Нам все равно, если вы обиделись!

– И вот это ещё, за него нужно расписаться.

Он держит передо мной белый конверт. Синяя марка NHS в верхнем углу бросается мне в глаза, и мое адамово яблоко подпрыгивает вверх-вниз в горле. Вот оно. Я замираю на секунду, прежде чем схватить письмо и вырвать его из рук Гэвина.

– Спасибо!
– бормочу я.

Гэвин всегда готов поболтать, но сейчас я хочу избавиться от него и узнать, что написано в письме из NHS. Я замечаю, что его взгляд скользит по моей груди размером с канталупу.

– Я хотел спросить, не хочешь ли ты выпить...

– Нет, спасибо Гэвин. Извини, я занята всю эту неделю.

Он хороший парень и все такое, но он просто не в моем вкусе. Я уверена, что он слегка умственно отсталый. А еще у него усохшая рука и мне было бы неприятно, если бы он дотронулся до меня ей. Я плотно закрываю дверь и бегу в гостиную.

Устроившись на диване, я делаю глубокий вдох и вскрываю конверт. Мои глаза пробегают по единственному отпечатанному листу.

Уважаемая мисс Дафна Поттер.

После тщательного рассмотрения вашего запроса на операцию по смене пола мы с сожалением сообщаем вам, что ваше заявление было отклонено. В связи с ограниченностью бюджета и предоставленной вами информацией, операция была признана нецелесообразной. Если вы все же захотите сделать операцию, она будет проведена за ваш счет.

С уважением, Мэри Хоуп.

Старший специалист по смене пола.

Мое лицо краснеет.

– Если бы я могла себе это позволить, я бы так и сделала!

Воздух застревает у меня в груди, и я не могу дышать. Я сворачиваю письмо и бросаю бумажный шарик на землю.

– Трансфобные пиздюки!

Я опускаюсь обратно на диван, где на подлокотнике лежит моя гималайская кошка. Я не ожидала что они откажут, иначе бы я не потратила все свои сбережения на эти новые сиськи. Общество должно быть прогрессивным и поддерживать маргинальные группы. Это несправедливо. Национальная служба здравоохранения постоянно оплачивает жиртресткам установку желудочных шунтов, чтобы они не набивали себя тортами и пирожными. В отличие от пола, это их выбор - жрать слишком много и страдать ожирением. Я не виновата, что родилась в неправильном теле.

Теперь я застряла с членом, который NHS отказывается удалять.

– Что же мне делать, мистер Вигглбут?

Кот открывает сонные глаза, видит, что у меня нет еды для него и снова закрывает их. Я смотрю на бутылку джина на полке шкафа с напитками и встаю, чтобы налить себе тройную порцию с тоником. Я выпиваю его в два глотка, наливаю еще, потом еще, пока бутылка не пустеет наполовину.

Мое кимоно задралось выше бедер, и я смотрю вниз на свою промежность. Меня встречает знакомый вид огромной выпуклости в моих кружевных трусиках. Мой пенис огромен и выглядит не по-женски. Стягивание не помогает. Это только создает впечатление, что у меня тяжелый случай геморроя. Я вытаскиваю свой член и смотрю на него. Он пушистый, мясистый и пересечен толстыми шрамами лососевого цвета. Когда я расстраиваюсь, я всегда срываю злость на члене.

– Я тебя ненавижу Колин!

Член тупо смотрит на меня. Пиписька вытянулась в длинную трубочку, безразличную к моей злости.

– Я никогда не просила иметь тебя! Ты просто вырос, а не должен был!

Я крепко сжимаю его. Его головка набухает и окрашивается в ярко-фиолетовый цвет. Это больно, но и приятно. Я иду на кухню, все еще сжимая Колина и роюсь в ящиках в поисках ножниц, которыми я разделываю мясо и птицу. Я падаю обратно на диван, зажав ножницы, бутылку джина и хмуро смотрю на член, который уже онемел.

– Почему ты не можешь просто отъебаться, Колин?

Дырка на головке члена уставилась на меня, как великое Око Саурона.

