Наполеончик. Часть 3

Исчезли нравственные идеалы. В погоне за богатством разжигался непомерный эгоизм и честолюбие, личный интерес стал движущей силой жизни. Честолюбцы либо сгорали в огне неутолённой жажды богатства и власти, либо нравственно и физически погибали, в безудержном разгуле эгоистических страстей.

Батя встретился в ресторане с "новым русским" - своим старым знакомым, по кличке Серый. Между ними не было ярко выраженного конфликта, однако Серый настолько отличался от всех остальных, словно сделан был из другого теста. Его ненавидели просто на подсознательном уровне. В их среде не разбирались в своих ощущениях: это ни к чему, как ни к чему и внутренний поиск. Всем интересен чужой карман.

Подходя к столику, за которым сидел Серый, Батя вместо приветствия заметил:

– Костюмчик поменял, но вот повадки остались прежними.

Серому не понравилось его замечание.

– Зачем звал?- спросил Серый.

– Хм!
– усмехнулся Батя.

На лице Серого застыл немой вопрос.

Батя устроившись за столиком, стал изучать меню. Сделав заказ, Батя в упор посмотрел на Серого.

Серому стало неуютно под его тяжёлым взглядом.

– Зачем звал?
– повторил он вопрос.

– Кажется, наступило время быстро сматывать удочки.

– С чего вдруг?

– Слушок прошёл: зарвался ты.

– Людям свойственно ошибаться.

– Хм! Кто осторожен, того и боги берегут, - усмехнулся Батя.
– Подумай, кому ты помешал так, что тебя решили убрать?

– Я не могу кого-то подозревать, - осторожно сказал Серый.

– Тогда отойди от дел.

– Отойти? Только не сейчас, когда всё отлажено.

– Тогда присмотри себе место на кладбище.

После слов Бати от спокойствия Серого не осталось и следа. По спине покатился холодный пот. Он ощутил страх от соприкосновения с чем-то ужасным, безжалостным.

Сплетни о Сером расползлись в разные стороны, но как водится, до него они не доходили. Серый считал, что все его действия правильные и не будут иметь плачевных последствий. Но его дорогие покупки, поездки на Канары навели на определённые мысли. Под Серого стали копать.

Они выпили, поговорили ни о чём и у Серого сложилось впечатление, что Батя не такой уж страшный человек.

Батя ушёл, но Серый остался, потягивая из своего бокала вино. Ему не хотелось никуда идти, вообще не хотелось ничего. И это его удивило.

– Неужели кто-то действительно хочет со мной расправиться? Дали возможность спастись, значит, дали шанс, что-то понять. А если это не так? Что тогда?- размышлял Серый.

Внутренний голос подсказывал:

– Делай ноги!

По-видимому, он и вправду зарвался: слишком много стали о нём болтать.

Серый хотел жить тихо и мирно, но не здесь. Он хотел уехать за границу, туда, где его никто не знает: хотел начать жизнь с чистого листа. Но для этого ему нужна была "капуста".

Причудливо переплелись высокие и низменные чувства, усугубились проблемы духовного и нравственного становления человека. Всё это рождало лишь отчуждение.

Зачем любить ближнего или людей вообще, которые ничего не хотят знать о тебе? Зачем быть порядочным в обществе, где воцарились разъединение, продажность, спесь, цинизм, эгоизм?

Наступило время бесчувствия, страсти к невежеству, лени, не способности к делу, потребности всего готового. И первостепенные люди не задумывались об этом. Жили так, чтоб только им перепало. Они были будто в гостях, и завтра свалят из России.

Все названия предприятий, учреждений, магазинов вдруг стали писаться английскими буквами. И даже признания в любви родному городу писались на английском языке.

О каком патриотизме могла идти речь? И как можно быть патриотом, если человек перестал верить в Россию?

Чиновники, как кочевники, не имея родины, не заботились о её процветании. Царило презрение, отвращение к людям, моральное лицемерие, как способ выдвинуться. Традиции отвергались. Все дела и думы чиновников были направлены на то, чтобы с корнем вырвать преемственность.

Обещая грядущее, не заботились о настоящем.

Чем решительнее действовали власти, тем больше было неудач и неудачников, тем ближе было общество к своему падению. Потому что всё, что делается в состоянии слабости, терпит неудачу.

Госаппарат разрастался, жирел, внедряясь во все виды деятельности и сферы жизни людей, кроме своей непосредственной функции. Политики влюблялись в высокие слова, как в знамёна, на период предвыборных кампаний. А потом благодушествовали, представительствуя на "мероприятиях", как "свадебные генералы".

Смешивались причины и следствия. То, что считали причиной вырождения, было его следствием. Порок порождал порочность, преступление - преступность, истерия - ослабление воли, слабость воли вызывала потребность в возбудительных средствах: алкоголе, табаке, наркотиках.

Алкоголизм порождал пессимизм, анархизм, распутство, в том числе и духовное.

Мир казался плохим и жалким - отсюда перевозбуждение, озлобление, мрачность в суждениях. Всё противоречило человеку. Преобладали страдания, над удовольствием: не было средств даже на необходимое.

Закрывались детские дошкольные учреждения, школы.

Деревни умирали - разорили колхозы и совхозы. Процветало пьянство, наркомания - требовалось забвение. Люди остались без работы, кто мог - перебирались в город, но и в городе не могли найти работу, оставалось бродяжничать, собираться в банды и грабить.

Всё совершающееся казалось бессмысленным и напрасным, как и само бытие - бессмысленно и напрасно, потому что вызывало чувство душевной пустоты и отчаяния. Шло отрешение и осуждение деятельности.

Клеветники, интриганы, сомневающиеся во всём разрушители вызывали скепсис, распутство мыслей, порчу нравов, что вело к дегенерации людей.

Дегенерат - следствие противоестественной морали. Чувствительность дегенерата болезненная и не естественная, отсюда соответствующие реакции на раздражители. Дегенераты и убогие люди давали ещё более выродившееся потомство, чем они сами.

Неестественность существования, голод и переизбыток, отсутствие весёлости, чувства прекрасного, ясности ума приводили к распаду семей. Сильная половина человечества из страха потерять кусок хлеба, из корыстных побуждений отрекалась от жён и детей, от любимых, от друга, от родителей.

Мужчины сводили свою жизнь к вопросам удовольствия и неудовольствия, привыкая к животному существованию, они были не способны мыслить, пускались в бродяжничество, половую похотливость, что вело к неврозам.