Нам все равно, если вы обиделись!

Я поднимаю Колина и яички с пола. В моих руках он выглядит маленьким и грустным. Он весь в крови, и она сочится из обоих концов. Его головка из фиолетовой превратилась в серую. Если бы я могла, я бы бросила его в блендер и избавила от страданий, но у меня его нет. Как бы я ни презирала этого урода, самое меньшее что я могу сделать - это отнестись к нему как к ушедшему питомцу и закопать его в саду. Я выключаю плиту, выхожу через заднюю дверь и бегу через лужайку с ним зажатым в руке. Я не очень люблю садоводство, и цветы уже давно задохнулись от сорняков, но я нахожу приятное место под тенью яблони. Я опускаюсь на четвереньки и начинаю копать могилу для Колина. Почва мягкая после вчерашнего ливня. Я опускаю член и яйца в яму и засыпаю их влажной землей.

– Хорошее кимоно, - pаздается голос позади меня. Я поворачиваю голову и вижу мистера Браунсворда по другую сторону забора, который разглядывает меня.

– Но я готов поспорить, что под ним у тебя есть кое-что гораздо более милое, - oн откашливает комок зеленой мокроты и смахивает ее на рубашку.
– Может ты поднимешь его и покажешь мне свою дырочку? Дедушка хочет увидеть твою прекрасную, круглую попку. Я не видел такой сочной задницы как у тебя с тех пор, как служил во Франции во время войны!

У меня нет времени на этого развратного старого гада. Лучшим вариантом будет сделать то, что он хочет. Это должно заставить ублюдка отвалить. Я похлопываю по земле и рассыпаю несколько листьев по небольшому кургану.

Я поднимаю руки с земли и медленно натягиваю шелковистую ткань, делая паузу на середине пути, чтобы провести ею из стороны в сторону по моей попе и улыбнуться ему через плечо. Его хриплое дыхание учащается. Я покачиваю попкой и подтягиваю кимоно к талии. Мои руки ласкают мои ягодицы и исчезают в щели попки. Я раздвигаю булки, чтобы он мог хорошенько рассмотреть мою жареную плоть, и делаю еще несколько покачиваний.

– Что это, ради всего святого?

– Тебе нравится то, что ты видишь?
– меня мутит и моя речь становиться невнятной. Мистер Браунсворд заикается от шока.
– Кстати, ты не мог бы оказать мне услугу и вызвать скорую помощь?

Мир становится черным, и я падаю лицом в грязь.

Мои веки открываются. Я лежу на диване в гостиной, надо мной висит капельница. Женщина-парамедик, на бейджике которой написано, что её зовут Сара, стоит на коленях между моих ног и обрабатывает мой пах. Ее напарник Райан молодой мужчина, прислоняется к стене и смотрит на меня с широко раскрытыми от ужаса глазами.

– Как долго я была без сознания?
– cпрашиваю я, задыхаясь.

Обгоревший корешок моего отрезанного члена - печь агонии.

Сара смотрит на часы.

– Прошло чуть больше шести минут с того момента, как мы получили звонок и нашли вас в лежачем положении на заднем дворе и перенесли в дом, - oна кивает на канюлю в моей руке.
– Я дала вам кое-что от боли. Скоро начнет действовать, и мы отвезем вас в больницу. Вы сделали это с собой?

– Да, - oтвечаю я.

Сара качает головой и начинает смазывать мою рану кремом, который жжет до одури, а затем перевязывает ее бинтами.

– Где теперь ваш пенис, сэр?
– oна наблюдает за мной между ног.

– Мэм, - поправляю я ее.
– Я положила его в блендер, а потом выпила.

– О, Боже!

Мужчина-медик забрызгивает свои ботинки рвотой и выбегает из комнаты.

Сара заканчивает оказывать мне помощь, а затем уговаривает своего напарника вернуться, чтобы помочь опустить меня на носилки. Меня срочно везут в больницу с мигающими фарами и воем сирен.

Больничный психиатр осматривает меня, пока я прихожу в себя в постели. Она считает, что мои действия связаны с кризисом гендерной идентичности. Больница очень благосклонна ко мне и бесплатно предоставляет мне пластическую операцию по смене пола. Меня ставят в начало списка ожидания и не успеваю я оглянуться как мне сообщают, что операция прошла успешно. Через неделю я выписываюсь из больницы, новой женщиной.

