Наречённая из-за грани, или Попаданка в придачу

– Во-первых, антипатия у нас с Филиппом взаимная, он точно так же не в восторге от меня, как и я от него, – перебила я. – Во-вторых, на перепутье я не сбегала, я туда выпала случайно. И в-третьих, тебе самой-то в голову не приходило, что раз Фе… я совершила такой неслыханный поступок, как бегство с несочетаемым возлюбленным… а было это, на минуточку, до амнезии… то не столь уж и хорошо ты знала свою сестру? – Алишан изменилась в лице, и я торопливо исправилась: – Чёрт, меня, я хотела сказать, не столь уж и хорошо ты знала меня. То есть тебя безмерно удивляет всё, что я… нынешняя я делаю сейчас, но бегство Фе… меня прежней ты рассматриваешь как… как что? Как досадную ошибку, результат запудривания мозгов неопытной наивной девы коварным соблазнителем? Она же нехилый такой схрон у Ярен устроила, платья туда загодя перетащила, драгоценности. Заметь, заранее подготовилась, не вчера и не неделю назад. А в бега отправилась с одним саквояжем и минимумом багажа. Значит что? Значит, она планировала, как только оторвётся от погони или тебе бегать за блудной сестрицей надоест, вернуться к Ярен и всё забрать. Ещё фотка та… где её, кстати, сделали? Где вообще сфоткаться можно, если в Фартерском домене до сих пор на шпагах дерутся и парики пудрят?

– В Бертерском домене, – ответила Алишан неохотно, будто через силу выдавливая каждое слово.

– Только там? – заинтересовалась я.

– Не только. Но Бертерский домен… твой отец оттуда родом.

Следовательно, Феодора могла знать этот домен лучше остальных, хотя бы по папиным рассказам. Если, конечно, отец что-то рассказывал дочери о своей родине.

– То бишь она не только к Ярен начала мотаться задолго до побега, но и с Уи… возлюбленным успела скататься за пределы Исттерского домена, – подытожила я и спохватилась запоздало, что в пылу беседы стала говорить о Феодоре в третьем лице, никак не отождествляя её с собой.

От Алишан многочисленные мои оговорки не укрылись. Она чуть склонила голову набок, изучая меня острым препарирующим взглядом, однако комментировать явное раздвоение личности у сестры не спешила.

Да, всё же попаданка в сиротинушку горькую есть благо. На худой конец в тело, у прежней владелицы которого отношения с семьёй категорически не ладились, а пуще того, имелись родственники а-ля злобная мачеха Золушки. Вот попала в хозяйку какого-нибудь полузаброшенного поместья – да хоть избушки сказочной на курьих ножках! – и дерзай себе в меру способностей и фантазии. Ни тебе не мешают, ни ты ближним своим не досаждаешь.

– Твои сочетаемые займут полагающиеся им комнаты, – наконец произнесла Алишан подчёркнуто ровным тоном, надёжно скрывающим истинные мысли и чувства.

– На мужской половине дома? – зачем-то уточнила я.

– Да.

– Серьёзно? Здесь действительно такая есть?

– Есть.

– И что, они теперь будут сидеть там безвылазно? Пить, есть, вышивать и сплетничать в ожидании, пока повелитель, то есть повелительница не призовёт одного из них к себе на ложе?

– Сочетаемые не ограничены ни в передвижениях, ни в роде своих занятий – ровно настолько, чтобы их деятельность не докучала адаре, не вызывала трудностей для её рода и при том быть подле неё. По желанию они могут найти себе дело по душе. В пределах разумного и домена, естественно. С ложем вы сами прекрасно разберётесь.

– Но они оба сразу ко мне должны идти или по очереди?

– Оба сразу? – судя по выражению лица Алишан, кекс втроём тут всё-таки не котировался.

– Нет, ну мало ли…

– Видит Мать наша, у меня даже сил нет удивляться всему, что ты говоришь, – покачала головой сестра и удалилась.

Вопрос про МЖМ остался открытым.

