Наперекор судьбе

– Делл! – Венеция попыталась остановить сестру. – Делл, почему мы должны…

– Потому что у меня нет никого! – выкрикнула Адель. – Совсем никого. И я никого не ищу. Не собираюсь искать, пока у меня остается надежда, что Люк жив. Это ужасно, чудовищно, когда некоторые женщины предают своих мужей или женихов. А ты, Барти, что думаешь о таких женщинах?

– Адель, давай прекратим этот разговор, – предложила Барти. – Ты выбрала не лучшее место, не говоря уже о времени.

– А где тебе угодно беседовать? В каком-нибудь тихом, укромном уголке? С глазу на глаз, чтобы нас больше никто не слышал и ничего бы не узнал? Ты этого хочешь?

– Адель, – попробовал вмешаться Бой. – Адель, дорогая…

– Что «Адель, дорогая»? Ты хотел сказать, заткнись и не огорчай Барти? Да? Пусть никто не знает, что она вовсе не такой идеал, как мы все думали?

– Адель! – одернула ее Селия. Таким тоном она говорила с близняшками, когда тем было втрое меньше, чем сейчас. – Прекрати немедленно! Просто недопустимо столь отвратительно себя вести в такой день. Я совершенно не представляю, о чем ты говоришь, но…

– Я тебе сейчас расскажу. – Адель посмотрела на мать гневно горящими, полными слез глазами. – Я все тебе расскажу о ней. О твоей любимой Барти и…

– Нет, Адель. Ты сейчас закроешь рот и успокоишься. Если ты хочешь со мной поговорить, то можешь это сделать не в присутствии всех. С меня достаточно. Я ухожу к себе. Если хочешь, идем со мной.

– Не хочу! – закричала Адель и разрыдалась. – Я ничего не хочу. Совсем ничего, кроме возвращения Люка. Хотя бы знать, что он в безопасности.

– Дорогая, пойдем погуляем. – Голос Себастьяна звучал нежно, но твердо. – Надеюсь, ты согласишься прогуляться со мной. Сегодня был весьма трудный день. Нам всем не помешает глоток свежего воздуха. Изабелла, полагаю, ты не откажешься сводить Нони и Лукаса к ручью.

Себастьян не столько спрашивал дочь, сколько приказывал ей. Иззи, привыкшая к абсолютному подчинению, мгновенно встала:

– Конечно. Ребята, идемте со мной. Я научу вас строить запруду.

– Себастьян, – послышался голос Кита. – Может, вы будете так любезны и вначале отведете меня в мою комнату? Я что-то устал.

– Разумеется. Держи мою руку.

* * *

– Кто еще знает? – напряженным, измученным голосом спросила Барти.

– Только близняшки, – ответил Себастьян. – Наверное, еще Бой. Адель мне сама рассказала. Она тогда была очень расстроена.

– Откуда они узнали? – спросила Барти, пропуская мимо ушей слова о чувствах Адели.

– Адель видела тебя с каким-то мужчиной. Кто это – она не знает. – (Барти молчала.) – Так это…

– Да. Это он. Лоренс Эллиотт.

– Вот оно что.

Барти заплакала, но усилием воли остановила слезы:

– Себастьян, это так ужасно. Непередаваемо ужасно. Я просто не знаю, что делать. Мне невыразимо стыдно перед Джоном, и все равно я не могу… Не могу.

– Не можешь совладать с собой? – Его голос был участливым. Писатель с изумлением смотрел на Барти.

– Да, – прошептала она. – Именно так. Я не в состоянии с собой совладать.

– Не можешь… – Он присел на изогнутый ствол дерева, похлопав рукой кору. – Садись рядом и рассказывай.

Барти покачала головой:

– Думаю, вам знакомо такое состояние.

– Хорошо знакомо. Барти, я вел довольно беспутную жизнь. Большинство жизненных дилемм знакомы мне не по книгам.

– И кто… когда…

– Опять-таки, сегодня крайне неподходящее время для подобных воспоминаний. И потом, мы сейчас говорим о тебе. Нас заботят твои дальнейшие действия.

– Я вообще не знаю, что делать, – сказала Барти и снова заплакала. – Это самое ужасное: не знать, как тебе поступить.

– Давай рассмотрим возможные варианты. Как насчет того, чтобы расстаться с этим человеком?

– Я… я не смогу это сделать.

– Значит, ты любишь его?

– Очень люблю, Себастьян. Очень. А он во многих отношениях не тот, с кем я хотела бы связать свою жизнь. Он по-своему опасен. Склонен к навязчивым мыслям. Даже немного безумен. Вам известны его поступки. Дурные. Пугающие. Я вам рассказывала.

– Да, помню.

– Но он – это все, чего я хочу. Боюсь, что так. У него нет прекрасных качеств Джона. Нет такой нежности, как у Джона. С ним у меня гораздо меньше общего, чем с Джоном. Зато он умеет делать меня…

– Счастливой? – подсказал Себастьян.

– Нет, – покачала головой Барти. – Нет. Счастливой меня делал Джон. Понимаете, с Лоренсом я тоже чувствую себя счастливой, но по-другому. Это какое-то дикое, необузданное счастье, но… Мне это очень тяжело объяснить. Когда я с ним, я чувствую… Устойчивость? Нет, тоже неподходящее слово. Я чувствую себя так, словно открываю себя. Познаю, кто я на самом деле.

– Понимаю. Что ж, судя по твоим словам, все это очень серьезно. Он женат?

– Был. Развелся. Теперь хочет на мне жениться.

– А…

– Естественно, я не могу выйти за него, – нервно ответила Барти.

– Почему нет? Если рядом с ним ты ощущаешь свою истинную сущность?

– Потому что он неподходящий мужчина для совместной жизни.

– Из твоих слов я понял, что очень даже подходящий. Мне совсем не хочется играть роль адвоката дьявола, но я все больше убеждаюсь: Лоренс – именно тот, кто тебе нужен.

– Но, Себастьян, он весьма гадкий человек. Непорядочный. Властный. Жутко грубый и бестактный. А еще…

– Барти, любовь – это не дом с удобствами. Она далеко не всегда приносит в нашу жизнь комфорт. В любви теория очень сильно расходится с практикой. Теоретические расчеты могут утверждать, что какой-то человек идеально нам подходит, а практика это безжалостно опровергает. Весьма вероятно, тебе нужен не Джон, а Лоренс. Почему – только Богу известно. А Джон, при всей его доброте и нежности, не твоя половинка.

Барти молчала, переваривая услышанное. Потом спросила:

– Как бы вы посоветовали мне поступить?

– Дорогая, я не рискну что-либо тебе советовать. Здесь нельзя полагаться ни на чьи советы.

– А что вы скажете о Джоне?

– Ты не должна за него выходить, – твердо ответил Себастьян.

– Почему? – спросила Барти, сверля его глазами.

– Потому что он явно не тот, кто тебе нужен. Даже если вы оба любите музыку Бетховена и ненавидите яйца всмятку или что-то там еще. Будь он по-настоящему твоим, ты бы не вела себя так. Это предельно ясно. Ты не обманщица, ты умеешь быть верной. Даже очень верной.