Нападающий

Адиль: Ноа, поскольку ты отказываешься участвовать в ЛИТЕРАТУРНОЙ части нашего клуба, ты отвечаешь за закуски

Ноа: Отлично

Адиль: Я думаю, мы могли бы устроить тематическое мероприятие с крекерами в виде динозавров

Адиль: Как вы думаете, они делают спинозавров на заказ?

Сэмсон: Так что, мы собираемся съесть этого маленького чувака, пока читаем о том, как он занимается сексом? Это так неправильно

Стивенс: Бедный Спинни. Он заслуживает лучшего

Адиль: Это была ИДЕЯ. Я не вижу, чтобы вы придумали что-то лучше

Галлагер: Как насчет «Сока Джунглей» (прим. смесь разных видов алкоголя), который продолжит тему динозавров?

Винсент: Динозавры не жили в джунглях

Галлагер: Откуда ты знаешь? Ты там был?

Я: Лол

Винсент: Не разговаривай так со своим капитаном

Галлагер: Ты наш футбольный капитан. Ты не президент этого книжного клуба

Галлагер: Кстати, я только что проверил, и они действительно живут в джунглях, так что ты ошибаешься

Сэмсон: Подождите, у нас есть президент?

Адиль: Да, это я

Адиль: В любом случае

Адиль: Ноа, можешь позвонить в компанию по производству крекеров в виде динозавров и попросить их сделать фирменные закуски в виде спинозавра?

Адиль: Алло?

Адиль: Ноа?

НОА УИЛСОН ПОКИНУЛ БЕСЕДУ

ЭПИЛОГ 2

На часах осталось тридцать секунд добавленного времени.

Пот покрыл мою кожу и капал мне в глаза. Непрекращающийся, оглушительный рев прокатился по стадиону, когда фанаты кричали, чтобы кто-то на их стороне, забил гол.

Это был наш последний матч сезона. Мы снова играли с «Холчестером», снова счет был равным, и снова нам нужна была победа, чтобы забрать домой трофей.

Дежавю было настолько сильным, что пропитало воздух и оставило следы решимости на лице каждого игрока «Блэккасла». Мы позволили титулу Премьер-лиги прошлого сезона ускользнуть из наших рук, но мы скорее умрем, чем отдадим «Холчестеру» еще одну победу.

Не на нашем чертовом стадионе, не в нашем городе, не в окружении наших фанатов.

Боччи прорвался сквозь нашу оборону и попытался забить гол. Мое сердце остановилось в отрицании, но затем снова забилось, когда Винсент в последнюю минуту прорвался вперед, сделав эффектный блок.

Он отдал мяч Эллиотту, который попытался пробежать с ним по полю, но столкнулся с сильным сопротивлением «Холчестера». Вместо того чтобы тратить время на борьбу, он отдал пас обратно Винсенту, который взял его и побежал.

Осталось пятнадцать секунд.

Кровь шумела у меня в ушах, и я следовал за Винсентом, словно орел, пока он бежал вдоль поля.

Давай, давай, давай...

Я молча подгонял его бежать быстрее, хотя я также следил за командой противника. Это была наша последняя игра. Либо это сработает, либо нет, и это должно было сработать.

Осталось десять секунд.

Наконец, Винсент остановился и, не колеблясь ни секунды, выполнил великолепный кросс так плавно, что защита «Холчестера» все еще билась, когда я бросился навстречу мячу.

Пять секунд.

Я не думал. Я действовал инстинктивно и встретил мяч чистым, простым ударом головой.

Шум, сотрясавший стадион, нарастал у меня под кожей и наполнял легкие, когда я присоединился к семидесяти тысячам человек, наблюдавших, как мяч, словно в замедленной съемке, летит к воротам.

Четыре.

Вратарь Холчестера нырнул.

Три.

Его пальцы коснулись мяча, но не нашли опоры.

Две.

Мяч вонзился в сетку ворот.

Одна.

Момент полной тишины.

Затем стадион взорвался, его рев был таким оглушительным, что мои зубы и кости застучали от его силы. Он нарастал и нарастал, поднимаясь все выше и выше, пока сама земля, казалось, не сотряслась под ликованием десятков тысяч фанатов, празднующих первую победу «Блэккасла» в Премьер-лиге за десять лет.

Я стоял там, слишком ошеломленный, чтобы пошевелиться, пока моя команда не окружила меня объятиями и криками одобрения.

— Мы победили! — кричал Сэмсон, тряся меня за плечи. — Мы, блять, победили!

— Мы, черт возьми, это сделали! Получайте, придурки! — закричал Галлахер, показывая средний палец в сторону игроков «Холчестера» на другом конце поля.

Не очень-то по-спортивному, но кого это волновало?

Мы победили. Мы победили.

Радость разрушила гнетущее меня потрясение.

Наконец, я присоединился к празднованию, мое сердце разрывалось от радости, когда я обнимал и хлопал по спине своих товарищей по команде.

После всего того дерьма, через которое нам пришлось пройти, и всех препятствий, с которыми нам пришлось столкнуться, мы везли домой трофей.

Господи, это было приятно, более чем приятно. Это была эйфория.

Смех заурчал в моей груди, когда команда подняла меня и Винсента на плечи. С этой точки обзора я заметил наш ликующий персонал клуба на боковой линии с тренером, который впервые с 1995 года по-настоящему улыбался.

— Хорошо, что ты не облажался! — перекрикивал шум Винсент. Его лицо блестело от смеси пота и восторга. — Если бы ты это сделал, я бы сам выгнал тебя из команды.

— Как будто у тебя есть власть! — крикнул я в ответ. Я показал ему средний палец, снова рассмеявшись, когда команда поставила нас на землю, а Винсент набросился на меня с медвежьими объятиями.

— Иди к черту, Донован! — крикнул он мне в ухо. Но он ухмылялся.

Мы все ухмылялись.

Ну, все мы, кроме «Холчестера», чьи участники улизнули с поля, опустив головы. Боччи, уходя, бросил на меня злобный взгляд. Он уже был в ссоре с руководителями «Холчестера» после того, как в прошлом месяце попался на уличных гонках. Его арест привел к огромному штрафу и двенадцатимесячному запрету на вождение, и ходили слухи, что его пребывание в команде зависело от того, приведет ли он их к еще одному чемпионскому титулу в этом году.