Народы и личности в истории. Том 3
Шрифт:
В конечном счете, украинцы вынуждены будут сделать окончательный и разумный выбор: выбирая между близкой им по языку, вере и культуре Россией, полуиудейской Европой и США или «вахабитами». Как заметил бы Г. Сковорода: «Лучше уж быть в чести у одного умного, чем у сотен глупцов». Хотя наше сердце и переполняет боль при виде этого позора и измены лидеров братской страны. И показалось, что нынешнему времени, тому, что происходит с родной Украиной, созвучно написанное мною (В.Б. Миронов) когда-то стихотворение («Памяти Л. Украинки»).
Отчего наше сердце, тоскуя,
Ждет извечного зова любви?
Отчего все пожары в крови
Возникают с искры поцелуя?!
Может быть, оттого, что с любовью
Мы явились на сей белый свет,
А уходим, когда ее нет, —
Смерть потом уж спешит к изголовью?!
Может быть, поцелуи подруг
Обладают таинственным жаром,
К жизни нас возвращая пожаром
Из забвений тоски и разлук?! [686]
686
Автор – В. Б. Миронов.
По форме устройства Россия, Украина, Беларусь неизбежно должны будут стать единой Славянской Федерацией, состоящей из братских этносов, где все братья-славяне играли и будут играть равную и доминирующую роль. Мы знаем: стоит появиться умным, гибким, волевым, дальновидным руководителям (к счастью, в России и Беларуси они сегодня уже есть), как будут созданы и все предпосылки для восстановления единой «Империи» (то есть Федерации трех народов). Народам более всего нужна спокойная союзная политика, в основе которой лежит единство регионов,
687
Неизбежность империи / Редактор А. Савельев. М., 1996. С. 69.
Нас называют «прирожденными империалистами». Хотя славянская империя в корне отличается от всех империй Запада или Востока. У нее совершенно иные ценностные, нравственные, сердечно-духовные скрепы. «Империя» – традиция, сохраняющая в душах и сознании нации возможность реализации общей воли. Собственно, эту идею и исповедывал консерватор-монархист К. Леонтьев. Он говорил о том, что демократия и свобода (в западном духе) нам чужды. У нас все умное насаждалось сверху умными царями, поэтому и все глупое, гибельное шло оттуда же. Леонтьев писал: «Социализм (т. е. глубокий и отчасти насильственный экономический и бытовой переворот) теперь, видимо, неотвратим». Не вдаваясь в оценку его взглядов, отметим некоторые ключевые черты, которые он определил как важные для будущего устройства России: «Государство должно быть пестро, сложно, крепко, сословно и с осторожностью подвижно. Вообще сурово, иногда до свирепости. Церковь должна быть независимее ньшешней. Иерархия должна быть смелее, властнее, сосредоточеннее… Быт должен быть поэтичен, разнообразен в национальном, обособленном от Запада единстве. Законы, принципы власти должны быть строже, а люди стараться быть добрее: одно уравновесит другое». Как главный и магистральный путь развития он видел «прогрессивно-охранительный путь». [688]
688
Леонтьев К. Н. Собрание сочинений. Т. 8. С. – П., 1912–1914. С. 191.
