Нарский Шакал

Изодранные палатки и шатры, разбросанные по лагерю, несли на себе следы сурового климата Таттерака. В воздухе стоял душный запах экскрементов людей и животных, к которому примешивался душок далекого Экл-Ная.

— Боже, — воскликнул Ричиус, — что случилось?

Динадин молчал, но по его лицу было видно, что он столь же потрясен. Трудности, с которыми люди Эдгарда столкнулись в Таттераке, оказали на них разрушительное воздействие: у них не хватало гордости и достоинства даже на то, чтобы позаботиться о себе. Бороды висели длинными небрежными клочьями, изношенные мундиры были в грязи, щеки побледнели и запали. Больше всего Ричиуса шокировал вид такого числа костлявых лиц. Даже его людям в долине не приходилось настолько тяжело. Когда к ним перестали поступать припасы и караваны из Арамура исчезли, они могли наполнять желудки щедрыми дарами долины Дринг. Но Таттерак был не так благосклонен к своим людям. В отличие от долины Фориса земли его противника Кронина были каменисты и негостеприимны, поэтому обитавшим на них трийцам приходилось постоянно бороться за свое существование. Ричиус понимал, что без помощи империи войска там не удержатся. Было очевидно, что именно это и произошло. Ричиус нахмурился.

— Это полный абсурд! — гневно воскликнул он. — Мы едем по лагерю, и никто даже не пытается нас остановить или выяснить, кто мы! Разве это гвардейцы?

Он с отвращением хмыкнул и вдруг увидел поблизости солдата. Тот шел словно в тумане, устало ссутулившись. Прошаркал мимо Ричиуса с Динадином, не обратив на них никакого внимания. Он был так же неухожен, как прочие, и с таким же апатичным лицом. Ричиус проигнорировал бы его, не будь на его правом рукаве золотых кистей капитана.

— Эй, ты! — крикнул Ричиус, сдерживая коня. — Ты — капитан этой армии?

Мужчина удивленно поднял голову.

— В чем дело? — заморгал он.

Ричиус заметил в его глазах голодную желтизну.

— Кто ты, солдат? — спросил принц.

Мужчина запоздало выпрямился.

— Это я должен тебя об этом спрашивать, незнакомец. В лагерь запрещено проходить горожанам. Немедленно уезжай. — Он обошел коня и тихо добавил: — У нас нет золота, чтобы купить то, чем ты торгуешь.

Ричиус внезапно понял, что повседневная одежда, которая была на них с Динадином, скрывала их подлинную сущность. Не представлялось возможным даже предположить, что они военные. Поскольку их упряжь и лошади тоже были покрыты грязью, их, наверное, принимали за имперских купцов.

— Капитан, — крикнул Ричиус вслед мужчине и повернул лошадь, чтобы ехать рядом с ним, — мы не купцы! Я — Ричиус Вентран.

Мужчина остановился и снова посмотрел на Ричиуса, открыв от изумления рот. Принц запустил руку в карман и извлек оттуда свой перстень с гербом рода Вентранов. Только те, в чьих жилах текла королевская кровь Арамура, имели кольца из золота и оникса. Этот перстень помогал Ричиусу в подобных ситуациях, когда речь шла об анонимности.

— Сэр? — испуганно воскликнул капитан, внимательно разглядывая кольцо. Секунду спустя он сказал с почтительно склоненной головой: — Простите меня, мой принц, я не знал, что вы здесь. Нам не сообщали о вашем приезде.

— Мы приехали в Экл-Най только вчера и увидели ваш лагерь из окон гостиницы. Вы, наверное, добрались до города вчера вечером, так?

— Поздно вечером, — устало подтвердил капитан. — Вернее, уже почти под утро.

— И вы — войска Эдгарда?

— Да, принц Ричиус. Герцог здесь. У вас есть вести из дома, милорд?

Надежда, прозвучавшая в вопросе капитана, вызвала у Ричиуса печальную улыбку.

— Думаю, мы знаем о доме еще меньше, чем вы, капитан…

— Капитан Конел, сэр. Я стал капитаном огнеметов герцога Эдгарда после того, как погиб старый Сайнес.

— Сайнес убит? — переспросил Ричиус, вспомнив лысого служаку, который всегда находился подле Эдгарда. — Когда это случилось?

