Наркоза не будет

– А по-настоящему? Когда он совсем настоящий?

– Думаю, что он неуязвим в таком состоянии. Человек такого уровня слишком крут, чтобы сойтись с ним лицом к лицу. Я знал одного такого. Он меня учил. В натуральном виде он - неуязвим... Дело в том, что мы существуем не в реальности, а в том, что мы считаем реальностью. Мы не знаем - какая она. А он - знает. Мы живем среди слов, а он - среди форм. Поэтому он предвидит и успевает измениться. Он легко отказывается от своих планов, поэтому их нельзя разгадать. В посланном образе его тоже трудно достать... Но если он увлечется и начнет материализоваться, то его можно прижучить. Потому что материя еще слаба, а образ уже плотен. Дух уязвим только тогда, когда вступает в человеческую игру. Эмоции! Вот что образует контакт. Нет эмоций - нет контакта. То же самое и простые духи. Пока ты не боишься, они тебя не трогают... Но даже самые крутые - иногда ловятся на эмоции. Человек не может жить один. А значит у него есть слабости. Нас объединяют слабости.

Чижик вздохнул и сжал челюсти.

– Все. Я оделась, - сказала Коша.
– Я не очень понимаю, что ты говорил, но чувствую, что в этом есть какой-то смысл. Хотя, иногда мне кажется, что он не так опасен, как кажется. А иногда мне кажется, что он это я. Возможно, что он страшен мне, пока я в него верю.

– Боюсь, что нет...

Она посмотрела на себя в зеркало и поймала взгляд Чижика. И увидела себя его глазами. Черные джинсы, черная майка, черные волосы. Худое подвижное тело. Что-то в этом есть.

– Кош...
– начал Чижик и осекся.

– Что?
– оглянулась она.

– Да нет... Ничего.

– Знаешь. Я должна тебя сводить на одно интересное место. Это очень важно... Только надо ночью. Днем там все видно. Я боюсь. Я такое видела...

– Хорошо, - сказал Чижик.

Вдруг почувствовав усталость, он лег на диван.

– Коша. Я засыпаю... Ты разрешишь мне поспать? А потом мы пойдем. Куда ты скажешь...

Чижик закрыл глаза и практически мгновенно уснул.

Коша вздохнула, борясь с эгоизмом, но жалось к замотанному Чижику была сильнее. Она села рисовать, чтобы не мучиться одиночеством, хотя, конечно, больше бы Коше понравилось, если бы Чижик не уснул.

***

Около полуночи гость проснулся и после скорого умывания был готов к активной жизни. Коша откинула кисть, открыла окно и первой спрыгнула на тихий ночной асфальт. Близко к часу ночи они добрались до зловещего особняка, резко выхваченного из темноты теней светом полной белой Луны.

Где-то за триста метров Коша с Чижиком свернули с дороги и, шелестя стеблями осоки, побрели вокруг.

– Вот. В этом доме, - остановилась Коша в темной лунной тени. Так до сих пор и не пойму, что они делали.

– Черт его знает!
– сказал Чижик.
– Возможно профессор захотел добавить себе немного джинна.

– Чего?
– переспросила Коша.

– Ну, это такая энергия. Сексуальная. Она есть всюду. В человеке она находится в надпочечниках. Возможно это какой-то ритуал, чтобы спровоцировать ее выплеск. Однозначно, она содержится в крови. В крови жертвы и в крови сексуального партнера.

– Бред какой-то...
– Кошу передернуло.
– Я думала такое только в бульварной газете можно прочитать.

Чижик усмехнулся:

– В бульварной газете много чего можно прочитать...

На втором этаже тускло горело окошко.

– А вот пятно на дороге, - махнула рукой Коша.
– Это труп кота. Черт! У меня в глазах какая-то синяя патока. Я наверно слепну... Последнее время она часто мне попадается.

– Нет. Это другое, - обронил Чижик.
– Это эфирный фон. Это нормально...

– Да уж я и не знаю теперь, что нормально, - усмехнулась Коша. Пойдем к тому дереву, с которого я смотрела.

Обошли особняк той же дорогой, что Коша шла ночью. Из-за угла потянуло дымом.

– Странно, что бы это могло...
– начала Коша и осеклась.

Около дерева неподвижно стояла старая ведьма и в упор смотрела на них. В руках у нее было ведро и палка, конец которой, обмотанный какой-то дрянью, горел тусклым синим огнем. Дерево дымилось, словно подожженное молнией. Воздух низко гудел высоковольтным проводом.

Коша похолодела, и ее нижняя челюсть в растерянности замерла на полдороге к верхней. Коша вдохнула трудный тяжелый воздух и вдруг почувствовала, как Чижик привлек ее к себе горячей сухой рукой, и его губы нежно обхватили ее рот. Как и на пляже в Нарве, Коша чуть не сошла с ума. Показалось, что тело совсем растворилось в сухом огне, который исходил от Чижика.

– Пойдем...
– сказал он ей в ухо горячим шепотом.
– Я все понял. Сделаем вид, что мы просто парочка. Это лучше всего нас замаскирует. Мы замкнем на время нашу силу и станем невидимыми.

Коша молча кивнула. Ноги ее подкашивались не то от страха, не то от нахлынувшего желания. Чижик охватывал ее теплым мятным облагком. И она старалась не обращать внимания на обильно змеившихся духов, которые вдруг засветились в потьмах вибрирующими белесыми сетками. Коша оглянулась. Черная собака бежала следом за ними по асфальту.

– Черт! Там собака!

– Я знаю, - сказал Чижик.
– Не бойся.

Он крепче прижал дрожащую Кошу к себе. Чижик оберегал ее от внезапно навалившегося мира. Она молчала всю дорогу, пока изгородь не отделила от них таинственный парк. Воздух стал прозрачнее и площще. Инфрактихное гудение духов стихло за спиной.

Звук асфальта успокоил.

– Сегодня змеек больше, чем обычно, - заметил Чижик.

– Ты про кого?
– заторможенно спросила девушка.

– Ты знаешь. Вот эти серебристые, - он кивнул головой в сторону лужи, над которой клубились папиросным дымком три серебристых ленты.

– Хм. Это фигня!
– сказала Коша, раздражаясь неизвестно чему.
– Вот старуха! Этих-то нет на самом деле... А старуха может выследить и убить.

– Почему ты думаешь, что их нет? Ты же видишь, что они есть! удивился Чижик и добавил.
– И, кстати, они тоже могут убить. Только ты не всегда понимаешь - как. Но можно взять их силу себе.

Ночь громко повторяла слова и шаги. Ветер порывами налетал на шумные кроны тополей.

– Потому что достаточно просто считать, что их нет - и ничего не случиться, - упрямо набычилась Коша.
– Ты же был у Черепа, наверняка? Видел студента?

– Ну, - кивнул Чижик.

– И что он может сделать?
– скривилась пренебрежительно спутница. Покашлять за спиной? Лампочку разбить? Да ему скажешь, отвяжись - он неделю не показывается... Хотя - неприятно. Я согласна. Я живых людей боюсь. Я чувствовала, что этот урод живой.