Старая русская интеллигенция нащупывала решение вопроса «Куда идти России и что ей делать?». Представляют интерес взгляды главы московской школы философии, права теоретика неолиберализма П. И. Новгородцева (1866–1924). Личность во всех отношениях замечательная: первый марксолог, один из основателей конституционно-демократической партии, член ЦК, не вошедший в состав Временного правительства, активный участник белого движения, а затем (уже в годы эмиграции) первый председатель Религиозно-философского общества им. Вл. Соловьева, декан Русского юридического факультета в Праге, прошедший эволюционный путь от идей либерализма к идеям социализма. В его позиции для нас важно и ценно понимание того, что одним прыжком или скачком (с помощью революций, переворотов, реформ, да чего угодно) в социально-гуманный «рай» не попадешь, хотя мы в приниципе и не против идеи Бабефа, неустанно повторявшего: «Рай равных – здесь на земле!» Нужна четкая и разумная цепь последовательных действий, сдвигов, реальных перемен, улучшающих не рай (Бог уж с ним), а жизнь труженика. Новгородцев писал в своей работе «Об общественном идеале» (1921): «Таким образом, когда мы говорим, что социализм, входящий в культурную работу современного государства, «врастающий» в современное общество, вполне приемлется теорией новейшего либерализма и практикой правового государства наших дней, это значит, что мы говорим в данном случае не о марксизме, а некотором новом историческом явлении. Это значит, что мы имеем здесь в виду социализм, утерявший свое внутреннее существо и превратившийся в политику социальных реформ. В этом историческом воплощении социализма марксизм умер и превратился в предание. Таков исход реформистского течения социализма». Мы ранее уже показали неприемлемость не только иудейского марксизма, но и капитализма, называемого «демократией» (они – близнецы-братья, у них и физиономии одинаковые, как сказал бы Гоголь, один и тот же характерный «Нос»). Так что пусть о крушении капиталистических и марксистских утопий земного рая скорбят те, кто верит в Запад, в его способность создать гуманный мудрый мир. Мы же твердо уверены в том, что идеи социального гуманизма восторжествуют в России. Они станут «необходимым элементом каждой политической системы, притязающей на титул современности». [689] Не случайно философ-богослов С. Булгаков, совершивши эволюцию от «легального марксизма» к «христианскому социализму» и ортодоксальному православию (после убийства царя и зверств иудеев-большевиков), встал на эти позиции. В роду Булгаковых смешались густые потоки русской и татарской кровей (союз наций). В научном же отношении он соединял философский идеализм с социалистическим реализмом. По мысли Булгакова, в России возможен и реален христианский социализм, ибо в нем соединены высокая мораль и верный экономический уклад (кстати, близкий общинной России), идеализм и материализм, дух и тело. Даже воспитывавшийся в протестантской среде философ Ф. Степун (казалось бы, сторонник западной «цивилизации» и противник марксизма-ленинизма) считал христианство «некой абсолютной истиной». Если у нас демократия и социализм фактически оказались в жестокой и острейшей конфронтации, то Степун, напротив, считал их союзниками. И это правильно, ибо социализм ничто иное как социальная проекция христианства. И наоборот: наше будущее Новое Христианство (именно Русское Христианство) – духовная проекция социально-экономических, культурных чаяний России и человечества на жизнь людскую. Об этой своей мечте Степун говорил вполне оптимистично: «мало-мальски беспристрастное исследование вопроса об отношении христианства к социализму и капитализму с непререкаемой очевидностью устанавливает социалистическую, а не капиталистическую душу социальной эпохи христианства». Почему же так, а не иначе? Потому, что западный вариант социализма ограничен и ущербен по самой сути своей, ибо исходит из убеждения, что все строится только на экономическом интересе, что иных сил не существует вовсе. Он не верит в силу духовно-нравственных начал в людях. Для такого «социализма» и «человек есть денежный мешок, пустой или наполненный, так же, как и для капитализма». Мещанские основы современного социализма западного типа делали и делают их учение «духовно-мертвящим», лишают его поэзии и очарования. При западном образе жизни человек как-то незаметно превращается в червя, в прозаичное, серое, бескрылое и, по сути, низменное существо. Стадо, напоминающее жуткого идола или молоха. Оно поклоняется лишь «демократии денег», понимаемой ими, как прекрасное и удобное стойло. В такой «социалистической толпе» нет места ни уму, ни высокой религиозности, ни гуманизму. Образ примитивного социализма выведен у М. Булгакова в романе «Собачье сердце» или как скажет поэт Г. Адамович (1892–1972):
689
Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991. С. 516.
Капитализм вырос, скорее все ж из спекуляций, жестокой эксплуатации и грабежа, нежели из честного труда. Христианство истинное, напротив, «защищало труд,
и прежде всего даже физический труд, как основу человеческого общежития», проповедуя трудовой социализм, защищая трудовую («мозолистую») собственность. Степун, как и я, не приемлет спекулянта, это пошлое стадо «березовских бензоколонок» или же «гусинских вещевых рынков». Он ценит личностно-творческую функцию труда. Оценка же им русской православной души верна – «христианская душа по природе социалистична». [691]690
Адамович Г. Стихи, проза, переводы. С. – П., 1999. С. 255.
