Напряжение

— Привет, Саша. — мама, открывшая мне дверь, клюнула меня в щеку коротким поцелуем: — Мой руки, иди кушать, мы с папой только что сели.

На столе, перед моим стулом стояла миска с какой-то кашей, то ли «ячкой», то ли «Полтавкой». Я в сортах и видах круп разбираюсь, они для меня все на одно, неаппетитное лицо. Я хотел, по многолетней привычке, скорчить недовольную мордочку, но в последний момент остановился — прадедушка, засевший в моей голове, в самом начале нашего знакомство, когда я попытался покапризничать перед мамой, что не желаю есть эту дрянь, коварно перехватил мое горло каким-то спазмом, да так, что я, полностью беспомощный, успел попрощаться с жизнью. А потом, когда все закончилось, и я, в страхе ожидая нового спазма, торопливо поедал сладкую, со сливочным маслом кашу, прадедушка показал мне картинки из своего голодного послереволюционного детства и, чуть менее голодной, предвоенной молодости. От вида кулинарных «изысков» того времени меня чуть не вывернуло, только что съеденной, кашей.

— Спасибо, мамочка. — я почти искренне улыбнулся, беря в руку ложку. В последнее время продовольственное, да и любое другое, снабжение жителей Города, стало заметно белее скудным. Сетевые магазины закрывались один за другим, так как торговые сети не могли обеспечить ни снабжение торговых точек достаточным количеством товаров, ни их охрану. А не сетевых магазинов просто не было — пару лет назад под натиском «сетевого ритейла» закрылись последние мелкие лавки и магазинчики. Зато расцвели базары, рынки и микрорынки, куда, по слухам и уходило содержимое, перехваченных неизвестными лицами, сетевых фур. И казалось, какие проблемы с приобретением продуктов, дефицит которых, по слухам, закончился тридцать лет назад, со сменой государственной идеологии и началом сближения с Евросоюзом, тем более, что рубль стоял, как жертва «Виагры», твердо держась курса с евро, как десять к одному?

Но проблема была и ее уже успел почувствовать на себе каждый абориген Города. С рынков и базаров, как метлой, были сметены продавцы со славянскими лицами, сменившись новыми персонажами, у которых на все товары было две цены — одна, разумная, для приверженцев учения Небесного отца, и вторая — в полтора –два раза выше — для всех остальных. Результативно поторговаться можно было только вечером, перед самым закрытием этих, необремененных холодильниками, весами и прочим торговым оборудованием, торговых точек.

Саша быстро съел кашу, с благодарностью принял из рук мамы большую керамическую чашку с горячим чаем.

— Что, ходил к Новицкому? — оторвавшись от своей чашки, спросил отец: — Что Владимир Алексеевич сказал?

Господин полицейский сказал «Без комментариев», но обещал, что если будут убивать, приехать очень быстро… — пошутил Саша и понял, что шутка вышла откровенно страшненькой.

— Извини, папа. — потупился сын: — Дядя Вова обещал поискать Михаила Павловича и нам сообщить. И еще пообещал постараться приехать к нам, если я сообщу, когда приедет этот милиционер.

— В домовой чат завтра постоянно поглядывай, дежурный туда сообщение выложит сразу, если кто-то заявится. — чуть успокоился отец Саши: — Ты завтра к первому уроку в школу идешь?

Следующее утро.

Колонна автомашин, на которых родители привозили детей в школу начиналась метров за четыреста от ворот в учебное заведение. Колонна продвигалась медленно и часть ребят, не дождавшись окончания поездки, выскакивали из салонов автомобилей, и бежали в школу, ведь на входе нас всех ждала еще одна очередь, на этот раз у рамки металлодетектора, где два, хоть и пожилых, но бойких пенсионера осуществляли проверку сумок и рюкзаков учащихся. Любые подозрительные предметы, могущие нанести опасное ранение в драке, изымалось и выбрасывалось в большой контейнер, стоящий рядом. Никто не возмущался и не возражал, так как знали, что это бесполезно.

Устав, после очередной кровавой бойни в школе, закручивать гайки в правилах хранения и покупки оружия всякими охотникам и прочими любителями пострелушек, государство решило проявить волю. Сначала из Верховного совета выгнали известного адвоката, который несколько лет проталкивал все новые и новые ограничения по обороту гражданского оружия, крича из каждого утюга, что это единственный способ вернуть безопасность в школы. Адвоката засняли на видеокамеру во время обеда в ресторане с заместителем министра внутренних дел, курировавшего, помимо прочего, разрешительную систему, а жандармерия допустила утечку записи этого разговора, где собеседники обсуждали новые меры по ограничению оборота оружия в стране, целью которых было не усиление общественной безопасности, а появления новых коррупционных схем при выдаче и продлении разрешений. Сразу после этого государство просто выделило деньги на охрану, а Верховный суд вернул на пересмотр в областной суд дело, по одному из последних случаев стрельбы в школе, по которому были осуждены тетка –охранница и завуч, отвечавшая за охрану. Руководствуясь указаниями Верховного суда, областной суд выпустил из-под ареста упомянутых выше «стрелочниц», зачтя им срок заключения в тюрьме, как отбытое наказание и вынес представление начальнику городской полиции и прокурору о том, что к уголовной ответственности по данному делу не были привлечены директора школы и охранной фирмы, причем высший суд страны прямо указал, что эти люди должны пойти под суд, как пособники малолетнего террориста, имеющих косвенный умысел, то есть они осознавали общественную опасность своих действий и бездействий, предвидели или по своему умственному развитию, профессиональному опыту, совокупности должностных обязанностей должны были предвидеть возможность наступления общественно опасных последствий, и хотя не желали их наступления, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично.

