Наркоза не будет

Уже у самой окраины Питера Коша решилась осторожно нарушить молчание:

– У тебя проблемы?

– Задачи.

– Ты будешь стрелять?

– Возможно...

– Тебя могут убить?..
– спросила она, не веря, что все это не игра, и не кино.

Почему-то перед глазами навязчиво возник последний кадр из фильма "Дурная кровь". Героиня странно и долго бежит прямо в кадр.

– Могут... Любого могут убить, - равнодушно бросил Чижик.
– Особенно, если у тебя есть пистолет.

– Почему? Я всегда думала, что с пистолетом безопаснее, - удивилась девушка.

– Нет. Оружие всегда привлекает смерть.

– Тогда зачем он тебе?

– Это хорошо, когда смерть где-то рядом. Так лучше чувствуешь жизнь. Дорожишь что ли... И потом, пистолет бывает нужен, чтобы убить. Когда у тебя есть оружие, трудно забрать твою энергию. Трудно превратить тебя в дерьмо. Точно лучше быть убитым, чем превратиться в дерьмо.

– Бывает, что ты убиваешь?!
– недоверчиво спросила Коша и испугалась.

– Бывает, что меня хотят убить...
– пожал плечами Чижик.

– Кто? Почему? Ты - преступник или ты ловишь преступников? Ты мент?
– Коша сощурилась и, разглядывая спутника внимательными глазами, попыталась найти в облике Чижика хоть какую-то подсказку.
– Или ты делаешь что-то плохое, да?

Чижик поморщился, соображая, как лучше ответить.

– Никто не знает, что он делает. Просто одни делают то, а другие это.

Этот ответ ничего не прояснил, и Коше пришлось задать следующий вопрос:

– А ради чего? Ради денег?

– Нет...
– качнул головой безмятежный Чижик.
– От скуки скорее... По приколу.

– Ну приколы! А если убьют?

Чижик рассмеялся ее горячности:

– А какая разница когда? Когда-то я все равно умру! Так?

Коша подумала и кивнула:

– Ну... Типа. Все умирают.

– Так какая разница?
– он пожал плечами.

Коша попробовала возразить:

– Ну типа... Это же еще не скоро! Жить-то интереснее же!

Чижик улыбнулся:

– Жить - да... Вот я и живу!

Коша поразилась беспечной простотой Чижиковой философии и снова замолкла.

– Смерти нет, хотя она всегда рядом...
– задумчиво добавил он. Бояться ее глупо. Она может случиться прямо сейчас, и ты ничего не сможешь изменить. Нужно быть просто уверенным в том, что ты сделал все, для того чтобы позаботиться о себе. Когда сделаешь все, что можешь - становится спокойно. Это единственное, что можно сделать. И вообще. Смерть есть для тех, кто рядом. Для тебя ее не будет. Ты просто перестанешь быть. Это не больно и не страшно. Не грусти!
– Чижик усмехнулся.
– Я понял, что мне в тебе понравилось.

– Что?
– насторожилась девушка.

Чижик рассмеялся и ничего не ответил.

– Ну!
– Коша дернула его за рукав.

– Знаешь, мне кажется - у нас будет время поговорить. Я обязательно тебе все расскажу. А сейчас мне нужно немного подумать. Хорошо? Хочешь включи музыку.

Коша вздохнула и задумалась. Повернула голову и внимательно посмотрела на спутника, пытаясь найти в его лице отталкивающие черты порока. Бесполезно - у Чижика было безмятежное лицо Будды.

***

В Питере он остановился у какой-то первой попавшейся станции метро и, глядя Коше в глаза, огорошил ее:

– Извини... Я не могу с тобой ехать дальше. Я позвоню. Может быть, вечером. Не бойся ничего. И не думай обо мне плохо...

Он легонько притронулся пальцами к ее руке.

– Пока?

– Пока...
– открыв дверцу, Коша на минуту замерла.

В теле ее все еще оставалась огромная золотистая радость.

– Спасибо тебе!
– добавила она на прощанье.
– Мне было нужно, чтобы кто-то сказал мне, что так бывает.

Чижик улыбнулся:

– Ты и сама это всегда знала. Просто не доверяла себе.

– А как ты думаешь, там на самом деле есть лиловые флоксы?

– Думаю да. Но мы проверим на днях. Не грусти!

Коша вздохнула и послушно вышла. В метро она как-то по-новому смотрела на людей, понимая, что все совершенно не так, как она себе представляла. Рядом сотни миров, которые могут никогда не коснуться друг друга. Эскалатор неторопливо повез вниз.

Она ехала и просматривала воспоминания, как фильм. Теплые волны прокатывались по ее телу, когда она вспоминала, как они валялись на Нарвском пляже, обнятые ветром и светом, запахом сосен и шелестом осоки.

ЛЕТНИЕ СНЫ

(Коша)

Коша проснулась утром и поняла, что ждет звонка мобилы. Может быть, и Чижик - обман. Но этот обман радовал ее больше всего. Если уже она совсем "никчемная", то пусть хотя бы ее пропадание будет красивым и волнующим. Как поездка в Нарву.

Эти мысли не давали ей работать. И Коша ушла бродить по улицам, чтобы слушать шелестящий осокой нарвский ветер, который теперь не переставая пел внутри нее. Так получилось, что в конце Кошиного пути оказалась общага на Опочинина.

Роня что-то сосредоточенно писал, сидя на подоконнике. Работал никому не нужный телевизор.

– Я познакомилась со странным человеком, - начала она без перехода. Мы уехали в Нарву. Мы без малейших проблем пересекли границу. Он научил меня стрелять из пистолета. Из настоящего. И еще он мне показывал такие фишки, что наши с тобой занятия с флейтой - просто детский сад.

Коша перещелкнула канал.

Загорелый Сенкевич стоял посреди песка. За его спиной возвышалась гигантскя фигура Колосса.

– Когда-то, по преданиям греков, - говорил Сенкевич.
– Одна из этих фигур издавала последовательно семь нот известной нам гаммы. Но на Земле нет ничего вечного. В эпоху римской империи можно было услышать только одну ноту, соответствующую ноте "фа" в современном звукоряде. Потом Колосс подвергли реставрации, и он замолчал...

Коша сомнамбулически опустилась перед экраном и досмотрела передачу до конца.

– Ты знал?
– спросила она Роню, когда Сенкевич попрощался.

Роня отвлекся от писанины и повернулся к Коше лицом.