691
Степун Ф. А. Чаемая Россия. С. – П., 1999. С. 450, 456.
М. Назаров в книге «Тайна России. Историософия XX века» описал причины российской трагедии XX века. Одной из причин трагедии он назвал «отход от замысла Божия о нас». Катастрофа 1917 г. рассматривается им как непосредственная подготовка прихода в Россию царства антихриста. Хилиастическая идеология революционеров, кадровый состав, их заграничное финансирование – все это уже указывало на воплощение того «безбожного жидовского ига», что было предсказано еще в конце XVIII в. иноком Авелем. Все великие умы сошлись в том, что марксистское учение стало секулярным вариантом иудаистских чаяний «земного рая» (В. Соловьев, С. Булгаков, Н. Бердяев, Г. Федотов и другие). Этот очевидный факт признали даже евреи (от лидера сионизма М. Бубера, министра культуры Луначарского и до главы финансистов-евреев в США Шиффа). С. Булгаков писал (1941): «В большевизме более всего проявилась волевая сила и энергия еврейства, все те черты, которые так известны уже и по Ветхому Завету, где они были предметом гнева Божия… В грядущих событиях центральное место принадлежит России и еврейству… Россия находится под игом большевизма, …еврейство же претерпевает еще раз в своей истории гонение (в гитлеровской Германии. – М. Н.). Но само же оно доселе остается в состоянии поклонения золотому тельцу и отпадения от веры, даже и в Бога Израилева. Все эти новые бедствия… кара за то страшное преступление и тяжкий грех, который им совершен над телом и душой русского народа в большевизме… Еврейство в самом своем низшем вырождении, хищничестве, властолюбии, самомнении и всяческом самоутверждении, через посредство большевизма совершило если – в сравнении с татарским игом – и непродолжительное хронологически (хоть четверть века не есть и краткий срок для такого мучительства), то значительнейшее в своих последствиях насилие над Россией, особенно над Святой Русью, которое было попыткой ее духовного и физического удушения. По своему объективному смыслу это была попытка духовного убийства России…». Но победа сатаны над Россией оказалась все-таки временной, хотя стоила нашему народу многих и многих кровавых жертв. [692] Ельцин – финальный аккорд иудейской кары!
692
Назаров М. Тайна Росиии. Историософия XX века. М., 1999. С. 526–527.
Россию нельзя даже походя называть «тюрьмой народов»! У малых наций была возможность убедиться, что жизнь окраинных и малых народов в 1917–1991 гг. была не так плоха, хотя известна депортация крымских татар, чеченцев. Лидер коммунистов Г. Зюганов в целом вполне справедливо заметил: «Очень важно понять исторические особенности российской цивилизации. Это – традиции терпимости, уважения к тем, кто живет по соседству. Наши просторы осваивались не так, как это было в Новом Свете. Вперед шли не с мечом, а с крестом. Несли слово, знание, а не уничтожение. Поэтому в России и сохранились все народы, жившие здесь издревле. Скрепляющей основой, на которой было создано наше государство, является русский народ. Без его духовного возрождения невозможно возрождение других народов страны». [693] Хорошо бы, если русская составляющая стала на деле, а не на словах основой политики коммунистов. Кстати, в жерновах Запада за 3–4 века безжалостно перемолоты многие этносы. Видим парадоксы: есть Великобритания, но нет бриттов, есть Пруссия и Германия, но исчезло мощное и культурное племя пруссов, есть французы, но давно нет гасконцев, бретонцев, провансальцев, есть пространства Северной Америки, где почти исчезли коренные индейцы. В. Кожинов пишет: «Невозможно излагать здесь всю этническую историю стран Запада, но для уяснения проблемы достаточно в самых общих чертах сравнить ее с этнической историей России, – той России, даже в центральной части которой на протяжении веков жили, росли и крепли вроде бы совсем «чужие» русским народы – башкиры, коми, марийцы, мордва, татары, удмурты, чуваши и т. д., а на окраинах столетиями сохранялись даже и самые малочисленные этносы в несколько тысяч или даже в несколько сот (!) человек. На Западе же многие десятки народов либо вообще исчезали, либо превратились к нашему времени в своего рода этнические реликты (как шотландцы, валлийцы, бретонцы, гасконцы, лужичане и т. п.)»… [694]
693
Зюганов Г. А. Россия – Родина моя. М., 1996. С. 348.