Моя подруга Сьюзан, представительница гражданского общества очень помогла мне кормив мистера Вигглбута в моё отсутствие. Она оставила мне записку, приклеенную к холодильнику, в которой говорится, что она убрала рвоту парамедика и мою кровь на ковре, но она не смогла отмыть мистера Вигглбутта должным образом, из-за собственной кровопотери от сильных кошачьих ран. Мистер Вигглбут ждет меня у входной двери и хочет есть. Покормив его, я отправляюсь в спальню, чтобы трижды в день проводить процедуру расширения влагалища. Я ложусь на кровать с подушкой под бедрами и снимаю прокладку, наклеенную на мою влажную, пухлую "киску". Медсестра-специалист дала мне набор из пяти вагинальных расширителей, от размера зубочистки до размера баклажана. Я должна пройти свой путь через весь ассортимент, пока не смогу вместить в себя настоящий член. Правда размер последнего расширителя не такой большой как был Колин. Мой член был огромным, и в каком-то смысле я им очень гордилась. Я не хочу ничего тыкать в свою новую дырочку. Мое влагалище уже чувствует себя так, как будто его трахали разбитой пивной бутылкой, но рекомендации врачей нужно строго соблюдать. Если я не буду следовать инструкциям, моя новая дырочка уменьшится до размера пупка и будет такой же бесполезной.

Мистер Вигглбут спрыгивает на кровать после того, как доел тунца, и направляется ко мне чтобы посмотреть, чем я тут занимаюсь. Его глаза расширились от любопытства, когда я раздвинула свои новоприобретенные половые губки и осмотрела свой блестящий, розовый клитор. Он принюхивается к моей писечке и пытается лизнуть ее. Я отталкиваю его. Хирург сказал мне, что сексуальное удовольствие от чувствительности придет после заживления, но сейчас самый маленький расширитель кажется мне пылающим тараном. Теперь о гигиене. Медсестра дала мне презентацию в Powerpoint о том, как чистить все мои складки.

К вечеру, повторив процедуру еще пару раз, я в изнеможении рухнула в постель. Мой сон наполнен темными снами и угрожающими тенями, стучащими в окно. Когда я просыпаюсь утром и раздвигаю шторы, на внешней стороне стекла засохшей кровью написано "Впусти Меня". Должно быть это был мистер Браунсворд. Это не первый раз, когда я застаю его на лестнице, заглядывающим в мои окна. Я стираю каракули, но слова продолжают беспокоить меня, пока я занимаюсь своими делам. Моя "киска" очень толстая и набухшая, как будто я использовала насос для влагалища. Дилатация очень болезненна, но я стиснула зубы и справилась. К раннему вечеру я снова разбита и готова закончить день. Я проверяю дом на предмет безопасности, на случай если соседский извращенец попытается вернуться ночью. Я разрешаю мистеру Вигглбуту выйти через входную дверь, хотя он может пользоваться кошачьей заслонкой, и пошатываясь иду спать.

Лучи солнечного света проникают сквозь хлипкие занавески и будят меня. Стрелки на будильнике у моей кровати показывают десять часов. Грязь размазана по всему моему одеялу, а мистер Вигглбут сидит у моей подушки с тем, что выглядит как лысая голова разложившейся крысы во рту. Белая мордочка кота измазана темно-коричневыми полосами. Я вскрикиваю и спрыгиваю с кровати. Мистер Вигглбут бросает свою добычу на мою подушку и мурлычет, ожидая моей похвалы и ласки. Какого черта? У крысы яйца вместо ног. Я задыхаюсь, когда до меня доходит что передо мной не мертвый грызун, а отрезанные пенис и яички. Мистер Вигглбут эксгумировал Колина и принес его мне в подарок. Член раздулся и пахнет гниющим мясом.

– Плохой мистер Вигглбут!
– pычу я.

Я беру пару резиновых перчаток и черный мусорный пакет, а затем зачерпываю гниющию плоть, лежащую на моей подушке. От прикосновения к Колину у меня бегут мурашки по коже. Он перезрел, и его тело извивается. Если я обхвачу его слишком крепко, и он лопнет, на меня посыплются личинки. Яички увеличились до размеров теннисных мячей. Слой слизистой кожи мошонки уже отслаивается, а мешочек полон маленьких дырочек, через которые вылезают ползучие гады. Я запихиваю его в мусорный пакет и завязываю концы двойным узлом. Я несу Колина на расстоянии вытянутой руки к мусорному баку и бросаю его внутрь. Мистер Вигглбут или кто-то из местных диких животных не сможет его оттуда вытащить, но любой расхититель мусорных баков, роющийся в моем мусоре, будет чертовски напуган. Я захожу внутрь и меняю всю постель.