Наперекор судьбе
Шрифт:
– Думаю, я удостоился редкой чести, – сказал Люк, целуя ей плечо. – На меня возложена прекрасная миссия произвести dépucelage [36] . Я сделаю все, чтобы у тебя об этом остались только приятные воспоминания.
Они легли, и он вошел в ее нежную, голодную, испуганную плоть, сумев причинить ей минимальную боль. Потом начались ощущения, совершенно новые для нее. Люк не торопился. Поначалу ее ощущения были мягкими и спокойными, затем начали обретать силу и наконец сделались неистовыми. Она стремительно взлетела вверх и упала в резкий и сладостный голод своего первого оргазма. Потом был еще один: пронзительный
– И что же мы будем теперь делать? – спросила она.
Сквозь жалюзи пробивался неяркий утренний свет. Адель смотрела на лицо Люка, лежащего рядом с нею, вспоминала минувшую ночь и все, что случилось между ними. Воспоминания были и сугубо телесные, и полные радостных чувств. К этому же примешивалась некоторая доля раскаяния и недоверчивое удивление самой себе.
– В каком смысле? – спросил Люк. – У нас с тобой широкий выбор. Если хочешь, повторим то, что было ночью. Если нет, я просто обниму тебя и буду говорить, как я тебя люблю. Можем еще немного поспать. А если тебе спать не хочется, можем выйти и поискать какой-нибудь petit déjéuner. Как видишь, возможностей много. Выбирай, что тебе больше нравится, ma chère, chère Mam’selle Адель.
– Терпеть не могу, когда ты меня так называешь, – сказала она, одновременно сердясь и смеясь. – Глупое обращение. Оно напоминает мне о том времени, когда я была совсем юная и…
– Удивительно, божественно глупая?
– Кто? Я? Глупая?
– Да. Чрезвычайно. Но ты превратила свою глупость в изящное искусство, и я влюбился в тебя с первого взгляда. Помню, как ты весь вечер хихикала, кокетничала, дразнила меня и не сказала ничего даже отдаленно интересного.
– Люк, перестань, – потребовала Адель, всерьез задетая его словами. – Мне не нравится это слушать. Ты же знаешь, я была совсем молоденькая. Пыталась сделать тебе приятное и…
– И тебе это удалось. Великолепно удалось, дорогая, – признался Люк. – Ты мне сделала столько приятного, что тот вечер навсегда врезался мне в память.
– Конечно. Настолько врезался, что ты потом женился на другой.
– Знаю, знаю. Но нельзя, чтобы сейчас это омрачало наше счастье.
Люк наклонился к ней и очень нежно поцеловал, после чего снова лег. Его темные глаза путешествовали по ее телу, а она, полная любви, по-прежнему ощущала себя хрупкой и беспомощной. Однако последняя фраза Люка как-то странно ее задела. Он произнес эти слова легко и даже беззаботно, но Адель вдруг пронзительно, до боли, ощутила в них предчувствие чего-то недоброго.
Позже, много позже, они сидели за завтраком в кафе «Дё маго».
– Сегодня никакого кафе «Флор», – сказала Адель. – Не хочу становиться для тебя предсказуемой. И потом, мне надо работать.
– Работать?
– Да, представь себе. Работать. Ты же знаешь: я приехала в Париж не только затем, чтобы увидеться с тобой.
– Нет, ты приехала только затем.
– Люк, говорю тебе еще раз: не только. Седрик сказал, чтобы я побывала в каком-то «Друо». Ты знаешь, что это?
– Еще бы! Это самое удивительное место не только в Париже, но и во всем мире. Громадный магазин. Он находится на рю Друо, неподалеку от бульвара
Османа. Тебе там понравится. Пять этажей чудес. Книги, картины, фарфор, tapisseries [37] . Что Маленькому Лорду там понадобилось?– Кто-кто? А, вспомнила. «Маленький лорд Фаунтлерой». На этот раз светильник и зеркала. Для натюрморта. Седрик говорит, что такие вещи лучше покупать в «Друо». Он был бы не прочь купить пару ламп. Он их коллекционирует.
– Он прав. «Друо» – лучшее место для подобных приобретений. И продавцы там просто очаровательные и всегда готовы помочь. Ты сама в этом убедишься. Думаю, мне этот твой Маленький Лорд понравится. Когда я с ним познакомлюсь?
– Увы, Люк. Вероятно, никогда. Это ведь не может продолжаться, правда?
– Очень даже может. Разве могло быть по-иному? Съешь яйцо. Я рад, что сумел приобщить тебя к этому гастрономическому чуду.
– Я тогда была голодна.
– Это была репетиция, – сказал Люк, целуя ей руку и откидывая волосы с ее лба.
Он пристально смотрел на Адель, и у нее все внутри слегка сжалось от воспоминания о минувшей ночи.
– Возможно, – отозвалась она, вновь чувствуя смущение. – Я и вчера вечером почти ничего не ела. А место мне понравилось.
– Я заметил. Надо будет снова тебя туда сводить.
– Люк…
– Так мы встретимся за ланчем? Это недалеко от издательства Константена. Мы ведь тоже находимся на бульваре Османа. Если хочешь, можешь подойти к издательству.
– В общем, я…
– Хорошо. Тогда до часу дня.
Адель провела удивительное утро, бродя по залам магазина «Друо». Ее голова по-прежнему была полна мыслей о Люке, что придавало дополнительный драматизм и элегантность ее поискам.
Она нашла именно такие зеркала, какие требовались Седрику. Она оставила два заказа на лампы: одна от Тиффани – стекло и бронза, другая – коллекционный шедевр Рауля Ларша из его знаменитой серии «Лои Фуллер». Выйдя из магазина, Адель поймала такси и попросила отвезти в издательство Константена. Подъезжая, она увидела Люка, ожидавшего ее на улице.
– Я хотела войти, взглянуть на твой кабинет и еще раз увидеть ваш великолепный зал заседаний.
– Очень хорошо, что ты не зашла внутрь, – сказал он. – Я подумал, что нам незачем давать пищу для сплетен.
– Вот оно что.
Адель почувствовала себя уязвленной. Это был первый, самый первый сигнал той жизни, что ожидала ее впереди. Ее роман с Люком был не только предосудительным с точки зрения морали, но и со временем мог стать опасным еще и по другим причинам.
– Значит, ты побывала на том… сборище, – сказал Оливер.
Он говорил негромко, но тон его голоса был на редкость сердитым, а глаза – ледяными.
Селия спокойно посмотрела на мужа:
– Да. Да, я там была. Это было удивительно.
– Удивительно? Селия, я тебе просто поражаюсь. Как ты могла попасться на разглагольствования этой шайки?
– Оливер, ты напрасно называешь их шайкой. Это было удивительно, волнующе. Том Мосли поднялся на трибуну. Весь в черном. Он такая харизматичная фигура. Сравни его с этими безынициативными глупцами, что нынче заседают в нашем правительстве. С Чемберленом, Макдональдом и этим ужасным коротышкой Моррисоном. А на встрече я видела только молодые лица. Это главная идея Тома – выкинуть из правительства тех, кого он называет «усталыми старцами». Собралось около десяти тысяч человек. Все его приветствовали и…