Капитан Конел наклонил голову и задумался.

— Месяца два назад, а может, три, — наконец сказал он. — Сайнес погиб в битве при Мертвых Холмах, под Фалиндаром. Неудачное было сражение. Даже герцога тогда ранило. Погиб чуть ли не каждый третий. Это было началом самого худшего. Вы в долине об этом не слышали?

Ричиус бросил взгляд на Динадина. Тот едва заметно покачал головой.

— Мы мало что слышали в долине Дринг, капитан, — ответил Ричиус. — Но, судя по всему, дурные вести, которые до нас доходили, оказались правдой. Вы говорите, что прибыли сюда этой ночью?

— Мы ушли из Таттерака четыре дня назад. Там все шло плохо, милорд. Но пусть вам об этом расскажет герцог. Если хотите, я могу проводить вас к нему.

— Это было бы лучше всего, — согласился Ричиус.

Друзья спешились. Конел взял поводья лошадей и повел их через дымный лагерь. По дороге попался молодой конюх, чистивший двух других животных, и капитан велел ему найти для новеньких хорошее место. Парень поначалу воспротивился, заявив, что и для своих не хватает корма и что приезжие из города должны сами заботиться о своих конях. Не открывая личности Ричиуса, Конел просто перешел на суровый тон опытного командира и приказал хорошенько заботиться о двух вверенных ему конях. На этот раз солдат подчинился и увел лошадей, после чего Конел проводил Ричиуса и Динадина к герцогу.

— Извините, принц Ричиус, — сказал капитан — Парень устал, а положение у нас отчаянное. Но он о ваших конях позаботится, не беспокойтесь.

Ричиус отмахнулся от его извинений.

Они молча шли через лагерь. В ярком небе рассыпались летящие домой скворцы. Ричиусу птицы напомнили летучих мышей или стервятников, парящих над кладбищем. Приближалась зима, и птицы покидали летние гнезда, чтобы лететь в теплые края. Ричиус понимал, если он со своими людьми останется здесь, то с наступлением холодов их положение станет катастрофическим.

Шатер Эдгарда оказался на противоположном конце лагеря — как можно дальше от вони Экл-Ная. Несмотря на высокое положение, герцог устроился ничуть не лучше своих подчиненных. Его шатер был таким же потрепанным, как и другие, и только крошечный вымпел с драконьим гербом, воткнутый в грязь, указывал на местонахождение его резиденции. В шатре Ричиус заметил несколько фигур: лучи восходящего солнца вырисовывали их движущиеся силуэты на тонкой ткани. Голоса тоже проникали сквозь ткань, и Ричиус тотчас различил голос Эдгарда.

Конел поднял руку, и они остановились.

— Идите со мной, милорды, — пригласил капитан. — Я доложу герцогу о вашем приходе.

Шатер никем не охранялся, и троица тихо проскользнула под закрывавший вход клапан. Присутствующие в шатре люди бросили на вошедших мимолетные взгляды и вернулись к своему разговору. Они стояли вокруг стола, держа в руках пустые стаканы. Голоса звучали слишком громко для трезвых.

Ричиус сразу узнал Эдгарда. Тяжелые складки кожи, длинные ноги, седая борода, гулкий голос, отдававшийся в ушах точно так же, как в детстве… Но улыбка принца погасла, когда он увидел на месте левой руки пустой рукав, приколотый к плечу.

Да, Конел ему не солгал. Эдгард действительно был ранен, и серьезно. Но как это могло произойти? В его обязанности входила разработка плана военных действий, а не руководство сражениями. То, что дролы вынудили боевого герцога Арамура вступить в бой, вызывало удивление. Ричиус недоумевал, как Эдгард не погиб от такой раны.

Конел оставил Ричиуса и Динадина. Подошел к Эдгарду и что-то сказал ему шепотом — невозможно было расслышать слов. Ричиус поймал на себе взгляд Эдгарда и попытался снова улыбнуться. Герцог не ответил на улыбку — его лицо не выражало узнавания. Война изменила и Ричиуса, а потому ничего странного не было в том, что кто-то из старых друзей, даже таких близких, как Эдгард, не узнает его после того, что с ним сделала долина.