694
Кожинов В. «Черносотенцы» и Революция. М., 1998. С. 217.
Роковой ошибкой коммунистов было нежелание опереться на Русский народ. Как бы, не дай Бог, их не причислили к русским националистам. Уповаете на Интернационал?! Француз, англичанин, немец, японец, китаец, испанец, американец, араб, еврей называют себя сторонниками национальной идеи открыто и гордо. А вот коммунистов охватывает страх и дрожь, когда речь заходит о русском национализме и патриотизме. Почему? Да потому, что если поскрести «интернационалиста», обнаружим еврейство, масонство и космополитизм – три составные части антирусской люциферской силы. Они были запевалами «интернационалов». «Никогда не забывайте, что масонство прежде всего и главным образом интернационально», – откровенно заявляли многие видные масоны. На первом Интернациональном Конгрессе масонов в Париже в 1899 г. масон высокой степени Амиабль говорил, что «космополитизм – это главное» в их союзе, и что «всемирная демократическая республика – вот идеал, рожденный и высказанный за полвека до революции 1789 года». России нужна массовая русская партия, выстраивающая систему кадров на лучших людях России.
У русского социализма иной смысл, чем у еврейского марксизма-капитализма. И все же между христианством и социализмом есть разумное соотношение. Философ С. Булгаков писал: «Христианство дает для социализма недостающую ему духовную основу, освобождая его от мещанства, а социализм является средством для выполнения велений христианской любви, он исполняет правду христианства в хозяйственной жизни. Разумеется, насколько социализм проникается антихристианским духом и отдается чарам первого искушения, он не может быть соединен с христианством, которое требует прежде всего человеческого сердца. Но в социализме самом по себе, рассматриваемом как совокупность мер социальной политики, нет ничего, что бы не соответствовало христианской морали. Поэтому самая мысль о «христианском социализме» не имеет в себе ничего противоречивого. Принципиально христианский социализм вполне возможен». У христианского социализма России должны быть все же совсем иные черты и особенности, нежели у социал-фетишизма Запада и США. [695] И в то же время, как сказал философ, в социализме, как и по всей линии нашей культуры, идет борьба Христа и антихриста. Борьба идет также за самого Христа и за социализм! Поэтому и надо видеть две стороны этой сложнейшей проблемы.
695
Булгаков С. Н. Христианский социализм. Новосибирск, 1991. С. 226–228.
С одной стороны, при самом критическом, даже негативном отношении к марксизму-ленинизму надо признать: подобно христианству на заре истории, это движение в XIX–XX вв. в значительной мере стало движением угнетенных и униженных людей. Пролетарии мира узрели в нем мощное оружие, с помощью которого они сокрушили неправедный строй и дикие порядки, установленные монархией и буржуазией. Будем честными до конца. Почему марксизм овладел умами масс? А потому, что обещал выход и спасение простым людям здесь, на земле, а не в заоблачной выси. Если в Европе и Америке дали простор инициативе и собственности 2–3 века тому назад, в России власть ничего не сделала, чтобы покончить со страшной нищетой, варварством, эксплуатацией и неравенством. Что же удивляться, что народ стал прислушиваться к социалистам?! Не имея собственных идей, революционеры должны были опереться в битве на немецкую философию, английскую политэкономию и французский социализм. Так родился симбиоз – русско-еврейский коммунизм. Материализм воплотился в научном социализме, послужив основой для массовых политических партий «всех цивилизованных стран мира», ориентирующихся на трудящиеся массы (писал В. И. Ленин). Эти идеи позволили хоть как-то противостоять вакханалии богатеев, плутократов, эксплуататоров. Хотя сегодня они вряд ли способны выдвинуть из своих рядов мужественно-героическую фигуру «нового Ленина». Нужны иные умы и масштабы.