Наперекор инстинкту

Уже позже, вспоминая случившееся и анализируя свои поступки, он удивлялся: ему, человеку с прагматичным складом ума, ни разу не пришла мысль, что смерть Миа все расставит на свои места. Казалось бы, он так злился на насмешницу судьбу за ее шутку с истинной парой, но, когда замаячил шанс вернуться к своей распланированной на много лет, такой идеальности жизни, он ощутил не облегчение, а холодный, леденящий душу ужас.

Дрейк хотел, чтобы Миа жила. Неважно, что ждет их впереди. Легко не будет, но они справятся.

Он справится.

Миа распахнула глаза спустя восемь часов, двадцать минут и тридцать три секунды после укола в сердце. Он знал это абсолютно точно, потому что ни на мгновение не переставал считать.

Часть 13

Первым, что увидела Миа, когда очнулась, был напряженный, пристальный взгляд Дрейка. Его покрасневшие от недосыпа и усталости глаза лихорадочно блестели на осунувшемся лице с отчетливо проступившей щетиной. Коротко стриженные темные волосы были вздыблены на макушке, словно Дрейк много-много раз проводил по ним ладонью и цеплялся за них пальцами.

— Выглядишь… не очень, — честно сказала Миа и поморщилась. Голос звучал глухо, надтреснуто, а в горле будто разверзлась пустыня Сахара. Пить хотелось смертельно.

— Думаю, все же лучше, чем ты, — криво усмехнувшись, вернул комплимент Дрейк. Он тут же посерьезнел и спросил уже без малейшей иронии: — Как ты себя чувствуешь?

Миа прислушалась к себе. В теле ощущалась слабость, но не опустошающая и толкающая к грани, за которой падаешь в объятия темноты, а другая — дарящая легкость, похожая на усталость после хорошей и качественной тренировки в спортзале.

— Нормально, — наконец сказала Миа и нахмурилась, когда услышала, что с губ Дрейка (находящихся слишком близко от ее губ) сорвался вздох облегчения, а сам он как-то вдруг обмяк. — Что случилось?

Дрейк вздрогнул, будто вспомнил что-то пугающее и ответил после небольшой паузы:

— Тебе тяжело далась инициация, но кризис миновал. Самое страшное уже позади.

Миа хотела расспросить его, узнать подробности, но взглянув в лицо Дрейка, бледное и измученное, ощутила укол совести и решила отложить серьезный разговор. Она ничего не помнила о приступе, только темноту и боль, но подозревала, что зрелище было жутким: искусство болеть красиво ей никогда не давалось. Наверняка Дрейк ругал себя последними словами, что проявил благородство и остался с ней, с температурящим чучелом. Но ведь не ушел…

В душе шевельнулось давно забытое чувство — благодарность. О ней давно никто не заботился, она уже и не помнила, что это бывает так приятно.

Стараясь отвлечься, Миа чуть повернула голову и взглянула в окно. На улице было пасмурно, сгустившиеся тучи предвещали дождь.

— Сколько времени?

— Обед, два часа.

— А…

— Суббота, — не дожидаясь ее вопроса, ответил Дрейк.

Значит, она провалялась без сознания несколько часов. Ну надо же!

Ее живот заурчал так громко, что она смутилась. Дрейк с иронией приподнял брови.

— Кажется, кто-то возвращается к жизни, — заметил он и улыбнулся, как-то по-доброму, без всякого подтекста. — Заказать пиццу?

Миа ответила не сразу. Слишком была сражена этой улыбкой и тем, как она преобразила лицо Дрейка, сделав его еще более привлекательным. Как будто это было возможно.

Миа сглотнула и спустила ноги на пол.

— Не стоит. Я и сама могу что-нибудь приготовить.

В ней проснулась природная бережливость, уже вошедшая в привычку. Зачем тратить деньги на еду на вынос, если можно обойтись своими силами.

Миа устремилась на кухню — поближе к своему привычному мирку и подальше от слишком притягательного Дрейка. Тот неохотно последовал за ней.

— Вот именно, — хмыкнул он и выделил интонацией первое слово: — Что-нибудь приготовишь. Может, не будем рисковать? Итальянская кухня еще ни разу меня не подводила.

Миа задрала нос и фыркнула. В ней проснулось какое-то ребяческое соперничество напополам с чисто женским желанием не ударить в грязь лицом перед симпатичным мужчиной.

Симпатичным мужчиной.

Так, об этом она подумает позже. Сначала лучше попить воды. Говорят, нервным девицам раньше предлагали водички и нюхательные соли. Что ж, у нее есть только первое.

В холодильнике стояла маленькая бутылка воды. Миа осушила ее за один раз и сразу почувствовала себя лучше. В теле появилась легкость, а у нее — силы и желание что-то делать.

— Садись, — скомандовала она. — Я в состоянии тебя накормить без всяких пицц.

— Звучит как угроза, — вновь усмехнулся Дрейк, но на стул возле стола послушно опустился и заинтересованно посмотрел на нее, как на фокусника, готовящегося вытащить из шляпы кролика.

— Вообще-то, это благодарность. Компенсация за роль няньки, если хочешь, — неохотно призналась Миа и принялась инспектировать холодильник. Боясь, что Дрейк прокомментирует ее слова, она быстро спросила: — Как насчет омлета и гренок?

— Почему бы и нет? — задумчиво ответил тот, изучая ее взглядом.

Щеки вспыхнули от его интереса, и Миа поспешно отвернулась, чтобы это скрыть. Она быстрым и уверенным движением разбила в глубокую миску яйца, добавила молока и схватилась за венчик, чтобы взбить получившуюся смесь. Спиной она постоянно чувствовала взгляд Дрейка. Между ними появилась какая-то недосказанность, словно пережив вместе инициацию, они разделили друг с другом секрет, который навсегда связал их. Это странным образом будоражило и волновало.

Миа порезала помидоры и тщательно обжарила их на сковороде, прежде чем добавить остальные ингредиенты. Запахи больше не казались такими острыми, тошнотворными, хотя, определенно, стали более яркими, чем прежде. И лучше прочих она улавливала тот, что исходил от Дрейка — аромат хвои, растопленной смолы, летних трав и легкая мускусная нотка.

Миа обмакнула хлеб в сладкую смесь молока с яйцом, и искоса посмотрела на Дрейка. Высокий, статный, мужественный и умудряющий шикарно выглядеть даже в обычной футболке, демонстрирующей широкие плечи и мускулистые руки, он смотрелся в ее маленькой кухне с дешевыми обоями и стареньким холодильником чужеродно и неправильно. Его не должно быть здесь.