Наперекор

– Играть в молчанку твое любимое занятие? - не выдержала первой.

– Значит так.

Дамиан прошелся по комнате, встал передо мной и ткнул пальцем куда-то в район моей груди.

– Я сейчас буду говорить.
– сообщили мне.
– А ты будешь слушать. Потом задашь вопросы. Потом скажешь согласна ли ты с условиями. В принципе если не согласна, то никаких съемок в прямом эфире не будет.

– А ты диктатор.
– заметила я.
– Ладно, давай, говори.

***

У меня было вот прямо четкое ощущение, что мы обсуждаем брачный договор. Не знаю почему. Сначала хотелось хихикнуть. Но чем дольше Дамиан говорил, тем меньше мне хотелось улыбаться.

Ладно, признаем, с дикими животными я прежде так близко не общалась. И уж тем более не собиралась их трогать. Одно дело умиляться, глядя на снежного барса с безопасного расстояния. И совсем другое - когда киса стоит рядом с тобой. Там один удар мягкой лапой и минус половина Кристины.

– Сначала захожу я.
– говорил Дамиан.

При этом он сидел напротив меня и смотрел прямо в душу. Аж ерзать хотелось.

– Хорошо.

– Ты стоишь за забором. Разговариваешь. Не торопишься, не отвлекаешься, не улыбаешься и не смотришь зверю прямо в глаза. Он может счесть это вызовом. Когда кивну, это значит можно заходить. Двигаешься очень медленно и плавно. Не перестаешь разговаривать, руки не тяни, чтобы погладить. Если захотят, сами ткнуться мордой. Если вдруг увидишь агрессию, то просто замри. Не шевелись, не моргай. Как скажу - выходишь обратно. Ты меня поняла?

– Ага.

Дамиан поморщился.

– Кажется, ты…

– Я понимаю!
– перебила его.
– Правда понимаю. Но кроме как “ага” сложно ответить по-другому. Слушать тебя, не смотреть никому в глаза, говорить, даже если на языке мозоль. Я почитаю львам стихи. Им понравится. Пушкин и Лермонтов, классика русской поэзии.

– В курсе.
– кивнул Дамиан.
– Я изучал ваших поэтов. Тогда пообедаем и поедем.

Он вдруг притянул меня к себе. Я ощутила как небритые скулы коснулись моей головы. Дамиан обнял меня так крепко, что на миг перехватило дыхание.

– Мой запах может остаться на тебе. Так львам будет спокойнее.
– шепнул он.

А у меня ноги стали опасно подкашиваться. Не знаю, что он там пробормотал про запах, но объятия хозяина заповедника настоящая ловушка. Из которой не хочется вырываться. Я с трудом удержалась, чтобы не обнять его за шею. Но сделала кое-что более дерзкое. Приподнялась на цыпочках и… коснулась губ. Совсем легко, мимолетно. Но реакция была моментальной.

Мои губы просто смяли поцелуем. Горячим, напористым, таким, перед которым невозможно устоять. Я лишь старалась дышать ровно, но получалось плохо. Пальцами вцепилась ему в футболку. Дышала рвано, но не хотела прерывать поцелуй.

Все же пришлось. Дамиан отступил на шаг, мотнул головой. Пьяный взгляд постепенно сменялся на более пристальный.

– Ты… - в голосе, сейчас охрипшем, послышался далекий рык.
– Будет продолжение. Ясно?

Я только кивнула, так как не могла быть уверенной, что смогу говорить. Губы горели, пылали, горло пересохло. В целом, мне стало резко не до съемок. Постель рядом нашептывала неприличные идеи того, как можно провести ближайшие несколько часов.

Я сделала пару шагов в сторону двери. Не скажу, что стало легче. Мне бы сейчас холодный душ и не менее холодной водички попить. А то чувство, что прервали на середине интима.

Молча спустилась в столовую, где уже сидели Марита и Шон. Надеюсь, они не поняли моего состояния. На всякий случай широко улыбнулась и проговорила:

– Рада вас снова видеть.

– Ты не приболела?
– прищурилась Марита.
– Вся раскраснелась.

– Жара.
– ответила скромным голоском.
– Не привыкла еще. И влажность ужасная.

– Я вот зиму не представляю.
– усмехнулся Шон.
– Как можно выходить на улицу и гулять при минусовой температуре.

– Не поверишь! Я еще в детстве лед грызла при минус тридцати. Как мороженое.

Шон передернулся и серьезно сообщил, что я - сильная женщина. И он меня прямо боится. Молча смерила его взглядом и решила отдать должное запеченному мясу, рису и фруктам. И чаю с молоком и пряностями. Удивительно, но он убирал жажду, несмотря на то, что был горячий.

Хотя мне и без пряностей внутри жарко.

Поели мы в тишине. Марита и Шон бросали на меня взгляды, но молчали. Думаю, они уже все обсудили с Дамианом. И сейчас не хотели доставать с вопросами. Это хорошо, потому что я вспоминала все стихи, которые когда либо учила.

Ко львам мы выехали вместе с Дамианом. Всю дорогу перебрасывались какими-то малозначащими фразами. Я смотрела вокруг, слушала как пение птиц смешивается с рокотом мотора. Иногда кивала на слова Дамиана.

Если получиться, я сегодня потрогаю льва. Или нескольких львов. Охренеть можно!

От такой перспективы кружилась голова.

– Крис!

– Я тебя слушаю.

– Ты где витаешь?

– Думаю.
– призналась честно.
– Думаю, как сделать все идеально. Но это вряд ли получиться. Потому надо постараться сделать так, чтобы получилось видео, которые заткнет рты хейтерам.

– Не смей ради этого рисковать собой. Только попробуй, Крис, и тебе не поздоровиться.

– Ага.
– откликнулась я.
– Типа если утонешь, то домой не являйся - убью.

Дамиан похмыкал и сообщил, что мое чувство юмора его иногда пугает. Уж кто бы говорил.

Вот и территория львов. Самих их пока видно не было. Я тихо перевела дыхание, пока Дамиан выключал двигатель и выскакивал наружу.

Львы. Большие, с гривами и клыками. У них лапы с мою голову.

При этом я понимала, что не боюсь. Да, лапы, да огромные. Да, могут снести мне башку одним ударом. Но одновременно знала, что не подставлюсь под удар.

Может, у меня правда с мозгами непорядок? Кто в здравом уме будет спокойно размышлять насчет таких вещей?

Ладно, поехали!

Пока я выбиралась из машины, Дамиан уже начал прямой эфир. Без привычной улыбки, он сейчас выглядел очень серьезным и максимально собранным. Я слушала как он объяснял зрителям нашу задумку. Как иногда наводил камеру на меня. Пару раз махнула рукой, но и только.

– … и напоминаю вам, что мы свернем эксперимент, если только почувствуем опасность. Следите. И… пожелайте нам удачи.