* * *

До вечера я занималась тщательным осмотром спальни, ванной и гардеробной. Меня не беспокоили: то ли Алишан велела не заглядывать к болезной сестрице без нужды, то ли все и без хозяйских приказов не спешили выяснять глубину моего беспамятства. Я не жаловалась. Изучению комнаты не мешают, странными вопросами не досаждают и то хлеб.

Осмотр покоев ничего полезного не дал. Обстановка и предметы соответствовали примерным моим представлениям, какие вещи могут быть у Феодоры, живого телепорта из мира, который не получалось привязать к определённой земной эпохе. Уровень развития доменов не совпадал, по крайней мере, не у всех, и это тоже было странно. Я понимала, что в разных странах на разных континентах и уровень развития может сильно разниться, но как это всё должно выглядеть в условиях автономии и ограниченной связи между государствами, представляла смутно.

Не накопав ничего интересного в гардеробной, я переключилась на книжный шкаф в спальне, оставленный на десерт.

Фигурки гляделись обычными фигурками, без подвоха. Флаконы либо пустовали, либо в них хранились ароматические масла, и только в одном обнаружилась непонятная пахучая смесь размельчённых сушёных трав. В шкатулках лежали всякие безделушки, очевидно детские поделки, морские ракушки, мелочёвка вроде золотой монеты с горбоносым, увенчанным короной мужским профилем. Может, памятные вещи, кто знает…

Переписывалась ли Феодора с возлюбленным? И если да, то где письма?

Дневник, похоже, не вела – во всяком случае, я не нашла ни намёка на таковой.

Ничего в частности Феодора не коллекционировала.

В чтении отдавала предпочтение поэзии. Художественные романы на полках встречались, однако в меньшем количестве. Из любопытства я попробовала осилить первую страницу одного из них, но сразу утонула в тяжеловесном, велеречивом слоге. С книгами философского направления дела обстояли не лучше. С географией или чем-то на неё похожем было повеселее, я сразу отложила книгу под многозначительным названием «Книга доменов, перепутий и переломов», томик «На дальних берегах» – музыкальная тема «Пиратов Карибского моря» так и зазвучала в голове, – и внушительный труд «Обо всём живом под Солнцем и Луною». Переложила выбранные книги на столик возле кровати, остальные расставила по местам. В дверь коротко постучали и, не дожидаясь ответа, вошли.

– Фео, – Эсфел едва ли не прокралась на цыпочках, словно ей нельзя было заходить ко мне. – Ты спустишься к ужину, или велеть сюда подать?

Присутствовать на семейном ужине не хотелось. Но я теперь в ответе за тех, кого присочетала.

– А мои сочетаемые? Или они ужинают на мужской половине?

– Смотря по тому, каково их положение и происхождение.

– В смысле?

– Ан Долстен как твой отец и сочетаемый адары Зарины может трапезничать где пожелает, – Эсфел говорила медленно, неуверенно, будто подбирая и взвешивая каждое слово прежде, чем произнести его вслух. – И сочетаемый Алишан тоже… мог. Понимаешь?

– Ага, – до меня начало доходить. – Всё зависит от того, успел ли сочетаемый укрепить своё положение в роду адары, то бишь как давно он с ней и сделал ли ей ребёнка. Верно?

Эсфел кивнула.

Удивительно слышать, что это мужчине требуется укреплять положение в браке путём рождения детей. Испокон веков оно полагалось женской прерогативой.

– Иногда бывает так, что сочетаемый, только-только вступивший в дом адары, немного… – Эсфел замялась. – Понимаешь, зеркало избирает для адары достойного мужа, но порой…

– Что? – поторопила я девушку.

– Не каждый сочетаемый бывает высокого происхождения.

– А-а, ты имеешь в виду, что не каждый сочетаемый… прилично воспитан и знает, какая вилка для рыбы, а какая для десерта?

– Да… примерно. Поэтому, если сочетаемый не получил должного образования или незнаком с хорошими манерами, прежде он проходит обучение, а до того остаётся на мужской половине.

– То есть адара не только берёт сочетаемого в свой дом, кормит, поит и одевает, но образованием его занимается?