Нападающий

Мы почти закончили сеанс, когда зазвонил его телефон.

— Я знаю, я знаю. Мне жаль. — Он побежал к своей дорожной сумке в углу. — Но это папин рингтон на экстренный вызов.

Хмурое выражение лица Скарлетт сменилось видимым беспокойством, когда Винсент поднял трубку. Он выслушал и сказал несколько резких слов по-французски, прежде чем закончить разговор.

— Что случилось? — спросила она.

— С папой произошел несчастный случай. — Еще один быстрый французский, за которым последовал кивок от Скарлетт и искоса брошенный взгляд от Винсента.

Что, черт возьми, я сделал?

— Прошу прощения за прерывание, — сказала Скарлетт, пока Винсент взвалил на плечо сумку. — Это очень необычно, но...

— Все в порядке. Я понял. — У нас в любом случае оставалось всего десять минут тренировки, и моим мышцам не помешал бы ранний перерыв. — С твоим отцом все в порядке?

— Я так думаю. Винсент с этим разберется. Папа... щепетилен в отношении людей, которые занимаются его личными делами.

— Я позвоню тебе позже с новостями. — Винсент пронзил меня тяжелым взглядом, уходя. — Помни, что я сказал ранее.

Комитет по Нобелевской премии мира должен отметить, что я выбрал разумный путь и не ответил сарказмом. Его отец был ранен, в конце концов. Я не был монстром.

— Еще раз извини. — Скарлетт погладила нетвердой рукой свой пучок. — Это всего лишь наш второй сеанс, так что я не хочу производить неправильное впечатление. Обычно никогда не бывает так много помех.

— Под сбоями ты имеешь в виду посещение туалета и семейные обстоятельства? — Я прислонился к станку и скрестил руки на груди. — Как непрофессионально. Тебе следует немедленно прекратить.

Ее рот дернулся.

— Если так выразиться, то, думаю, все не так уж и плохо.

— Это никогда не было другим.

Где-то вдалеке прогремел гром и привлек наши изумленные взгляды к окну. Я был так поглощен происходящим в студии, что не заметил перехода от прекрасного весеннего дня к бушующему шторму.

— Только не говори мне, что ты поедешь на метро в такую погоду, — сказал я, пока Скарлетт собирала свои вещи.

До ближайшей станции метро было пятнадцать минут ходьбы, а звуки были такие, словно на дворе наступил апокалипсис.

— Люди ездят на метро, когда постоянно идет дождь.

— Только когда у них нет другого выбора. Давай я отвезу тебя домой. — Я последовал за ней из двери и по коридору. — Карина ушла рано, так что тебе не придется ее ждать.

Скарлетт скользнула взглядом в мою сторону.

— Ты ее преследуешь?

— Я столкнулся с ней по дороге в студию. Она сказала мне, что сегодня днем у нее прием у врача.

— Зачем ей... неважно. — Скарлетт покачала головой. — Она королева чрезмерной откровенности.

— Подумай об этом, — сказал я, когда мы приблизились к выходу. — Что бы ты предпочла: ехать в метро с кучей мокрых, ворчливых пассажиров или наслаждаться пассажирским сиденьем новенького «Мерседеса»?

— Метро. Я слышала истории о том, как ты водишь, и не хочу в этом участвовать.

Мне следовало бы отпустить это. Мне даже не следовало бы разговаривать с ней вне тренировок, никаких отвлекающих факторов и всего такого, но у нее был способ заставить меня забыть о здравом смысле.

— Это седан, а не спорткар. — «Мерседес» был моей приманкой против папарацци. — Я не превышу скорость ни на милю. Обещаю.

— Нет, спасибо. — Скарлетт открыла дверь. — Я возьму свою...

— Ашер! Ашер, это твоя новая девушка?

— Что вы чувствуете, проиграв лигу в свой первый сезон в составе «Блэккасла»?

— Правда ли, что вы с Винсентом тренируетесь вместе этим летом?

Поток вопросов и вспышек фотокамер взорвался подобно бомбе среди спокойного убежища КАБ.

Папарацци окружили нас, их плащи были скользкими от воды, их камеры были направлены нам в лицо, и я на мгновение замер в ошеломленном молчании.

Как, черт возьми, они меня нашли? Все в КАБ должны были подписывать соглашение о неразглашении, и я всегда был осторожен, когда ехал от дома до школы. Самое главное, как, черт возьми, они прошли через ворота безопасности?

— Вы видели, как люди сжигают ваши рубашки в «Холчестере»?

— Каково это – быть ненавидимым фанатами, которые раньше любили тебя?

Шум усилился. С поднятыми капюшонами и огромными черными линзами, скрывающими лица, они напоминали стаю стервятников, кричащих о объедках.

Мой пульс участился. Крики и вспышки слились в белый шум, а мой живот скрутило от знакомого потрясения.

Я не ненавидел СМИ как таковые. У нас были симбиотические отношения, но только когда вовлеченность была взаимной.

Я ненавидел это – засады, вторжения в личную жизнь, грубые попытки вывести меня из себя, чтобы они могли продать мою реакцию за доллар. Вот почему я отказался дать им один.

Дождь лил крупными, тяжелыми каплями, промочив меня до костей. Раскаты грома прокатились над головой и добавили хаоса, когда я пришел в себя и попытался протиснуться сквозь толпу.

Я буду беспокоиться о том, как они меня найдут позже. Сейчас мне нужно было добраться до машины и увезти нас отсюда к чертям.

Нас. Скарлетт.

Я обернулся, мое сердце панически забилось, когда я увидел ее застывшей наверху лестницы, ее глаза широко раскрыты, а лицо бледное. Я предполагал, что она прямо за мной, но она, похоже, была в шоке.

Один из папарацци сказал что-то, что затерялось в буре, и схватил ее за руку.

Щелкнул выключатель, и моя решимость держать рот закрытым улетучилась под красной дымкой.

— Эй! — Я развернулся и оттолкнул его от нее. — Не трогай ее!

Вспышки фотокамер взорвались новым безумием.

— Вы спите вместе?

— Она твой тренер?

— Какие у вас отношения?

— Ашер?

— Ашер!

Мой голос и возобновившиеся крики вывели Скарлетт из оцепенения. Она схватила мою протянутую руку и побежала со мной к моей машине.

Я беспечно проскочил сквозь толпу папарацци, и мы каким-то образом добрались до моей машины без дальнейших происшествий.