Наполеончик. Часть 3

– Зачем машину взорвали?
– спросил чиновник напрямик.

– Нужно отвечать за базар!
– ответил Батя.
– Второго шанса не будет! Ты понял?

Чиновник согласно кивнул.

– Чего хотите?

Батя изложил суть и, протягивая ему конверт, сказал:

– Это задаток.

– Это всё?- пряча конверт в карман, спросил чиновник.

Батя с Мозголомом переглянулись. Мозголом вытащил более увесистый конверт.

– Будет больше, если будешь хорошо работать, - сказал Батя.

– Почему люди мучают друг друга?
– неожиданно спросил чиновник.

– Не знаю. Так всегда было в нашей стране, - ответил Батя.

– Ты - чиновник, сам должен знать почему!
– не выдержал Мозголом.

После ряда "фейерверков", все чиновники и "новые русские" обзавелись личной охраной. "Работать" стало сложнее: необходимо менять тактику.

Батя с Мозголомом, записанные на приём как предприниматели, в назначенное им время вошли в кабинет к чиновнику.

Хозяин кабинета был преисполнен сознания значимости собственной персоны. Холодные строгие глаза. Массивный стол с батареей телефонов, давали понять, что это руководитель высшего класса. Он предложил сесть и подождать. Сам же стал читать "сверхважный" документ. Затем, смерив посетителей испытующим взглядом, спросил:

– В чём дело?

– Необходима ваша помощь в одном деле. Возможно, вы обладаете информацией, которая помогла бы распутать убийство, - сказал Батя.

Это сообщение сбило спесь с хозяина кабинета. У него приоткрылся рот, но тут же взяв себя в руки, он сжал губы.

– Кого убили?

– Как вы думаете, кто убил вашего помощника?
– спросил Батя.

Чиновник напрягся.

– Откуда мне знать!
– беспокойно заёрзав, ответил чиновник.

Мозголом молча раскрыл папку с бумагами и разложил фотографии.

– Узнаёте этих лиц?
– спросил Батя.

Чиновник побледнел:

– Чего хотите?

– Сотрудничества.

– Какого рода сотрудничества, - сглатывая слюну, спросил чиновник.

– Должности начальника охраны, - ответил Батя.

– Но это не возможно!
– воскликнул чиновник.

Батя, чиркнув себя большим пальцем по горлу, спросил:

– А это возможно?

Так Батя договорился со своим будущим боссом, под прикрытием которого вел свои бандитские дела и между делом исполнял обязанности начальника охраны.

В кабинет к боссу вошёл начальник охраны, подчёркнуто сухо поздоровался, не скрывая своей неприязни.

Вставая, босс протянул ему руку, но начальник охраны, будто не заметил, уселся, развалившись в кресле у стола. Всем своим видом показывая, что хоть ты и босс, но воля моя: захочу - сделаю, не захочу - нет. От этого сердце замирало в приятном ощущении: тайное сознание могущества приятнее явного.

– Чего хотел?
– спросил начальник охраны.

– Ты оправил N к праотцам?
– спросил босс.

– Сегодня отправлю, - ответил начальник охраны.

– Не торопись! Торопятся те, кто спешит. В государственных делах спешить не следует. Будем судить его перед народом.

– Ха-ха! Перед народом! Ты же народ всегда стадом называл.

– Да судить!

– Значит, стряпать дело, как в старые добрые времена?
– ехидно спросил Батя.

– Шить, - поправил Босс.
– И осторожнее с народом! Рассвирепевшее стадо может растоптать.

– Хм!

– усмехнулся Батя.

– Даётся тем и не забирается обратно лишь от тех, кто думает о простом человеке. Так-то!

– Я вообще о нём не думаю.

– Это - глупая ошибка! Политику нужен народ, потому что он за него голосует. Олигарху тоже нужен - он на него работает. Светские бездельники без него не проживут: не перед кем будет пиариться.

– Хм! Выходит, все мы зависим от быдла?
– усмехаясь, спросил начальник охраны.

– Выходит.

– Не люблю расчётливость в человеке, - подумал начальник охраны, выходя от своего босса.

Зайдя к своим подопечным, он увидел, как вокруг большого стола расположились шесть "шкафов", чистить свои автоматы. Его люди готовились к очередному рейду.

Тут же на столе лежали кучками пачки денег, едва прикрытые тряпицей, - "гонорар". Ждали своего начальника, внезапно вызванного к боссу. Начальник по заведённому правилу изымал из каждой кучки "штрафные".

Щуплый, худой как жердь Мозголом, уставившись в компьютер, выискивал очередную жертву рейдерского захвата.

Когда-то начальник охраны, по кличке Батя, с Мозголомом был в отсидке. Откинувшись в девяностые, Батя обнаружил, что его сфера влияния поделена. Чтобы отжать её обратно в новых условиях нужно действовать по-новому. Но как?

Обычно, когда возникала проблема, Батя не думал, а сразу бил. Его считали зверем, боялись, а потом хотели с ним дружить.

В девяностые годы кроме крепких мускулов нужно было иметь ещё и мозговые извилины.

На своё счастье Батя встретил Мозголома. Оба рассчитывала на безбедную жизнь, но обстоятельства оказались сильнее их расчётов. И они, объединив усилия, стали очищать общество от нечестно наживших состояние "новых русских".

В жестоком мире приходилось изворачиваться, чтобы завоевать место под солнцем. Для этого необходим сильный характер, который, как правило, бывает у людей со сложной судьбой.

Иногда дуракам везло больше, чем умникам. С деньгами приходило нахальство, насилие, торгашество ничтожества над талантами. И вокруг ничтожества было много ярких людей, которые вершили дела, не подозревая, что как только это ничтожество победит, их роль пойдёт к последнему акту. Конец их был предопределён.

– Но всё-таки хоть час, да мой, - так в то время рассуждали люди.

Деньги давали могущество, необходимое для того, чтобы давить, мстить, мучить ординарность. Блеск роскоши украшал недостойных людей, на которых лежала печать умственного, физического и нравственного вырождения.

Второстепенные и бездарные люди спивались. Они понимали, что им отныне предназначено служить лишь материалом, серой массой для первостепенных людей, не иметь своей самостоятельной роли ни в чьей судьбе, и даже своей. И потому вся их деятельность парализовалась, руки опускались. И это a priori.

Мало опровергнуть чувство, идею, цель. Их нужно заменить равносильными. Но этого не было сделано. А длительное существование без смысла и цели парализует мысль, особенно тогда, когда человек видит, что над ним издеваются, а он не имеет силы защитить себя от этого.