Нападающий
Шрифт:
Она дала мне свой адрес, но никто из нас не разговаривал до тех пор, пока я не покинул территорию КАБ, а камеры не стали далекой ордой.
— Ты в порядке? — спросил я. Казалось, это был вопрос дня.
— Да. Я просто... — Скарлетт моргнула, в дрожании ее слов прослеживались остаточные следы шока. — У тебя всегда так?
— Не всегда, но большую часть времени.
Это была одна из многих причин, по которым я не встречался. Любые отношения рухнули бы под тяжестью моих футбольных обязательств, общественного внимания и назойливых папарацци. Все хотели встречаться со знаменитостью, пока однажды не приходили
— Боже. — Скарлетт обмякла на сиденье. — Как они тебя нашли?
— Либо кто-то нарушил соглашение о неразглашении, либо они следили за мной от самого дома, а я не заметил.
Мне нужно было позвонить своему PR-агенту и узнать, сможет ли она справиться с фотографиями до их публикации. Папарацци часто играли быстро и вольно с правилами, но Слоан имела опыт их изменения по своему усмотрению. Я не хотел, чтобы Скарлетт столкнулась с полным беспорядком, который бы произошел, если бы ее лицо попало во все таблоиды.
— Спасибо, что помог мне там, — тихо сказала она. — Тебе не обязательно было этого делать. Они, наверное, сделали снимок, на котором ты толкаешь того парня.
— Он заслужил это. — Мои мышцы снова напряглись при воспоминании о руках этого придурка на ней. — Он не должен был трогать тебя.
Скарлетт с трудом сглотнула.
— Я удивлен, что у тебя раньше не было подобных стычек, — сказал я после очередного молчания. — Из-за твоего брата.
— Он ограждает меня от подобных вещей. К тому же, в межсезонье он живет в Париже, и когда он здесь, мы тусуемся друг у друга дома, а не на публике.
— Значит, вы двое близки.
— Да. Мы выросли в разных городах, но часто общались. В детстве у меня было не так много друзей из-за моего балетного графика, а у него была та же проблема из-за футбола. Мы были ближе друг к другу, чем кто-либо.
Это было странно. Тема Винсента обычно раздражала меня, но я мог слушать Скарлетт весь день и не уставать.
Но опять же, это было связано не столько с предметом, сколько с ней. Она была настолько сдержанной, что любые проблески ее личной жизни завораживали меня.
Я остановился на красный свет и взглянул на нее. Скарлетт смотрела прямо перед собой, ее брови были нахмурены в задумчивости. Я довольно хорошо читаю людей, но она могла размышлять о моих словах, своей жизни или о том, что она хотела на ужин. Я понятия не имел.
Мой взгляд проследил изящный изгиб ее профиля, ища что-то, что я не мог назвать. Капли воды цеплялись за ее ресницы и покрывали пряди волос, зачесанные назад в пучок танцовщицы. Элегантный наклон ее носа уступил место пышному рту и изящному подбородку, которые затвердели в упрямую линию.
— Прекрати это делать, — сказала она, не глядя на меня.
— Что делать?
— Смотреть на меня.
— Тренировки будут трудными, если мне не разрешается смотреть на тебя.
— Смотреть на меня на тренировке – это нормально. Пялиться на меня вот так – нет. — Она наконец оторвала взгляд от дороги, чтобы жестом указать на нас.
— Как, собственно, я на тебя смотрю? — спросил я, удивленный.
— Как будто ты... — Скарлетт запнулась, и воздух внезапно сгустился во что-то более плотное, почти осязаемое.
Ее глаза не встречались с моими,
но размеренный стук капель, капель, капель воды по окнам совпадал с учащенным пульсом моего сердца.— Как будто я что?
Вопрос витал между нами, достаточно мягко, чтобы не нарушить напряженность, покрывающую салон автомобиля.
Ее губы приоткрылись для вдоха, прежде чем она подняла подбородок, ее лицо посуровело.
— Как будто ты флиртуешь со мной. Это запрещено, помнишь? Это одно из правил.
— И много у тебя таких?
— Что?
— Правил.
— Я балерина. Я живу по правилам.
— Это очень плохо. — Наконец загорелся зеленый свет, и я оторвал взгляд, чтобы сосредоточиться на дороге. — Без них было бы веселее.
Взгляд Скарлетт согрел мою щеку, прежде чем она снова посмотрела вперед.
Напряжение не рассеялось в наступившей тишине, а скорее перестроилось, наполнив воздух ровным гулом и заставив меня остро осознавать ее присутствие, даже когда я не смотрел прямо на нее.
Легкое движение ее ноги. Опускание подбородка. Неглубокий подъем и опускание ее груди.
Блять. Мои пальцы сжали руль.
Двадцатиминутная поездка до квартиры Скарлетт показалась мне одновременно слишком долгой и слишком короткой, и когда она наконец вышла из машины, пробормотав слова благодарности, я не смог выдавить из себя ничего, кроме кивка.
Я подождал, пока она благополучно зайдет внутрь, прежде чем уехать, но ее запах остался.
Скарлетт под запретом. Предупреждение Винсента эхом отозвалось у меня в голове.
Я был склонен прислушаться к этому не потому, что боялся его, а потому, что боялся того, что может со мной произойти, если я с сближусь со Скарлетт.
ГЛАВА 6
— Кто отвез тебя домой?
— С чего ты взял, что меня кто-то отвез? — Я распаковала нашу китайскую еду на вынос и избегала взгляда брата. — Я всегда езжу на метро.
Это был не четверг, но он появился у меня в квартире час назад, после того как закончил разбираться с ситуацией нашего отца. Я бросила один взгляд на его лицо, впустила его и заказала нам еду.
Иногда интуиция братьев и сестер брала верх над объяснениями.
— До станции метро идти долго, а зонтика в коридоре не сушишь. Поэтому ты не поехала на метро. — Винсент пожал плечами. Мы сидели за моим кухонным столом на наших обычных местах – я у окна, он у холодильника. — Элементарно, мой дорогой Ватсон.
— Ух ты, у меня на кухне Шерлок Холмс. Кто-нибудь, позвоните «BBC One» и скажите им, что им нужна еще одна перезагрузка.
— Ха-ха. — Винсент вытащил из контейнера спринг-ролл. — Это ведь была не Карина, да? Потому что я не забыл, как она въехала на моем «Ламбо» в бордюр.
— Она много раз извинялась за это, — сказала я, сдерживая смех при воспоминании о лице Винсента, когда он увидел царапину на своей драгоценной машине. Карина была для него как вторая сестра, и это была единственная причина, по которой он позволил ей сесть за руль. — И нет, это была не она. Это был кто-то другой из академии.