Наперекор инстинкту

Худощавый Варлес был ниже его на две головы и старше почти на десять лет. На его висках уже появились первые залысины, а в уголках вечно прищуренных глаз — первые морщины. Это придавало его неприметной внешности с волосами неопределенного, почти мышиного оттенка какое-то благородство. Как и большинство бет, он обладал качествами, которые Дрейк в своих сотрудниках ценил больше всего: здравомыслие и дотошность.

Правда, доктор Варлес был другом его отца, а не подчиненным, но ситуацию это мало меняло.

— Где она?

В голосе Варлеса звучало спокойствие, чего сейчас так сильно не хватало Дрейку.

— В комнате, — сглотнув, напряженно ответил он.

Варлес кивнул, его светло-серые глаза деловито блеснули, когда он увидел Миа. Во время быстрого осмотра Дрейк места себе не находил.

— Ну что там? — не выдержав, спросил он. Зубы скрипнули — слишком сильно сжал их от напряжения.

Варлес помолчал, а затем неохотно признался:

— Поздняя инициация — это всегда риск. К сожалению, бывают случаи, когда сердце не выдерживает. Видимо, в ней слишком мало волчьей природы. Организм не справляется с такой нагрузкой…

— Хватит, — резко оборвал Дрейк. Сердце ухнуло в пятки, а затем подскочило к горлу. — Что можно сделать?

Варлес снова помолчал, нахмурился и задумчиво куснул губу.

— Как вариант, прямой укол в сердце. Адреналин, смешанный с блокатором, снимет нагрузку, но Дрейк… Это не дает никакой гарантии, только призрачную надежду. К тому же, это попросту опасно. Может последовать мгновенная остановка сердца. Такие действия разрешены только с согласия родственников. Кто из родных готов поручиться?

Вопрос поставил Дрейка в тупик. Он принялся лихорадочно вспоминать детали досье, пока пораженно не выдохнул:

— Только я.

— Простите? — Варлес в удивлении приподнял брови.

— Она сирота, родственников нет. Я, как ее истинная пара, вправе принимать решения, в случае если они касаются угрозы ее жизни. Статья сто двадцать шестая, параграф…

— Можете не тыкать меня носом в закон, — поморщился Варлес и взглянул на Миа. Та, кажется, бледнела все сильней, теперь ее кожа приобрела и вовсе какой-то синеватый оттенок. — Что ж, подпишите документы. Ответственность вы берете на себя.

Клацнул замок чемоданчика, с которым Варлес зашел в квартиру. Дрейк подмахнул бумаги не глядя. Доктор быстрым, профессиональным движением натянул на руки одноразовые стерильные перчатки, достал шприц, вставил в него тонкую длинную иглу, а затем легко надломил кончил ампулы и шприцом взял лекарство. Варлес проверил его на свет и, сразу как-то подобравшись, склонился над Миа.

— Держите ее, чтобы случайно не дернулась, — скомандовал он, и Дрейк выполнил его требование.

Дрожащей рукой он задрал бесформенную майку Миа и напряженно уставился на оголенное тело. Сейчас оно не вызывало желания, только стремление защитить, спасти любой ценой.

Варлес принялся медленно вводить иглу под кожу. Миа дернулась, и Дрейк с силой надавил на ее плечи, вынуждая затихнуть. Тонкая игла, двигающаяся перпендикулярно грудной клетке, замерла, а затем словно провалилась в пустоту. В шприце появилась кровь.

— Правый желудочек, — зачем-то пояснил Варлес, хотя Дрейк ни о чем не спрашивал.

Прошла минута, другая. Дрейк не сводил взгляда с Миа. Ее щек коснулся слабый румянец или, возможно, он так сильно этого хотел, что выдал желаемое за действительное.

Варлес посмотрел на часы. Задравшийся рукав обнажил сухопарую руку с черными жесткими даже на вид волосами. Беты редко страдали повышенной волосатостью, но это было то самое исключение из правил, о котором любили вспоминать биологи на своих лекциях.

— Что ж… — сказал он, пожевав губами, — остановки сердца не произошло. Уже хорошо. Теперь остается только ждать.

— Чего ждать? — с усилием спросил Дрейк. Слова дались ему тяжело, язык намертво присох к сухой гортани.

— Что ее организм справится с инициацией, — спокойно ответил Варлес и вновь щелкнул замочком чемоданчика. В его недра отправились упаковка от использованного лекарства, шприц и перчатки. — Я сделал все, что мог.

— Разве вы не останетесь? — Дрейк разрывался от противоречивых желаний. Ему до смерти хотелось встряхнуть Варлеса, зарычать ему в лицо и силой заставить остаться — того требовал волк. Человек же готов был жалобно умолять доктора не уходить и присмотреть за едва дышащей Миа.

— Не вижу в этом смысла, — пожал плечами Варлес и поправил на носу очки в круглой оправе. Он носил их исключительно из желания казаться солидней — зрение у него, как у любого волка, было прекрасное. — Вы справитесь и без меня. Все, что нужно — ждать, — он повторил это настойчиво, а затем добавил уже резче, но с нотками вины. — Дрейк, меня ждет дома семья. Я обещал жене, что помогу ей сегодня с детьми.

Дрейк поморщился. Он знал, что жена Варлеса на днях подарила тому близнецов — уже вторых за последние пять лет. Стая бы порадовалась такой невиданной плодовитости, но избранница Варлеса была человеком, как и все их совместные дети. Впрочем, если это и огорчало старейшин, то самого доктора едва ли. В этом Дрейк почему-то не сомневался.

Дрейк потерянно последовал за Варлесом в прихожую.

— Почему вы не госпитализируете Миа? — мрачно спросил он, когда доктор уже перешагивал порог.

— Потому что это бессмысленно, — терпеливо ответил тот. — В больнице ей ничем не помогут, а транспортировка может отнять у нее последние силы. Не будем так рисковать.

Дрейк кивнул. Рисковать он действительно не собирался. На кону стояла жизнь Миа.

— Я позвоню вам, — пообещал Варлес, — и не раз. Будьте на связи!

Дрейк ногой захлопнул дверь. Щелкнул автоматический замок.

В комнате ничего не изменилось. На диване, разметавшись на постельном белье в цветочек, лежала Миа. Приоткрыв рот, она неровно дышала, делая рваные вздохи.

Не желая ее тревожить, он медленно опустился на пол, у дивана, и устало прикрыл глаза ладонью. Ждать. Он ненавидел ждать. Это противоречило его природе.

В голове было пусто. Он бездумно считал вдохи-выдохи Миа и молил Бога, чтобы все обошлось и эта странная, противоречивая девушка очнулась.