Кировском заводе прошел путь от ученика до токаря высшей квалификации. Руководство ценило его за профессионализм, порядочность и честность.

Варя так редко о чем бы то ни было спрашивает, что мне хочется самому хоть что-то о себе поведать. Первый раз возникает желание произвести на девушку хорошее впечатление. Я говорю, а Варвара, приподняв голову внимательно смотрит на меня. У нее, вообще, есть отличное качество — умение слушать.

— Когда первый раз решил перевезти родителей в Ашдод, директор поднял отцу зарплату практически до уровня ведущего инженера. Короче, родителей удалось вывезти только с третьего раза. Думал жалеть будут, что уехали. Ан, нет. Мама устроилась на работу в детский сад, отец открыл свою мастерскую.

— Классные у тебя родители. Здорово. Понятно в кого ты такой эмпат. Мне на самом деле повезло, что в машине оказался ты, а никакой-нибудь психопат, — хихикая, произносит Варюха. — Все, давай собираться, а то весь день проваляемся на диване. Остальные подробности своей жизни расскажешь во время прогулки.

Ближайшие несколько часов мы гуляем и болтаем о всякой ерунде. Варя рассказывает, что в деревне из 50-и домов жилых осталась половина. Благодаря деду Варвары и Степанычу удалось открыть фельдшерский пункт, лечит жителей жена Гарри Ашотовича. Вся семья армянских родственников Варвары ведёт в деревне свой небольшой бизнес. Держит продуктовый магазин, обувную мастерскую и подсобное хозяйство. С какой-то детской гордостью девушка отмечает, что за последние годы столичные жители выкупили несколько пустующих домов и начали строиться.

— Вы поди одному из них хотели свой дом продать, да? — уточняю у Варвары.

— Да, да, все так и было. Он хотел купить наш дом. Практически перед началом оформления документов оказалось, что в нашей семье изменились обстоятельства. Нам пришлось отказаться и долго расшаркиваться.

— Варь, ну все же, колись, что случилось. Это как-то связано с нынешней ситуацией, да?

— Нет, Кир, одно с другим не связано. Просто у моего отца появилась женщина, гражданская жена, она родила ему сына. Я решила, что им дом будет нужнее. И вся история, мистер любопытство. Давай возвращаться, мне надо много чего перебрать и собрать. В ближайшее время я вряд-ли попаду сюда.

Мы возвращаемся в дом. Не могу себя сдержать, чтобы не прижать Варюху сразу на входе. Начинаю ее целовать, оглаживать руками, щипать и прикусывать прямо через футболку соски. Пигалица тяжело дышит, выгибается, вздрагивает, постанывает, прикусив нижнюю губу, дышит порывисто носиком, ручонку свою засовывает мне в штаны и пальпирует член.

— Нашли на стволе какие-нибудь уплотнения или изменения, доктор? Какой диагноз, кроме хронического недоебита, поставите? — шучу я.

— У Вас, пациент, на лицо повышенное половое влечение и половая активность, — вступает в игру Варя.

— Доктор надо срочно помочь пациенту снять напряжение. Это ваше професьон де фуа. Какой способ лечения выберете — оральный или вагинальный? Я предлагаю замиксовать лечение, в комплексе выздоровление быстрее пойдёт.

За шутливыми разговорами добираемся до дивана. Сначала лечим друг друга 69, потом уже сам выступаю в роли врача, развернув малышку к себе тылом. Полюбовавшись курносой попкой и приласкав красоту языком, внутренний массаж провожу быстро, потому как моя пациентка с учетом ранее выполненного орального лечения взрывается в экстазе на раз-два.

— Господи, я тебе поцарапала плечи. Жуть-то какая, у меня и ногтей то нет совсем, — удивленно хихикая, произносит Варюха. — Все не подходи ко мне больше, похотливое гиперактивное чудовище.

— Обращение твоё, дитя моё, мне нравится! Продолжай в том же духе! Про похотливость и гиперактивность, не надо на меня наговаривать. Грех это! Саму только стоит по спине погладить, как и трусы уже можно выжимать.

— Ладно, Кир, тягаться в остроумии будем позже. Пойду курицу в духовку поставлю и делами займусь, а ты баню топи. Вечером устроим камеди батл.