Начальник полиции и прокурор покрутили пальцами у виска от новизны правовых конструкций высшего суда государства и назначили доследственную проверку. Перелом в деле, да и вообще, в отношении чиновников к данному вопросу наступил в тот день, когда, предупрежденного заместителем начальника районной полиции, директора охранной фирмы жандармы сняли с борта авиалайнера, собиравшегося начать полет на один из курортов Таиланда. Судя по тому, что директор охранной фирмы распродал все свое имущество, а при себе имел карту одного из международных банков с приличной суммой, возвращаться после отдыха на родину он не планировал. В этот день было арестовано около двадцати чиновников, имевших хоть какое-то отношение в неудовлетворительной охране несчастной школы и воспитанию малолетнего террориста, от прокурора и начальника полиции до школьного психолога, который не принял никаких мер к пацану, имевшему повышенный интерес к убийствам и пыткам. Газеты и прочие лидеры общественного мнения взвыли о возвращении тридцать седьмого года, народ же такую постановку вопроса одобрил, а после того, как все арестованные были осуждены на сроки от десяти до двадцати лет, с полной компенсацией имущества — семьи осужденных за терроризм выселялись из квартир, с переселением в общежития маневренного фонда муниципалитета, со строгим сохранением социальной нормы — шесть квадратных метров на члена семьи, что-то в стране стало меняться, во всяком случае все металлические рамки чудом заработали, пенсионеры на вахтах мигом проснулись, снабдились не летальными тайзерами и бронежилетами, а за рамкой появилась бронированные двери, мгновенно перекрывавшие вход в школы при первых признаках опасности, да и количество охранников на каждом объекте удалось увеличить в три раза в рамках существующего бюджета. Конечно, не все сразу стало гладко — поняв, что шутки кончились, охранные фирмы начали массово отказываться от исполнения муниципальных объектов школьного и дошкольного образования, на что последовал мгновенный и жесткий ответ — государство, решив закрыть данную проблему окончательно, заявило, что охрана детей является почетным долгом любой частной охранной структуры, а если у вас нет подобного объекта под охраной, то и лицензия на охранную деятельность вам не нужна.

Как результат, на какое-то время школы и детские сады превратились в укрепленные и безопасные объекты.

Глава 7

Глава седьмая.

Год «ч-2», территория бывшей России

Иванов Александр, школьник, страдающий раздвоением личности.

Открыв дверь класса я шагнул за порог и у меня сразу испортилось настроение. Левый ряд парт, что у окна, пустовал — в первый день занятий наш классный руководитель Софья Викторовна Мозалевская отсадила всех моих одноклассников с этого ряда, сказав, что этот ряд предназначен для нового пополнения нашего класса, а мы, как гостеприимные хозяева должны потеснится. Вот и сидим мы, хозяева, по трое на одной парте, а этот ряд зачастую остается пуст — наши новые товарищи не всегда посещают школу. Сегодня они пришли. Через пять минут после звонка, когда преподаватель географии уже вела перекличку, дверь класса распахнулась и почти десяток парней молча прошли и, не обращая ни на кого внимание, стали рассаживаться на свои места, громко гремя стульями и непринужденно переговариваясь. Преподаватель сделав вид, что так и надо, прервала перекличку, после чего, глядя поверх голов учащихся, рассказала новую тему и начала опрос по домашнему заданию.

Урок шел под, непрекращающийся гул разговоров с левого ряда, но все старательно делали вид, что так и должно быть. Мои «старые» одноклассники выходили к доске, что-то отвечали, пришлые же, в основном, «висели» в смартфонах, общались между собой, но вели себя довольно-таки, спокойно, не дрались и не бегали о классу.

Когда прозвенел звонок, наши гости, не обращая ни на кого внимания, мгновенно встали и потянулись к выходу из класса — домашнее задание на следующий урок их не интересовало, да и не спрашивали их никогда у доски. Откуда в журналах брались положительные и изредка удовлетворительные оценки, мне оставалось только догадываться.

Вторым уроком было «Безопасность жизнедеятельности», который вел Орлов Виталий Ефимович, невысокий худой мужчина лет сорока, с обильной сединой, обильно посыпавшей темные, короткие волосы на голове. Передвигался учитель, сильно правую подволакивая ногу.

— Здравствуйте. — учитель уложил на стол пластиковый мужской торс с головой, но без рук, а также кучу каких-то досочек и бинтов: — Садитесь. Начинаем урок. Тема сегодняшнего занятия — методы реанимации при остановке сердца. Сегодня нам в этом важном деле будет помогать специальный манекен «Иван», который и поможет нам определить, справились ли мы с задачей или нет. Кто первый мне поможет? Минут за десять, с помощью Маши Новиковой, стройной блондинки с третьей парты, Орлов запустил «пламенный мотор» манекена, о чем засвидетельствовали мигающие светодиоды в его глазах.

— Молодец, Маша, пять. Садись на место.

Сияющая Маша пошла на место, и в этот самый момент Бакаев Ефрат, самый здоровый из братьев Бакаевых и неформальный лидер наших «гостей», звонко, с оттягом, хлопнул широкой пятерней по упругой Машиной попе.

Девушка вспыхнула, обернулась, земляки Бакаева радостно грохнули жизнерадостным ржанием. Казалось еще секунда, и Маша даст пощечину по, поросшей черным волосом, ухмыляющейся физиономии Ефрата, но губы ее задрожали, из глаз брызнули слезы и Маша выбежала из класса, закрыв лицо руками.