Нарисуй меня счастливой. Натурщица
Шрифт:
— Илюха, пора! — окликнул Илью человек во фраке и бабочке.
Илья поднялся.
— Ладно, не скучай, ешь, пей, мы сейчас первую половину программы отлабаем и вернемся. Кстати, хочу, чтоб ты знала: все песни сегодня будут звучать исключительно для тебя.
Он налил Алине вина в бокал и пошел на сцену.
— Привет! — услышала Алина и повернула голову.
С другой стороны к ней подсаживался Андрей. Сын Глеба.
— Ты как сюда попала?
— Илья пригласил. А ты что, кроме того, что художник, еще и музыкант по совместительству?
Андрей пропустил ее саркастический вопрос
— Я так рад тебя видеть! Очень хотелось встретиться с тобой в институте, но мы никак не совпадали.
— По-моему, мы не настолько близко знакомы, чтобы встречаться.
— Так за чем дело стало? Давай познакомимся!
— Ну ты нахал, — беззлобно усмехнулась Алина.
— Я просто всегда говорю то, что думаю, и делаю то, что говорю.
— А по шее за это много раз получал?
— Было дело, — признался Андрей. — Но по-другому я не умею.
Музыканты заиграли что-то нежное и мелодичное.
— Тебе нравятся Илюхины песни? — спросил Андрей, разглядывая Алину, как какое-то экзотическое животное.
— Очень, — призналась Алина ему и себе самой. — Только грустные они все какие-то... Когда и так плохо, от них плакать хочется.
— Тебе никогда не должно быть плохо, — твердо сказал Андрей, и Алина удивленно подняла на него глаза.
— С чего это ты так решил?
— Я сделаю так, что тебе никогда не будет плохо.
— По-моему, ты слишком много на себя берешь. — Алину слегка покоробила такая уверенность.
— А по-моему, в самый раз. Твое здоровье! — Андрей прикоснулся своей рюмкой к ее бокалу.
Алина усмехнулась и пригубила вино. Странный мальчик. Очень странный.
Без четверти двенадцать музыканты отложили свои инструменты и, смеясь и переговариваясь, заняли места за столом.
— Давайте, давай быстрее! — торопил Илья, разливая спиртное. — Нужно еще успеть старый год проводить!
Алина подняла свой бокал и подумала, что старый год был и плохим и хорошим, о плохом думать не хотелось, а хорошее... Он подарил ей Глеба, он подарил ей работу, он подарил ей кучу новых друзей, он подарил ей уверенность в себе. Жаль, что Глеба сейчас нет рядом...
— Тебе снова грустно? — заглянул в ее лицо Андрей и скорчил зверскую рожу.
Алина не удержалась и засмеялась.
— Я же сказал, что со мной ты никогда не будешь грустить, — удовлетворенно заметил Андрей.
— Кто этот мальчик? С кем он пришел? — дурашливо поднял брови Илья. — Ты чего чужим девушкам рожи корчишь?
— Девушкам не должно быть грустно. Особенно в такую ночь. — Андрей пропустил «чужую» мимо ушей.
— С этим абсолютно согласен! — кивнул Илья. — Ну, у всех нолито?
Народ за столом радостно загалдел в ответ.
— Прощай, старый год! — продекламировал Илья. — И пусть земля тебе будет пухом!
Зазвенели бокалы, вино пролилось на скатерть, Илья наклонился к самому уху Алины:
— Я их всех обманул! Все провожают старый год, а я пью за тебя!
В двенадцать били часы, со всех сторон раздавались возгласы: «С Новым годом!», стреляло шампанское, шипели бенгальские огни, плюясь в разные стороны горячими искрами, взрывались хлопушки, разбрасывая во все стороны разноцветное конфетти, знакомые и незнакомые люди обнимались и желали друг другу счастья...
Алина кричала
вместе со всеми, и ей было весело, потому что она была молода, красива и счастлива. Ну, почти счастлива. Завтра приедет Глеб, и они снова будут вместе, а эта примета — как встретишь Новый год, так его и проведешь — это не для них...В половине первого музыканты снова отбыли на сцену.
— Пойдем потанцуем? — предложил Андрей.
— Пойдем, — согласилась Алина, потому что ноги ее давно уже выписывали под столом танцевальные па.
Они закружились в медленном танце среди таких же пар.
— Ты знаешь примету? — спросил Андрей.
— Какую?
— Первый танец в Новый год ты танцуешь с человеком, который станет твоим мужем.
— Ты ее только что придумал? — рассмеялась Алина.
— Нет. Я знал о ней всегда. Поэтому никогда не приглашал девушек на первый новогодний танец.
— А ради меня сделал исключение?
— Тебя я хотел пригласить. Тебя, и никого больше.
В его голосе прозвучали какие-то странные нотки.
По спине Алины пробежала дрожь. Ей почему-то стало неуютно.
— Я испугал тебя? — словно почувствовал ее состояние Андрей.
— Ты? — притворно улыбнулась Алина. — Ничего подобного.
— Я предупреждал тебя, что всегда говорю только то, что думаю.
Остаток танца оба молчали. Алина еле дождалась конца песни, чтобы высвободиться из рук Андрея.
Следующая песня посвящается девушке с золотыми волосам по имени Алина, — между тем со сцены объявил Илья.
Он пел песню о красивой бабочке, которая неожиданно проснулась зимой и вылетела в пургу. Она летела и не понимала, что происходит, ей было холодно и страшно, снежинки жалили ее, ветер пытался оборвать ей крылья, а она все летела дальше, прося всех встречающихся на пути рассказать ей о лете. Но никто не знал, что такое лето... И когда бабочка устала, упала и замерла, ее яркие крылья увидел на белом снегу музыкант. Он долго отогревал ее в ладонях, он спел ей все песни про лето, которые только знал, но бабочка так и не ожила... И тогда он сочинил песню про бабочку, которая неожиданно проснулась зимой...
— Что ты делаешь завтра? — Вопрос Андрея выдернул Алину из состояния задумчивости.
— Послушай и заруби себе это на носу! Завтра я занята. И послезавтра тоже. И послепослезавтра. Понятно?
— Понятно, — кивнул Андрей. — А в четверг?
— Ты действительно такой болван или притворяешься? — удивилась Алина.
— Действительно. Притворяюсь.
— Молодые люди, угоститесь печеньицем! — возникла перед их столиком долговязая фигура клоуна с подносом печенья. — Печенье не простое — в каждом — судьбоносное предначертание. Не пожалейте десяти рублей!
Алина полезла в сумку, но Андрей опередил ее, бросив на поднос клоуна две десятки.
Мне и девушке.
— Только девушка должна выбрать сама! — остановил клоун руку Андрея, который взял себе одно печенье и потянулся за вторым.
Алина демонстративно взяла другое. Откусила сладкое тесто и вытащила из пустой сердцевины свернутый листик бумаги.
«Если вы внимательно приглядитесь — вы найдете свою судьбу за вашим столом...»
— Чушь какая-то, — улыбнулась Алина и повернулась к Андрею. — А что тебе досталось?