Нарты. Адыгский эпос

Для чудесной плети взят Из небесной сети шелк. Ты сплети ее тому, Кто тебе милее всех! —

сказали оба, передавая ей ремешки.

Юноши были не по душе Малечипх. Желая избавиться от них, она вернула каждому ремешок со словами:

Ремень простой, Не шелк небесный, Ремень простой Не нартом данный, Оставь для той, Чей ты желанный!

Искусная рукодельница Малечипх сплела шелковую плеть и повесила на крюк. Когда назойливые женихи, не оставлявшие девушку в покое, снова встретились у нее в доме, она сняла плеть с крюка и, передавая одному из них, сказала:

Эту плеть я из шелка сплела. Не из шеи вола этот шелк. Он добыт из небесной сети, Для нартской плети чудесной. Тонкостанного он достоин И желанного он достоин. Он достоин витязя-нарта, Чей скакун благородный строен. Эта плеть — из небесного шелка. Рукоять — из оленьего рога. Если плетью за сук задеть, — Не вырвется плеть из рук!

Но молодой нарт не взял подарка и печально ответил Малечипх:

Если плеть Не из моего ремня, Значит плеть — Не про моего коня! Шелковую плеть я раздобуду, Но не буду мил тебе, желанной!

— Не берешь, так и не нужно! — сказала Мале чипх. — Довольно тебе утаптывать землю в нашем дворе! И протянула подарок другому назойливому жениху. Тот очень обрадовался и пообещал:

Если сук или звери в лесу Плеть не вырвут из рук у меня, То у двери, повесив на крюк, Я ее не забуду в гостях!

Но, услыхав такую речь, Малечипх не пожелала подарить ему плеть:

У кого вырвать плеть Может сук или зверь, Тот из рук и невесту Упустит, поверь!

Выпроводив обиженных женихов, Малечипх взяла кувшин и отправилась по воду. Спускаясь к реке по узкой тропинке, увидела она джигита и остановилась, чтобы не переходить ему дорогу.

Поравнявшись с Малечипх, джигит осадил коня и спросил:

— Скажи, милая, не проезжал ли по этой дороге всадник с табуном?

Этот джигит был не кто иной, как Ашамез. Он узнал маленькую Малечипх, и ему хотелось услышать ее голосок.

Малепчих тоже узнала его и ответила ему про Тлебицу-Коротыша, угнавшего лошадь у Аши, отца Ашамеза:

В час, когда светилось небо, В час, когда луна всплывала, Дверь моя приотворилась, И, откинув покрывало, Я видала, как промчались В лунном свете чьи-то кони: Впереди гнедой, игривый, Вслед за ним ретивый, серый. А живой воронопегий С пышногривым белоснежным В резвом беге состязались. Гнал их по степной дороге Злой коротконогий всадник, В конской гриве утопавший, С головою в ней пропавший, — Всадник, жеребца угнавший У отца твоего, Аши! Не езжай за ним вдогонку, Не скачи наперерез: Если ты его настигнешь, Все равно не одолеешь, Ашамез!

— Когда же ты родилась? — удивленно спросил Ашамез.

Когда петухи запевали, А куры зерно клевали, Когда копытом била Белая кобыла, Когда коса просо Косила без спроса,— Тогда я родилась! —

ответила нарту Малечипх.

— А где же ты родилась? — снова спросил Ашамез.

Родилась я в белом доме, На горе, Там, где белые собаки На дворе.

С этими словами Малечипх обошла всадника, чтобы не переходить ему дорогу, и направилась по тропинке, ведущей к реке.

Нарт Ашамез поскакал дальше.

* * *

Неся на плече полный кувшин, Малечипх вошла в дом с северной стороны и увидела въезжавшего в ворота всадника.

Она вышла из дома как раз в тот миг, когда Шауей, сын Канжа, въехал во двор.

— Говорят, Малечипх, ты остра на язык и знаешь все на свете! Вот и отгадай, кто я, да заодно найди у меня хоть один изъян, если ты такая умница! — обратился он к Малечипх.

— Тогда позволь мне оглядеть тебя со всех сторон, — ответила она и обошла вокруг всадника.

Шауей, сын Канжа, давно слышал о мудрости Малечипх. На этот раз он оделся и снарядился так заботливо, чтобы не в чем было его упрекнуть, тем более, что Шауей задумал жениться на Малечипх. Но когда нарт проезжал лесом, на его луке, надетом через плечо, повис зеленый древесный лист, а путы, которыми он стреноживал своего коня, отвязались и волочились по земле.

— Лук твой пасется, конь подобен козлу бородатому, путы плетутся по земле! Назвать тебя нартом нельзя — ты рожден женщиной из рода иныжей. На звать не нартом — тоже нельзя, — ты родился в Стране Нартов. Если ты не сын Канжа, Шауей, если ты не единственный сын Нарибгеи — то кем же тебе быть? — сказала всаднику Малечипх и, отвернувшись от него, вошла в дом.

Сын Канжа Шауей ни с чем уехал прочь.

В это время Малеч, сидевшая у окна и слышавшая разговор своей дочери с молодым нартом, стала ей выговаривать:

— Есть ли хоть один джигит, в котором не нашла бы ты изъяна? Уж не собираешься ли ты всю жизнь просидеть в отцовском доме, играя в куклы?

— Разве жену отнимают у мужа? А у меня есть муж. Он со мной не расходился, — спокойно ответила Малечипх и, усевшись на подоконник, стала глядеть в окно.

Тут во двор въехал один из несчетных женихов, и на него со всех сторон кинулись собаки.

— Если я что скажу, — вы с отцом меня браните! Если даже поклянусь — не поверишь. А вот я вижу: молодого жениха в конопле окружили собаки, — того и гляди, разорвут! — воскликнула Малечипх.

Мать посмотрела на всадника, окруженного собаками, но не приметила никакой конопли.

— Откуда же в нашем дворе возьмется конопля? — сердито спросила она у дочери.

— Да ведь на нем вся одежда конопляная! — крикнула Малечипх.

И в самом деле, — юноша оделся так потому, что был знойный, летний день.

У всех женихов находила какой-нибудь изъян маленькая Малечипх!

Золотой кошель Малечипх

Нарт Шужей, разойдясь с женой, не стал медлить и тотчас же послал свата к отцу Малечипх.

— Шужей разошелся с женой. Почему бы тебе не отдать свою красавицу-дочь за такого почтенного нарта? — сказал сват старому Жагише.

Сколько ни ломал себе голову Жагиша, так и не мог понять, почему вздумалось Шужею отказаться от своей дородной гуаши и жениться на маленькой Малечипх.