Нападающий

— Ашер.

Я обернулся на звук голоса Винсента. Он стоял между мной и моей машиной, его лицо наполовину скрывала тень.

Он не знал о моем обещании его сестре, и я ему не сказал. Я не мог сейчас об этом думать. Не тогда, когда мы были в шаге от гонки.

Винсент опустил подбородок в беглом кивке.

— Удачи.

Я кивнул в ответ, и всё. Больше ничего не нужно было говорить.

Спустя две минуты гонка наконец началась.

Мы с Боччи забрались в наши машины: его «Ламборгини» против моего верного «Бугатти». Он жил в Холчестере, но владел домом в Лондоне, и часть своей коллекции автомобилей он хранил в городе.

Мы подъехали к назначенной отправной точке на главной улице.

Я схватился за руль, все мое тело было напряжено от волнения и предвкушения.

Тихий голос кричал, что это плохая идея, и мне следует отступить, пока не стало слишком поздно, но было уже слишком поздно. Как я и сказал Ноа, я не мог отступить сейчас, не нанеся непоправимого ущерба своей репутации.

Это противостояние с Боччи готовилось месяцами. Оглядываясь назад, я понимаю, что было глупо с моей стороны предполагать, что мы сможем уладить наши разногласия посредством вежливого, регламентированного матча на поле. Это должно было быть что-то более жесткое. Более личное.

Лицо Скарлетт мелькало где-то на краю моего сознания, но впервые с тех пор, как мы начали встречаться, я отодвинул его в сторону.

Я ненавидел нарушать данное ей обещание, но сегодня я гонялся не за ненужными ощущениями. Мне нужно было это сделать. Это был единственный способ закрыть дверь в эту главу моего прошлого.

Мне очень жаль, дорогая.

Я крепче сжал руль.

Мне оставалось только выиграть эту последнюю гонку. После этого я точно закончил.

Саймон предложил вести обратный отсчет, и рев наших двигателей заглушил все, кроме следующих нескольких секунд.

Три.

Два.

Один.

Флаг был спущен, и мы тронулись.

ГЛАВА 46

Я ненавидела папарацци лютой, ядовитой страстью.

Я думала, что ненавижу их, когда они впервые напали на меня и Ашера в КАБ, но это не шло ни в какое сравнение с той ненавистью, которую я испытывала к ним сейчас.

Они были повсюду: в школе, перед моим домом, в местном кафе, которое мы с Кариной посещали каждые выходные, прежде чем оно превратилось в настоящий кошмар для прессы, потому что, по-видимому, люди хотели увидеть, как девушка Ашера Донована пьет чай и поглощает булочки.

Прошло две недели с тех пор, как появились новости о наших отношениях, и одна неделя с тех пор, как мы выписались из отеля «Эшворт». К счастью, нанятая Ашером охранная команда хорошо справилась с тем, чтобы держать папарацци на расстоянии от моего здания, но я не хотела, чтобы телохранитель следил за каждым моим шагом.

Мне и так не хватало приватности на публике; мне не хотелось терять ее и дома.

— Посмотри на это с другой стороны. — Карина размазала мне по лицу еще одну каплю простого йогурта. — По крайней мере, они не сказали о тебе ничего гадкого. Большая часть освещения была довольно позитивной.

Карина, Бруклин и я устраивали домашний спа-вечер в квартире Бруклин. Это был наш первый девичник после моей госпитализации, и мы держали его в тайне, чтобы: первое, нам не пришлось иметь дело с незнакомцами, и второе, я не рисковала перенапрягаться.

Я более или менее оправилась от коллапса, но мне приходилось быть очень осторожной с тем, как и куда я трачу свою энергию.

— Пока что они были позитивны, — сказала я. — Но вы же знаете, какая пресса. Она более переменчива, чем погода. Плюс, проблема не только в прессе.

Хотя таблоиды были на удивление сдержаны в своем освещении, была определенная часть интернета, которая была расстроена, потому что они думали, что я «украла» у них Ашера. Я пыталась блокировать всех злонамеренных, кто проскользнул до того, как я приватизировала свои социальные сети, но я быстро научилась не заглядывать в папку с запросами сообщений. Там было дико.

— Скоро все это пройдет, — оптимистично сказала Бруклин. Она села в кресло напротив дивана, ее лицо было намылено медом. — Я слышала, что одна пара кинозвезд находится на грани развода. Как только эта битва разразится, все будут двигаться дальше.

Похоже, это была моя мантра в эти дни. Все будут двигаться дальше.

— Надеюсь, — сказала я.

Я никогда не была замешана ни в каком скандале со знаменитостями. Несмотря на публичный статус моего брата, я держалась подальше от внимания, поэтому, когда совершенно незнакомые люди пристально следили за каждым аспектом моей жизни, это было, мягко говоря, обескураживающе.

У всех было свое мнение о моей внешности, моей одежде, моей диете и о том, был ли преподаватель балета «достаточно хороша» для звездного спортсмена Англии. Они также преследовали моего брата, учитывая его известное соперничество с Ашером, но я получила основной удар. Даже Ашер не получал столько внимания, сколько я в настоящее время.

Я была неизвестной величиной, блестящей новой вещью, которую они могли разобрать и препарировать. Я ненавидела это.

— Твоя мама все еще грозится переехать к тебе, пока все это не уляжется? — спросила Карина. Она потянулась к миске с ломтиками огурца и приложила два из них к глазам.

— Более или менее, но я убедила ее остаться в Бирмингеме на данный момент. Никому не пойдет на пользу, если моя мать будет бегать вокруг, пытаясь спланировать нашу гипотетическую свадьбу и уворачиваться от папарацци.

Мои родители не были в восторге от бесконечного освещения в прессе, особенно мой отец, который считал любое публичное внимание нежелательным. Моя мать была осторожна, но она также была на седьмом небе от счастья от того, что я наконец-то встречаюсь с кем-то. Я была уверена, что у нее уже был альбом с предложениями тортов и образцами кружева, спрятанный в ящике ее прикроватной тумбочки.

По иронии судьбы, если не считать драки в больнице, мой брат был тем, кто воспринял мои новые отношения более спокойно. Я извинилась за то, что солгала ему, и он заверил меня, что он уже все пережил, но я все еще чувствовала себя немного виноватой.

— Жаль. Мне бы очень хотелось посмотреть, как твоя мать сражается с папарацци. — Бруклин рассмеялась, когда я пнула ее ногой. — В конце концов, она ведь должна приехать в Лондон, да? На спектакль персонала?

Я вздрогнула. Если моя мать была на седьмом небе от счастья от Ашера, то она была в восторге, когда я сказала ей, что танцую главную роль в «Лорене».