– Перестань смотреть так на меня. Хватит меня осуждать!
– я ввожу кончик ножниц в отверстие уретры.

– Во всем виноват ты!

Я погружаю лезвия ножниц глубже, пока кровь не вытекает из отверстия и не стекает по венозному стволу на мою ногу. Сука, как же больно. Обычно этого достаточно, но сегодня это не помогает.

Разочарованная, я яростно трясу Колина, затем бью его по головке, пока она не начинает пульсировать и не распухает. Я снова и снова провожу ножницами по нежной, пурпурной плоти. Я все еще не чувствую ничего, кроме боли и страдания.

– Пошел ты, Колин!
– кричу я в гневе.

Я раскрываю ножницы шире и прижимаю лезвия к основанию своего члена.

– Я должна отрезать тебя, грязный червяк! Тогда я смогу получить пизду, которую заслуживаю!

Я делаю еще один глоток джина прямо из бутылки и защелкиваю ножницы. Жгучая вспышка боли пронзает меня от паха до пальцев ног. Я смотрю вниз на Колина. Он беззаботно лежит на лобковых волосах. Моя промежность теплая и влажная, а нос улавливает сильный запах аммиака. Я тыкаю Колина ножницами. Он скатывается с копны волос и свисает с края дивана, подвешенный в воздухе на нескольких ниточках плоти.

– Боже мой, что я наделала?
– xнычу я.

Я не могу оставить его висеть там, как пойманную рыбу. Раз уж я зашла так далеко, придется довести дело до конца. Сделав еще один большой глоток из бутылки, я отрезаю всю плоть между ног, пока там не остается кровавое месиво из обвисшей кожи. Сжав пальцы, я отрезала яички от паха, и Колина, все еще связанного с ними. Куча сырого мяса падает на пол. Колин и его мешок с яйцами лежат между моих ног.

Мое сердце агрессивно колотится в груди, а обрубок члена выбрасывает кровь на несколько дюймов в воздух. Сильное жжение пробегает по моим дрожащим бедрам, но меня не так волнует боль, как крова потеря. Почему её так много? У Колина даже не было стояка.

– Черт, что же мне делать?

Я поднимаюсь. Кровь забрызгивает красивый белый халат и мистера Вигглбутта. Он шипит и выбегает из комнаты, оставляя на ковре багровые отпечатки лап. Я прижимаю подушку к пульсирующей культе, чтобы остановить поток, но кровь продолжает литься и просачиваться сквозь подушку на ковер. Если я не остановлю кровотечение в ближайшие пару минут, я сдохну.

Я помню, как смотрела фильм "Рэмбо", когда была маленькой девочкой. В одной сцене Слай прижигает рану горящей веткой. След крови ведет меня на кухню. Я включаю плиту. Через несколько секунд она становится красной. Я не могу дотянуться раной до комфорки, даже когда я срываю трусики, закидываю ногу на столешницу и упираюсь бедрами вниз. Я вынуждена подняться и сесть на корточки над плитой, стараясь не поджарить свою задницу. Кровь брызжет на нагревательный элемент, шипит и дымится. Я опускаю свою культю на горячую плиту, вскрикиваю от боли и отшатываюсь назад. Кровь все еще сочится из раны, и я снова прижимаю корешок к раскаленному элементу. Досчитав до пяти, я отрываю свою обугленную плоть от плиты и падаю на пол. Я корчусь на прохладном кафеле, всхлипывая и отплевываясь от вони горелого мяса.

Кровь остановилась. Мой обрубок покрыт черной коркой, а по бедрам стекает темная свернувшаяся кровь. Придется вызвать скорую помощь чтобы меня отвезли в больницу, но сначала я должна сделать так, чтобы какой-нибудь слишком усердный, гениальный хирург не смог пришить то, что я отрезала. Пульс бьется за глазными яблоками, а кровь стекает по горлу, из места, где я прокусила губу. Я близка к тому, чтобы потерять сознание, но от моей отрезанной плоти нужно избавиться. Возможно, это мой единственный шанс получить бесплатную пизду.